Глава шестьдесят четвертая
Едва Денис взялся за дверную ручку, как в кармане у него запиликал телефон. Он остановился. Достал трубку:
— Да.
— Денис, это Коля. Слушай, твой Житинский до сих пор не появлялся дома. Соседи сказали, что он может быть на даче. Я сгонял туда, но бесполезняк. Пусто. Потом один из соседей вспомнил, что Житинский любит развлекаться в местном ночном клубе «Макс». Я съездил и туда. Пришлось потратить десять долларов, но зато я узнал, что Житинский зависал в клубе всю ночь. Говорят, много пил. А когда отрубился, его отнесли в комнатку для гостей. Есть там такая — для постоянных клиентов. Говорят, отоспался и рано утром отчалил в неизвестном направлении.
— Ты где сейчас?
— Возле дома Житинского. Жду у моря погоды.
— Ладно. Оставайся там. Если клиент появится — позвони.
В кабинете Макса стояла страшная жара. Несмотря на это, окна были закрыты.
Макс сидел перед компьютером в белой футболке, плотно обтягивающей его круглый живот, склонившись над клавиатурой так, что едва не касался ее своей черной, разбойничьей бородой.
Его короткие, покрытые черными волосками пальцы летали над клавиатурой компьютера как птицы. Со стороны он напоминал пианиста, исполняющего фортепьянный концерт. Футболка на его спине взмокла от пота.
— Ты бы хоть окно открыл, Стравинский, — недовольно проворчал Денис, прикрывая за собой дверь.
— А? Что? Какое окно?
Макс нехотя оторвался от своих клавиш и посмотрел на Дениса так, словно видел его первый раз в жизни.
— А, Денис, привет! — узнал он наконец своего начальника. — Извини, старик, заработался совсем.
— Над чем колдуешь?
— Пробую разные лазейки для твоего «Сокола». Одна вроде сработала.
Денис расстегнул верхние пуговицы рубашки и с вожделением взглянул на окно.
— Слушай, Макс, а это так положено, чтоб у тебя в кабинете была парилка? От этого что, мозги лучше работают?
— Какая парилка? — удивился бородатый компьютерщик. — А, ты про духоту… Нет, не положено. Просто забыл с утра открыть окно, а потом как-то не до этого было.
Денис подошел к окну, отодвинул щеколду и распахнул створки.
— Фу-у, — сказал Денис, подставляя лицо свежему ветерку. — Вот это другое дело. Теперь можно и поговорить. — Он повернулся к Максу: — Так что там у тебя с «Соколом»? Неужто удалось ощипать эту птичку?
— Иди сам посмотри.
Макс щелкнул пальцем по клавише и отодвинулся от компьютера, так чтобы Денису лучше было видно.
Денис склонился над монитором компьютера и присвистнул:
— Вот это да! Молодец, борода. Не зря ешь свой хлеб.
— А то! — чуть не зажмурился от удовольствия Макс. — Это только Агеев считает, что я нахлебник. Но на него я не обижаюсь — у нас с ним разный коэффициент интеллекта.
— Послушай, вот эти цифры, — Денис показал пальцем на экране монитора, — перечисления из фирмы «Гималаи» в фирму «Сокол», так?
— Так.
— А вот эти?
— А это деньги, перечисленные «Соколом» в счет покупки акций телеканала.
— Н-да, высоко парит наш «Сокол». Как тебе это удалось?
— Что значит — как удалось? — обиделся Макс. — Это ведь моя работа. Я же тебя не спрашиваю, как ты…
— Стоп. А это что?
— Где?
Макс приник к экрану монитора:
— Ах ты черт! Кажется, нас засекли!
Он оттолкнул Дениса от компьютера и кинулся к клавиатуре.
— Вот собаки! — зарычал он, яростно хлопая по клавишам.
— Что случилось? — встревоженно спросил Денис.
— Они запустили вирус! — крикнул Макс. — Гады! Вот гады, а! Проклятые гэбэшники!
Через минуту все было кончено.
Макс опустил лохматую голову на руки и заплакал.
— Что такое? — недоуменно спросил Денис. — Макс?
Плечи бородатого компьютерщика сотрясались от рыданий.
— Да объяснишь ты, наконец, или нет? — начал сердиться Денис. — Что случилось?
— Что случилось? — Макс поднял на директора мокрое от слез лицо. — Сам не видишь? Они все стерли. Я ничего не успел сделать. Вирус необычный. Я никогда с таким не сталкивался.
— Успокойся и скажи толком. Что стерли? То, что мы сейчас просматривали?
— Да, — вытирая хлюпающий нос тыльной стороной ладони, сказал Макс. Все! От нашего «Сокола» ничего не осталось. Ни перышка, ни пушинки. Хорошо, успел блокировать, а то бы они весь хард нам стерли. — Макс всхлипнул и горько вздохнул: — Вот это я понимаю — специалисты. Не то что я.
Денис утешительно похлопал коллегу по плечу. Слезы бородача искренне его растрогали.
— Не расстраивайся, старик. Будь у тебя их возможности…
— Да ну тебя к черту, с твоей жалостью! Тоже мне доброхот, — внезапно окрысился Макс. Коллеги уже привыкли к приступам обидчивости и внезапным перепадам настроения, посещающим время от времени гениального компьютерщика, поэтому Денис никак не отреагировал на оскорбление. В конце концов, у всех гениев сложные характеры.
— Возможностей и у меня достаточно, — продолжил Макс. — Просто меньше надо было ушами хлопать и больше работать…
— Вот с этим я полностью согласен, — поддакнул Денис.
— Я должен был предусмотреть этот ответный ход! — продолжил приступ самобичевания Макс.
— Ладно, — оборвал его излияния Денис, — хватит о грустном. Лучше скажи, что у нас осталось?
— Немного, — насупился Макс. — Но достаточно, чтобы прокуратура возбудила дело против твоих «Гималаев».
— Отлично. Хотя они такие же мои, как и твои.
Денис присел на стул и с усмешкой поглядел на компьютерщика. Борода у того была всклокочена, нос покраснел от рыданий, на щеках пролегли темные борозды. «Порошок от принтера», — установил Денис.
— Хорошо. Подведем итог. У нас есть вскрытые тобой файлы фирмы «Гималаи» — раз. У нас есть…
— «Свободная волна», — угрюмо перебил директора Макс.
— Что — «Свободная волна»?
— «Свободная волна», — повторил Макс. — Я взломал их компьютер.
— Ты серьезно? — недоверчиво спросил Денис.
— Абсолютно.
— Так какого же черта ты до сих пор молчал?
— А я не молчал, — возразил компьютерщик. — Просто не успел сказать.
Денис покачал головой:
— Конспиратор хренов. И что тебе удалось надыбать?
— Незаконные финансовые операции. Шустов и Леонидов втихаря снимали со счетов радиостанции бабки и переводили их на счет твоих… то есть не твоих, а просто «Гималаев». Самая большая сумма была переведена буквально через несколько дней после регистрации фирмы. — Макс воодушевился. — Делали они это очень хитро, ни о каких собраниях акционеров и прочей дребедени даже и речь не шла…
— Что это были за деньги?
— О, это самое интересное. Судя по их бухгалтерии, бабки шли с Запада. А точнее — из Соединенных Штатов…
— То есть «Свободная волна» ободрала как липку американских налогоплательщиков, на эти деньги основала фирму «Гималаи» и та в свою очередь принялась за наших честных граждан?
— Желающих быстро обогатиться, — закончил мысль директора Макс. — Судя по всему, так оно и было.
— Затем бывшие гэбисты, а возможно, и кое-кто из нынешних фээсбэшников, спасли фирму от банкротства, а ее учредителей — от суда, так?
— Так, — кивнул лохматой головой Макс.
— Хорошая «крыша», — похвалил Денис. — Это тебе не какой-нибудь Мазай в лаптях и с балалайкой. Ладно. Идем дальше. Затем господа спасители поняли, что настало их время, и первым делом решили вбухать награбленные у народа деньги в контроль над СМИ. Они принялись скупать акции телеканала. Причем действовали через подставные фирмы, главным образом — через фирму «Сокол». Так?
— Так, — опять поддакнул Макс. — Только на «Сокол» у нас теперь ничего нет. Они нас раскусили и быстро успели свернуться. А эти господа умеют заметать следы. Концов теперь не найдешь.
— Возможно, ты и прав, — грустно согласился Денис. — Но за «Гималаи» мы взялись крепко. Так просто они от нас теперь не уйдут.
Зазвонил телефон.
Макс снял трубку:
— Да… «Кто», «кто», конь в пальто… Что?.. Сам ты Гейтс… Что?.. От Электроника слышу…
Он протянул трубку Денису и хмуро произнес:
— Тебя. Головач.
Денис усмехнулся и покачал головой: «Как дети, ей-богу».
— Сева, привет. Я тебя слушаю.
— Здорово, Денисыч. Принимай отчет, командир. В общем, дело было так. Шустик вышел из подъезда часов в восемь утра, но на работу не поехал. Сначала заехал в бар «Красные раки». Бар еще не открылся, но для нашего Шустика закрытых дверей, видимо, не существует. Там он перекусил и выпил две чашки кофе — я видел в окно. Затем двинул за город. Я — за ним, и заметь — безо всякого кофе. Минут через сорок приехали. Как думаешь куда?
— Не томи.
— В резиденцию нашего славного деда Мазая, любителя лаптей и деревянных ложек. Ты слушаешь?
— Слушаю, слушаю. Давай дальше.
— Пробыл он там около получаса. Вышел на негнущихся ногах. Весь такой жалкий, подавленный… Не гроза каменных джунглей и не бог журналисток, а маленький гоголевский чертенок.
— Давай без образов.
— Понял. Короче. Сел наш Зелек в машину, но сразу не поехал, сначала покурил. Видимо, решил успокоиться. Затем заметно приободрился и тронулся. По пути разговаривал по телефону…
— Не знал, что ты такой глазастый! — восхитился Денис.
— Цейссовская оптика, — самодовольно пояснил Сева. — Еще с войны осталась. Ладно. Короче, базарил наш Зелек по телефону, пока мы проезжали поселок, но у шоссе опять остановился. Тут я его немного обогнал и тоже встал. Вылез, покопался под крышкой капота. Стоял он довольно долго, а когда завелся и проехал мимо, на него жалко было смотреть. Такое ощущение, что человек отравился. Весь бледный, скрюченный, вцепился руками в руль и что-то шепчет, вроде как — бредит. Оттуда он прямиком двинул на работу. Пока все. Есть какие-нибудь мысли по поводу услышанного?
— Так-так, — усмехнулся Денис. — Видимо, для нашего маленького Зелека наступил час расплаты.
— Ты о чем? — не понял Голованов.
— Помнишь кусок записи беседы Доли Гординой и Мазая?
— Конечно.
— Она ведь наверняка сообщила Мазаю, какими деньгами крутит Шустов. О том же рассказывал Филе и стукач, которого завалили возле вокзала. Тогда Шустову удалось откупиться какой-то мелочью. Но теперь, я так думаю, Мазай пронюхал, что Шустову скоро придет конец, и решил — пока не поздно срубить с Зелека все обещанные деньги.
— То-то он такой грустный выходил…
— Да. Видать, разговор был не из легких. Теперь от Шустова можно ожидать всего, что угодно.
— В смысле — нет зверя опасней, чем раненый шакал?
— Ага. Он загнан в угол. До последнего он биться, конечно, не будет не такого ранга зверь, но крови нам напоследок попортить может. Так что гляди в оба.
— Как скажешь, командир.
— Ну тогда все. Конец связи.
Денис положил трубку на рычаг. Задумчиво посмотрел на Макса и сказал: «Н-да».
