Глава шестидесятая
Едва за Ремизовым закрылась дверь, Зелек Александрович упал в кресло и стиснул голову ладонями.
«Что-то надо делать, но что?»
Он чувствовал, что кольцо сжимается все уже и уже. Вот и Озерова его предала, что уж тут говорить об этом слабаке Житинском. Даром что ростом с сажень.
Да еще эти трупы. Они множились и множились, и конца и края этому было не видать. Шустов не мог вспоминать без содрогания минувшую ночь. Он пробовал поспать с полчасика на диване, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, но стоило ему задремать, как перед глазами у него вставала страшная картина: тело Виленкина, лежащее на краю сырой, пахучей ямы.
Уснуть так и не удалось.
На столе отчаянно зазвонил телефон. Зелек Александрович вздрогнул и схватил трубку.
— Слушаю, — раздраженно рявкнул он.
— Шустов? Чего так кричишь? Я ведь не глухой. Узнаёшь?
— Узнаю.
«Еще бы не узнать», — подумал Зелек Александрович. Это был голос его «спасителя и покровителя» Андрея Мазаева.
— Что-то случилось, Зелек? — мягко и вкрадчиво спросил Мазай.
— Нет, — выдавил из себя Шустов. — А с чего ты взял?
— Да голос у тебя какой-то испуганный. Тебя что, в милицию вызывают?
— Сплюнь, — нервно сказал Шустов.
Мазай рассмеялся:
— Ладно, ладно. Шучу. Слушай, надо бы нам встретиться.
— Зачем?
— Зачем? Хм. Ты хочешь, чтобы я по телефону тебе это сказал?
— Нет.
— Ну так и нечего спрашивать. Жду тебя у себя завтра утром. Часиков в десять тебя устроит?
— Устроит.
— Ну тогда все. Смотри не обмани меня. Я буду ждать.
— Не обману.
— До завтра, дорогой.
В трубке раздались короткие гудки.
«Тебя обманешь!» — подумал Шустов и со злостью хлопнул трубкой о рычаг.
Посидев пару минут с закрытыми глазами и немного успокоившись, он снова снял трубку. Набрал номер:
— Алло. Фирма «Сокол»? Будьте добры Владимира Владимировича Крысина.
— А кто его спрашивает?
— Шустов.
— Одну минуту.
В трубке заиграла приятная, успокаивающая музыка.
— Алло, Зелек Александрович?
Голос у бывшего полковника КГБ Владимира Владимировича Крысина был тихий, мягкий и вкрадчивый. Шустов представил себе его худощавое, чисто выбритое лицо с прозрачными, въедливыми глазами и поежился.
— Да, я.
— Что-нибудь случилось?
— Завтрашнюю встречу придется отменить.
— Почему?
— У меня будут важные дела.
— Так-так. — Голос Крысина не стал жестче, но в нем появились такие нотки, от которых по спине у Шустова пробежала холодная волна. — И все-таки что-то случилось. Что именно, Зелек Александрович?
— С перечислением денег придется повременить.
— Почему?
— Меня обложили.
— Кто вас обложил, Зелек Александрович?
— Это нетелефонный разговор. Нам лучше временно прекратить все контакты.
— Да что вы. Неужели все так серьезно?
Шустов собрался с духом и выпалил:
— Сац пропал.
— Что? Сац? Хм. Куда он мог пропасть?
— Не знаю.
— Так уж и не знаете, Зелек Александрович?
«Куда это он клонит? — подумал Шустов. — Откуда мне, черт возьми, знать?» И вдруг понял.
— Дача? — спросил Шустов упавшим голосом.
— Может быть, может быть. — Голос у полковника вновь стал масленистым. — Вся документация, насколько я помню, тоже там?
— Да. Папки и компьютер с информацией.
Крысин помолчал. А когда вновь заговорил, от бывшей масленистости не осталось и следа.
— Надеюсь, вы знаете, что нужно делать, господин Шустов?
— Уничтожить? — тихо произнес Зелек Александрович.
— И чем быстрей, тем лучше. Кстати, надеюсь с Олегом Павловичем не произошло никакого несчастного случая? Если он вдруг умрет, я с удовольствием оплачу его похороны. — Крысин вздохнул. — Мы с ним были очень близки.
Шустова прошиб пот.
— Я все понял, — сказал он и положил трубку.
Кольцо сжималось все уже и уже.
