НИКОЛАЙ ЩЕРБАК
Щербак позвонил в контору в половине одиннадцатого.
— Большой босс? Это Большой Глаз!
— Не выделывайся, Коля, — беззлобно проворчал Денис, — что у тебя с Шараниным?
— Сейчас расскажу. А пока записывай: нужно пробить по номерам, кому принадлежат пять автомобилей с минфиновской стоянки, только срочно.
— Зачем тебе понадобились сразу пять? — удивился Денис.
— К одному из них Шаранин, по-моему, подцепил «жучка».
— Понятно. Но к какому точно — ты не видел. Проморгал!
— Знаешь, что, уважаемый шеф! — заорал в трубку Щербак, и тут же добавил потише: — Ты меня наружке не учи, да! Не видел! Потому что не было такой возможности. Шаранин тоже не лопух с авоськой картошки.
— Думаю, красное «БМВ-850» — Вюнша. Я его видел у него на даче, правда номер не запомнил.
— Я тоже думаю, что Шаранин охотится за Вюншем. Но наглец какой, а?!
— А ты его не потеряешь?
— Нет, он пиво хлыщет, довольный. Как слон. Я же просил, не учи…
— Ладно, рассказывай, раз уж позвонил, — перебил Щербака Денис, — хорошо расскажешь, может, рапорт писать не придется.
— Значит, так: из дому вышел в восемь, тачку оставил в гараже, поехал в центр на метро. До девяти изображал гостя столицы — шатался около Большого, по Манежной, потом по Красной площади. Я думал, может, у него у него тут встреча? С другой стороны, вроде не похоже, слишком вальяжно прогуливается, на окружающую публику — ноль внимания. И сомнительно, чтобы его кто-то прикрывал, помогал засечь хвост. Он бы тогда не шлялся по открытому пространству, где его можно издалека пасти, пошел бы по таким местам, где нужно вести впритык. Короче говоря, в пять минут десятого зашел в ГУМ, прошвырнулся туда-сюда, явно проверялся. Дальше — Детский мир. Там опять проверялся. Возможно, тут он меня засек, признаю.
— Так точно засек или возможно? — переспросил Денис.
— Не знаю! — разозлился Щербак. — Я пока мысли читать не научился. Во всяком случае, он что-то заподозрил. Начал нервничать, выкидывать всякие фокусы. Потом ему по Детскому миру гулять надоело, спустился в метро. Якобы собирается ехать в сторону Кузнецкого моста. Пристроился возле последнего вагона. Ну, мы тоже не пальцем деланы, потому на эту наживку не ведемся. Я, естес-сно, сразу на противоположную платформу. Через минуту гляжу: шимится Шаранин, согнулся как горбун и прет, как в американском футболе, — народ в стороны разлетается. Проехал всего одну остановку, поторчал пару минут на улице возле выхода, убедился, что меня нет, и прямиком на Ильинку к Минфину. Продефилировал мимо стоянки, потом зашел внутрь.
— Стоп. Туда просто так попасть нельзя.
— Ну что тебе сказать?! — передразнил его Щербак, — значит, у Шаранина был пропуск. Не один ты у нас крутой и знаешься с важными дядями. Я имею в виду — с большими людьми, — на всякий случай уточнил он, как бы извиняясь.
— Ладно, докладывай дальше.
— А собственно, все. У меня-то пропуска нет, я остался гулять. Через пять минут гляжу, Шаранин вылез из служебного входа — и шасть на стоянку. Я на всякий случай немного сдал в сторону, чтобы он меня не срисовал. Поэтому не видел, к какой машине он подходил. Но мы это уже и так выяснили. А еще через минуту он вышел, и сразу — на пиво. За полчаса уже шестой бокал глушит и останавливаться не собирается. Давай забьем: меньше чем на пятнадцати не ограничится.
— Я с тобой пари не заключаю, — ответил Денис, — рассудить-то, кроме тебя, некому.
— А ты, значит, мне не доверяешь?
— Смотря в чем. Если речь идет о пиве — ни в коем случае.
