Варенцов сидел за столом и ел мороженное. Его левая ладонь небрежно поглаживала карман льняного пиджака, в котором лежал миниатюрный пистолет, – в последнее время, с тех пор, как фактически переехал сюда, в Зеленогорск, он с ним не расставался. Он еще ни разу не пустил в ход это оружие, и никто не подозревал, что он ходит с пистолетом. Почему-то этот вонючий городишко вызывал у него такие чувства и желания. Обычно он внимательно следил за каждым движением любого своего собеседника, готовый вскочить в любой момент, выхватить пистолет и выстрелить. На это потребуется несколько секунд: он часто репетировал. Варенцов находил немалую поддержку в мысли, что может безнаказанно убить чуть ли не любого, кого ему вздумается, а то, что ему еще ни разу не пришлось воспользоваться этим преимуществом, он считал добрым предзнаменованием и доказательностью успешности своей карьеры. Тем не менее, думал он, всему приходит свой час.

В кабинет постучали, и сразу же появился Валентин. Варенцов посмотрел на него внимательно и сказал:

– Что-то с вами не так...

– В каком смысле?

– А, знаю! Пиджак! Где же ваш вечный зеленый пиджак?

– Вы не поверите, – пробормотал Валентин. – Десять минут назад подрался с какими-то тинейджерами. Пришлось его выбросить.

– Чего же они от вас хотели?

– Вообще-то это я хотел... Попросил закурить. Вот и все. Добрый у вас городок...

– Да уж. Ну ладно, пиджак – это ерунда, не берите в голову. А вот выглядите вы что-то скверно. Не сейчас, а вообще последнее время.

– Простудился, – односложно объяснил Валентин.

– Простуда летом – вещь неприятная и опасная, – заметил Варенцов. – Она может привести к нарушениям деятельности центральной нервной системы и вызвать воспаление мозговой оболочки. Мне очень неприятно видеть, как мои сотрудники – люди, наделенные чувством ответственности, пренебрегают своим здоровьем. Тем более те, у кого голос – главное орудие производства... Нет, – сказал Варенцов после паузы, – у вас просто вид грустный, простуда ни при чем. Что-то случилось?

– Девушка пропала.

– Я не знал, что у вас есть девушка.

– Неужели? – усмехнулся Валентин. – А я вот думаю, что она где-то у вас.

– Ну ладно, я знал, что у вас есть девушка, я ведь должен быть в курсе, где живут мои сотрудники. – Он вдруг расхохотался.

– Иногда мне кажется, что вы садист, – сказал Валентин.

– Ну что вы расквасились, в самом деле... Как вы говорите, садист? Забавная мысль. Хотя, впрочем, если привнести в нее сексуальный контекст...

– То есть? – Валентин похолодел.

– Смотрите сами. Сексуальная мораль зиждется прежде всего на факте абсолютного одиночества. Природа рождает нас одинокими, каких-либо связей между людьми не существует. Единственное правило поведения заключается в следующем: я предпочитаю все то, что доставляет мне удовольствие, и ни во что не ставлю все то, что, вытекая из моего предпочтения, может причинить вред другому. Самое сильное страдание другого человека всегда значит для меня меньше, чем мое удовольствие. Неважно, если я вынужден покупать самое жалкое удовольствие преступной ценой, ибо удовольствие тешит меня, оно во мне, тогда как последствия преступления меня не касаются, ведь они – вне меня.

– Да вы больны!

– Отнюдь. Давайте я покажу вам это на конкретных примерах. Вот, к примеру, девушки из шоу-бизнеса. Вы думаете, они жаждут славы? Или денег? Или, может быть, они просто хотят трахаться? Ничего подобного. Они сами не знают, чего хотят. У них вата в голове...

– А модели? – подсказал Валентин.

– Модели, – протянул Варенцов. – Что такое модель? Вы знаете, что такое модель?

– А вы расскажите мне, – предложил Валентин, – и я узнаю.

– Ее основная цель – выжать из жизни как можно больше удовольствий. В идеале – больше всех в Москве. А еще лучше – в Европе. Для этого надо много двигаться, поскольку всегда есть вероятность, что самое большое удовольствие скрывается как раз там, где тебя в данный момент нет. Представляете, какая каша у такой девицы в голове. И тут она попадает в мои опытные руки, и уж я ей предоставляю все мыслимые удовольствия. – Варенцов засмеялся. – Знаете что? Поехали на завод, я вам покажу сам процесс, не пожалеете!

– Я работал на вашем заводе, вы забыли, наверно.

– Я – нет, – засмеялся Варенцов, – я о другом процессе говорю, совсем о другом, о том, который внутри! О сущности, так сказать.

– Внутри? – повторил Валентин. – Так вот оно что...

– Вот именно!