Глава 33. ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ С БОРТОВЫМ ПИТАНИЕМ
Ему было ясно, если его не остановить, сам он уже никогда не остановится...
П. Г. Вудхауз. Кодекс чести Вустеров, XI
Пантелеев пообещал, что будет быстро, – и сделал быстро.
Он устроил Гордеева в караван рефрижераторов, которые в два часа ночи выезжали из Булавинска в одно из тепличных хозяйств под Усть-Басаргино за овощами. Всю ночь провел Гордеев в полудреме на заднем сиденье большой кабины тяжелого грузовика, тяжело таранящего ночь и сминающего колесами не самую лучшую в России дорогу, зато довольно рано оказался на магистральном перекрестке близ областного центра, а еще через час с небольшим уже искал в Усть-басаргинском аэропорту дверь, за которой помещается представительство авиакомпании «Сибирь – Европа».
В конце концов из кассы он был направлен в один из, как их сейчас принято называть, офисов, который расположился на антресольном этаже аэропорта.
Господину адвокату повезло: в довольно неуютном помещении с матово-стеклянными стенами он застал заместителя генерального директора компании.
Это был худощавый брюнет с тонким нервным лицом, лет тридцати, в прекрасном модном костюме землистого цвета и не менее модном пестром галстуке. Впрочем, по случаю жаркого дня пиджак, расправленный на плечиках, висел около сейфа.
Как быстро сформировалась у нас эта новая чиновничья униформа! – подумал Гордеев.
Он еще помнил советское время, когда управленцы ходили тоже не в дешевых, но вполне стандартных одеяниях, ничуть не напоминающих о том, что где-то в мире существует, наряду с прет-а-порте, еще и от кутюр.
Теперь же, всего за несколько лет, мы оказались здесь впереди планеты всей, и парнишки, помладше Гордеева, уже много раз напоминали ему своим внешним видом, своими автомобилями, дачами и, конечно, визитными карточками, что он, всегда подававший надежды выпускник юридического факультета Московского университета, самого именитого в России, и не только в ней одной, так все и остается лишь надежды подающим, при этом оттесняясь в своем движении ближе к обочине.
«Конечно, эта должность – заместитель генерального директора – нередко значит не больше чем «козел отпущения», – думал Гордеев, представляясь. – И сколько уже таких заместителей, главных бухгалтеров, вице-президентов, старших менеджеров и им подобных застрелено, взорвано, зарезано, пропало без вести! Да, разумеется, и этот парень получает свою даже официально немаленькую зарплату плюс неразличимые суммы налом, но вот успеет ли он накоплениями воспользоваться или они станут лишь некоторым утешением для его вдовы и детей, ежели таковые уже есть, – это одна из тайн нашего времени».
Однако у Гордеева не было выхода, и вот он повел разговор с этим Егором Валерьевичем, стараясь найти расположение.
Но оно нашлось не сразу.
– Я разыскиваю жену моего подзащитного, и у меня есть сведения, что около трех недель назад она должна была вылететь в Москву на самолете вашей авиакомпании.
– И что же?
– Она не вылетела, и мне хотелось бы узнать, не сдавала ли она билет, проходила ли регистрацию, не было ли каких-то происшествий?
– Странные вопросы. Хотя вы и адвокат, насколько мне известно, требовать информацию такого рода вы не имеете права. Во всяком случае, без официального запроса.
– Извините, но, во-первых, я ее не требую. Я выясняю обстоятельства довольно запутанного дела, в котором оказываются замешанными многие люди. В конце концов, в этой информации, если вы мне ее дадите, нет ничего конфиденциального.
– Не знаю. Но могу вас заверить, что ничего экстраординарного с нашими рейсами не происходило. Мне бы доложили.
– Но, может, это было доложено вашему генеральному директору?
Егор Валерьевич усмехнулся:
– Наш генеральный директор далеко отсюда. Он был в Усть-Басаргино лишь однажды, когда здесь открывалось представительство компании. Здесь за все отвечаю я.
– Прекрасно! С хозяином всегда разговаривать проще, – грубо польстил парню Гордеев, но тот на лесть не поддался.
– Извините, но в данных обстоятельствах ничем не смогу вам помочь. – Авиапредприниматель встал, желая дать понять, что разговор окончен.
Однако Гордеев был не из тех, кто отступает перед первым же препятствием.
– Позвольте все же еще один вопрос.
– Ну, пожалуйста.
– Аэропорт в Булавинске тоже в вашем ведении?
– Разумеется.
– И обо всех происшествиях в нем вам докладывают?
– Это уже второй вопрос.
– Нет, все же вопрос у меня один, только он звучит как составной.
– Слушаю! – В голосе Егора Валерьевича уже намечалось раздражение.
– В мае в Булавинском аэропорту был арестован известный здесь у вас в области журналист Николай Новицкий. Вы об этом знаете?
– Послушайте, а вам не кажется, что вы слишком многие происшествия хотите связать с нашей авиакомпанией?
– Извините, я ничего не связываю. Я получаю факты и пытаюсь их объяснить. Более того, волею судьбы Новицкий оказался моим подзащитным...
– Так это его жену вы разыскиваете?
– Его. И вы мне можете помочь...
– Как же?
– Вы знаете, за что арестован Новицкий?
– Да, я в общих чертах это помню. Мне докладывали. Фигура заметная. Во время досмотра перед посадкой его отозвали в сторону сотрудники то ли МВД, то ли ФСБ, что-то нашли при обыске... досмотре... и увели. Кажется, все. Я, честно говоря, в это не вникал, хотя репортажи Новицкого хорошо помню и обычно их смотрю... смотрел... когда бывает время. Но это, к сожалению, нечасто. Нечасто.
– А хотите, я вам скажу, что послужило поводом для задержания Новицкого?
– Нет, мне это не нужно. Лишняя информация. И потом, извините: журналисты влезают в такие подвалы, в такие помойки, что, бывает, и сами...
– Да, конечно, в воздухе почище, – не без иронии протянул Гордеев. – Однако я все же попытаюсь показать вам, что и с воздухом могут быть связаны не самые благородные ароматы.
– Только без поэзии, – попросил Егор Валерьевич.
– Но так нагляднее получается, – не удержался Гордеев. – Хотя, если угодно, могу и очень сухо. Маленький вопрос: кто снабжает вашу компанию бортовым питанием?
Егор Валерьевич хмыкнул:
– Ну, у вас очень широкий круг интересов!
– Вынужденно. Но я вам сейчас все объясню. Это какая-то фирма? Где она расположена?
– У нас собственное производство! – гордо сказал Егор Валерьевич. – Мы и еще четыре авиакомпании наладили систему фирменного бортового питания. Вы сюда из Москвы на нашем рейсе прилетели?
– Конечно, – кивнул Гордеев. И, предупреждая вопрос, добавил: – Обед был на высоте.
– Да. – Егор Валерьевич принял в кресле позу отдыхающего. – Сил положили немало, зато теперь имеем неплохие перспективы.
Гордеев помолчал лишний десяток секунд.
– Вот вы сказали: «сил положили немало»... Что это значит? Были проблемы?
– Проблемы всегда есть, – не очень охотно ответил Егор Валерьевич. – Монополизм, знаете ли...
– То есть стандартное питание вас не удовлетворяло, а другого не было. Так, что ли?
– И это, но ведь еще как бывает... Ты хочешь одно, тебе навязывают другое... Вот и здесь в Басаргине немало пришлось потрудиться, чтобы отмотаться от услуг местных кормильцев...
– И отмотались?
– Я же говорю: создали специальную фирму. Уже и железнодорожников смогли заинтересовать... Они ведь теперь в фирменных поездах тоже кормят.
– А вы не могли бы показать мне образцы этого питания...
Егор Валерьевич даже присвистнул, становясь на глазах мальчишкой.
Таким он Гордееву нравился больше.
– Да-да, не удивляйтесь! И я вам тоже кое-что покажу!
Авианачальник было потянулся к громкоговорящей связи с секретаршей.
– Если можно, без лишних свидетелей, – попросил Гордеев.
– Оно же, питание, то есть образцы, у нас в холодильнике, а он в приемной, – как-то беспомощно произнес заместитель генерального директора.
– Да мне, собственно, все показывать не обязательно. Вот если бы пакетики... Молоко, соль-сахар-перец...
– А, это... – Хозяин кабинет подошел к шкафу, достал пригоршню пакетиков и высыпал на стол. – Хватит?
Гордеев всмотрелся:
– Хватит.
Вытащил из кучки пакетик сухого молока – точь-в-точь такой же, как те, с которыми в последние недели ему приходилось иметь дело.
– Что это? – спросил.
– Сухое молоко, – удивленно протянул радетель качественного питания на высоте десяти тысяч метров.
Гордеев вскрыл пакетик и высыпал содержимое на листок бумаги. Лизнул, пожевал.
– Верно. Это молоко.
Затем Гордеев извлек из портфеля упакованный в пластик пакетик, который накануне обнаружил у себя в чемодане.
Вытряхнул его на стол:
– А это что?
Егор, естественно, ожидал подвоха, но, поскольку перед ним лежал по внешности брат-близнец только что опорожненного пакетика, все же пробормотал:
– Сухое молоко.
– Посмотрим.
Гордеев надорвал упаковку, а в голове пронеслось: вдруг здесь тоже молоко?! Понюхал, вгляделся.
Но нет, с ним работали серьезные люди, наметившие довести дело до конца.
– Прошу вас.
Он поднес пакетик к Егору, но тот не взял.
– И что же это?
Гордеев вздохнул:
– Как ни грустно признать, это марафет. – И, видя, что Егор не понимает, пояснил: – Кокаин.
– Откуда? – взвился тот в кресле, и рука потянулась к переговорнику. – Вы сразу мне не понравились!
– Слушаю, Егор Валерьевич, – отозвалась секретарша.
– Попросите, чтобы принесла минеральной воды, – умоляюще прошептал Гордеев, сложив ладони вместе. – Я вам все объясню, не меня надо бояться!..
Молодой начальник взял себя в руки.
– Ира, пожалуйста, минеральной воды и кофе.
– Но я не пью кофе, – вырвалось у Гордеева. – Мне бы только воды...
– Один кофе, Ира. И воду. Через пять минут. – И уже к Гордееву: – Объясняйте.
– Да, выслушайте меня. Но, если мои слова покажутся вам убедительными, помогите все же и мне, пожалуйста, установить, что произошло с Ингой Новицкой.
– Я слушаю.
– Этот пакетик – с кокаином – мне подсунули. Прежде такие же пакетики нашли, якобы нашли, у Новицкого. Они обнаруживаются и у других людей... – Гордеев сделал долгую паузу. – У вас есть объяснения?
– Пока нет. Но откуда...
– Слушайте. По внешности это удобные упаковки для скрытной перевозки наркотиков. С последующим распространением. Так?
– Вроде так.
– Именно «вроде»! На пакетике – знак вашей фирмы, то есть прямо указывается адрес упаковщика. Странно, да? Подсудное дело, страшная статья, а наркотики пакуют в фирменные пакетики...
– Да не очень-то и странное... – Егор начал соображать. Все-таки новое поколение выбрало не только, не только пепси!
– Именно. Думаю, в самое ближайшее время эти кокаиновые пакетики на каком-то деле засветятся («Не на моем ли?» – мелькнуло в голове у Гордеева). Начнется скандал. Ваша продуктовая фирма и ваша авиакомпания, как основная ее учредительница, окажутся под подозрением... Я не говорю об оттоке пассажиров. Снизьте стоимость билетов, и наш ко всему привычный пассажир наплюет на любой компромат. Но есть еще чиновники... И вот они-то вполне смогут всех вас сожрать своими проверками, инспекциями и подобными мероприятиями, на которые никаких взяток... простите, подарков... не хватит.
Егор слушал прямо-таки с оцепенелым вниманием.
– Я вас предупредил, а вы теперь сами решайте, что предпринять против этой провокации. Вы-то лучше знаете свою кухню и можете догадаться, кому все это будет выгодно.
– Не только догадаться, – Егор включил переговорник. – Ира, кофе готов?
– Несу.
– Спасибо, Юрий Петрович, – поблагодарил заместитель генерального директора, когда они вновь остались одни. – Спасибо вам большое! Теперь я начинаю кое-что видеть совсем по-другому...
– Пожалуйста, но вы знаете, мы, адвокаты, все же привыкли работать за гонорар. Извините, что я так настойчив, но когда безвинный человек сидит в СИЗО, а в это время его жена исчезает, не вижу иной манеры поведения...
– Ну что же! Слово надо держать... Вы не могли бы подождать минут пятнадцать... Но извините, лучше не здесь... Погуляйте по аэропорту... Извините, что выпроваживаю, но не хочу, чтобы вы здесь мелькнули на глазах у кое-кого...
Гордеев пришел в представительство компании «Сибирь – Европа» через двадцать минут.
За это время он не только осмотрел аэропорт, впрочем вполне обычный, чем-то похожий на уменьшенное в размерах Внуково... Он раздобыл общее расписание полетов на Москву и в западном направлении – пригодится. Кроме того, узнал о рейсах на Булавинск.
Егор уже ждал его.
Он сумел разузнать, что Инга Новицкая взяла билет на Москву, сдала багаж, зарегистрировалась и уже перед самым вылетом была снята с рейса. Возник даже небольшой скандал, так как нужно было выудить из багажа ее чемодан, а все уже было загружено.
Особенно настаивал на изъятии багажа офицер ФСБ, фамилию и звание которого на всякий случай записала представительница компании, присутствовавшая при этом инциденте. Офицер предъявил удостоверение капитана Аршинова Александра Петровича. Второй эфэсбэшник был рядом с Ингой. Она вела себя спокойно, и создавалось впечатление, что снятие с рейса не вызвало у нее возражений. Можно было предположить, что Ингу пообещали куда-то отвезти по важному для нее делу.
Больше авиапредприниматели не смогли вспомнить и узнать ничего...
Турецкому Гордеев позвонил сразу, только вышел из кабинета заместителя генерального.
Передал ему все, обсудил ситуацию.
– Все делаете правильно, – одобрил Турецкий. – Но обязательно подайте жалобу в облпрокуратуру и намекните, но очень прямо намекните им, что следующая жалоба пойдет в прокуратуру Генеральную. – Турецкий помедлил. – А все-таки, Юра, согласитесь, что вы неблагодарный поросенок!
– Почему? – вскинулся Гордеев.
– Да потому! Вначале поокидаете бригаду Турецкого ради пышных адвокатских хлебов, но при первых же трудностях к кому бежите... точнее, кто к вам бежать должен?! Александр Борисович! Кто дает ценные советы? Не ваш новый начальник, «Таганский гном» Генрих Афанасьевич, а опять-таки Александр Борисович! Хоть цените мое к вам расположение, мое долготерпение...
– Ой, ценю! – так же полушутливо ответил Гордеев, но уже серьезно добавил: – Сдается мне, господин следователь по особо важным делам, что дело это о мнимой взятке Андреева скрывает дела как раз по вашу душу... Так что вы фиксируйте мои информации, фиксируйте. Пригодятся!
– Если бы, Гордеев, я был рядом, надрал бы тебе уши! – загремел в трубке голос Турецкого. – Ты что же, решил взяться за трудообеспечение «важняка»! – Александр Борисович сделал паузу и совсем другим, потеплевшим тоном произнес: – Держитесь, Юра!
