Заманчивый продюсер
У Стеллы Рогатиной начался первый рабочий день, вернее, ночь после возвращения из отпуска.
Ресторан, в котором она пела, назывался «Золотая рыбка». Это московское предприятие общественного питания входило в число других ресторанов, которые составляли единую хорошо разветвленную сеть, опутавшую весь центр столицы. Куда уходили концы этой сети и кто их держал, знали лишь единицы.
Кроме «Золотой рыбки» в этих же сетях давно трепыхались «Золотая форель» и «Золотой налим», хлопали подрезанными крыльями «Золотой петушок» и «Золотой попугай», мучительно мычал «Золотой телец», звенел «Золотой червонец», а также ими были опутаны «Золотой Ибрагим», «Золотой таракан», «Золотой дракон», «Золотой век» и «Золотая лихорадка». То есть рестораны различной категории, или, говоря языком ювелиров, разной пробы.
Ресторан «Золотая рыбка» был по этому счету пятьсот восемьдесят пятой пробы и находился недалеко от станции метро «Тургеневская» и «Чистые пруды».
Обычно в ночь на воскресенье концертная программа в ресторане «Золотая рыбка» отличалась от ежедневной. Кроме штатных музыкальных работников ресторана – Стеллы Рогатиной и ее коллектива – в ночном шоу принимали участие и приглашенные артисты различных жанров, многих, кроме одного – скучного. На этот раз для ночного выступления были приглашены женская танцевальная группа «Виктория» и молодые симпатичные актеры театра «Боди», которые должны были представить посетителям ресторана отдельные номера из своего нового спектакля «Мужской стриптиз в полуночном экспрессе». Так как имена участников шоу-программы заранее рекламировались по радио и в прессе, свободных столиков в ресторане, естественно, не оставалось. Однако если кому-то из постоянных клиентов не хватало места, в зале появлялись дополнительные столики.
Стелла Рогатина уже спела все песни из своего ресторанного репертуара и по договору, существующему между ней и администрацией «Золотой рыбки», могла спокойно покинуть сцену, так как ее работа на этом заканчивалась. Однако в связи с тем что артисты, приглашенные для выступления, еще не были готовы, Стелла продолжала петь. Она исполняла песни, которые ей заказывали подвыпившие и подобревшие клиенты ресторана. Те подходили к краю сцены, говорили название песни либо отдельные фразы из нее и, получив согласие певицы, платили некоторую сумму одному из музыкантов. Определенной таксы не существовало. Деньги в конце рабочей смены делились поровну между всеми музыкантами. Такая практика была обычной для большинства подобных заведений. И, зная об этом, администрация ресторана закрывала глаза на этот побочный заработок своих музыкантов. Главное, как считало руководство «Золотой рыбки», чтобы клиент был доволен, а довольный отдыхом клиент рано или поздно непременно вновь посетит их ресторан.
Наконец Стелла увидела в углу зала ответственного за шоу-программу. Он только что вышел из гримерной комнаты, где одевались танцоры. Это был очень нервный худощавый парень среднего роста с длинными, до плеч, волосами. Обычно они у него были сальными. Но сегодня волосы были вымыты и словно распушены. «В баню сходил, что ли?» – подумала Рогатина.
Парень, поймав ее взгляд, скрестил поднятые над головой руки. Это был сигнал Стелле, что можно заканчивать выступление.
Комната, где музыканты и артисты переодевались, гримировались и отдыхали между номерами, находилась за сценой, рядом с кухней, в которую можно было проникнуть через отдельную дверь. В этой огромной комнате, служившей некогда для непонятных технических целей, не было ни перегородок, ни каких-либо ширм, а потому разделение на мужскую и женскую половины в данном помещении было условным. Просто в одном углу переодевались и наносили грим женщины, в другом – мужчины. При этом никто ни на кого не обращал никакого внимания: не было времени, так как многим из приглашенных артистов предстояло в течение ночи сменить не одну сценическую площадку. Ночная клубная жизнь в столице била ключом. За ночь артистам приходилось не раз пересекать город. Да и потом, творческий люд, уже давно привыкший к спартанским условиям кочевой жизни, видел условия и похуже.
Стелла сидела в кругу своих музыкантов и обсуждала с ними сегодняшнее выступление. Она, как организатор группы, строго подходила к совместным выступлениям и не позволяла никому расслабляться и халтурить. По сути, выступления в ресторане являлись для всего коллектива обычными репетициями, за которые им еще и деньги платили. Здесь, в «Золотой рыбке», готовился и обкатывался их репертуар, рассчитанный совсем на другую публику, которую в подобные рестораны не затащить и на аркане. А потому подхалтуривать позволялось лишь во время, как говорили сами музыканты, «концерта по заявкам».
«Разбор полетов» уже подходил к концу. Музыканты допивали баночное пиво и прятали инструменты в чехлы и футляры. Стелла Рогатина пила минеральную воду – негазированную, так как углекислота была вредна для ее голосовых связок. В это время в дверях появился Алекс, ответственный за шоу-программу.
– Стерра, Стерра! – закричал он и взмахнул руками, направляясь к Рогатиной.
Алекс не первый год занимался шоу-бизнесом. У него были определенные связи в этом мире. Несколько раз он съездил в Южную Корею и Грецию, куда отвозил певцов и танцевальные коллективы, которые обычно работали там по полгода. После этих поездок Алекс стал говорить о себе только в третьем лице и обязательно с приставкой «мистер». Настоящего имени этого парня никто не знал, да и вряд ли оно кого-нибудь интересовало. Скорее всего, в родной деревне, из которой он вырвался в столицу, его звали просто Алешей. Но в шоу-бизнесе многие брали себе псевдоним. И деревенский пронырливый, как коростель, Алеша, покрутившись в Москве, стал мистером Алексом.
– Стерра, – сказал Алекс, который категорически не выговаривал букву «л». – С тобой хотят поговорить.
За спиной размахивающего руками Алекса Стелла заметила высокого молодого мужчину. Этого человека она никогда прежде не видела. На нем были дорогие черного цвета ботинки. Синие джинсы держались на хорошем кожаном ремне, металлическая пряжка которого терялась в складках набивной хлопчатобумажной рубашки, плотно обтягивающей раскормленное брюшко. Приличный твидовый пиджак довершал гардероб незнакомца. Ухоженные и не очень длинные волосы были схвачены на затылке в короткую толстую кисточку – человек этот, по-видимому, лишь недавно начал отращивать волосы.
– Пожаруйста! – сказал Алекс, обернувшись к незнакомцу. – Вот вам Стерра Рогатина.
– Спасибо, – поблагодарил тот Алекса.
Алекс в ответ кивнул.
– Вы побеседуйте, а я побегу. Мистеру Арексу надо посмотреть, что происходит на сцене, – скороговоркой сказал он и покинул помещение столь же стремительно, как и вошел в него.
Стелла улыбнулась. Нервозная и дерганая походка Алекса всегда ее веселила. Мужчина тоже улыбнулся.
– Я Рюрик Халябов, – представился незнакомец.
Он вытащил из верхнего кармана пиджака визитную карточку и протянул Стелле. Рогатина взяла картонный прямоугольничек, осмотрела с обеих сторон и прочитала вслух то, что было на нем написано:
– «Продюсерский центр „Халябов и Сын“. Организация концертов и гастролей. Звукозапись. Информационная поддержка. Тиражирование и оптовые поставки аудиокассет и компакт-дисков. Халябов Рюрик Самуилович. Генеральный продюсер».
Закончив читать, Стелла подняла глаза и с юмором посмотрела на Халябова. Его визитную карточку она положила на стол рядом с собой.
– Садитесь, – сказала она и откровенно улыбнулась, в упор разглядывая представителя «Халябова и Сына». – Разрешите для начала вопрос?
Он уселся на стул напротив нее и вежливо склонил голову.
– Готов развеять любые ваши сомнения.
– Даже не зная, о чем я хочу спросить? – откровенно уже засмеялась Стелла.
– Догадываюсь. Вас, вероятно, несколько смущает название моей фирмы? Почему «Халябов и Сын»? Причем последнее с заглавной буквы? – И, увидев ее удивление, закончил: – Не вы первая, Стелла... Дело в том, что Халябов – это мой папаша, которому я безмерно благодарен за то, что он в свое время произвел меня на свет. А сын, естественно, я. Основатель фирмы. Или, если вам угодно, продюсерского центра. Я ответил на ваш вопрос?
– Я в восторге.
– Отчего, позвольте спросить?
– От вашей проницательности. Ну а раз уж так получается, то я готова выслушать вас, Рюрик... – Стелла взглянула на визитку, – Самуилович. Чем же вызван ваш интерес ко мне?
– Называйте меня просто Рюриком.
– Как вам будет угодно.
– Стелла, мои сотрудники, они же и мои агенты, много о вас говорили. Они постоянно настаивали на том, чтобы я обязательно вас увидел... Ну и, естественно, послушал, как вы поете. Но к тому времени, когда я наконец выкроил на это время, вы ушли в отпуск. Кстати, как отдохнули?
– Спасибо. Отдыхом я осталась довольна.
– Судя по вашему загару, так оно и есть... Но вернемся к тому, ради чего я здесь. Сегодня я понаблюдал, как вы работаете. Послушал ваш репертуар. Увидел, как вы двигаетесь...
– И как же я двигаюсь?
– В общем, я остался доволен. Увиденным. Прошу меня правильно понять. Правда, вам придется немного поработать с хореографом. Немного со стилистом, который разработает ваш сценический имидж. Теперешний, на мой просвещенный взгляд, вам не совсем подходит... Ну а уж вашим репертуаром займусь я сам. Придется подключить толковых поэтов, композиторов, аранжировщиков. Известных и дорогих. И тогда через какое-то время вы действительно станете настоящей звездой. А вот имя мы менять не будем. Оставим то, какое указано в вашем серпастом-молоткастом паспорте. Ведь «Стелла», если я не ошибаюсь, в переводе на русский означает... э-э?..
– Вы правы. «Звезда».
– Ну вот видите!.. Так что псевдоним вам и не понадобится. Ваше настоящее имя очень звучное.
– Приятно слышать, – с легкой иронией заметила Стелла.
– Слушатели и зрители, которым предстоит вас обожать, боготворить и носить на руках, сразу и надолго должны запомнить новую звезду по имени Стелла! Представьте себе концертную афишу... На ней лишь одно слово, набранное броским шрифтом: «Стелла»! И никакой фамилии. Только имя. Стелла, Стелла, Стелла!.. Ваше имя будет, как стилет, вонзаться в сердца миллионов... молодых и пожилых!..
Халябов перевел дух.
Рогатина молчала.
– Я из вас сделаю... вторую Аллу Пугачеву! – воскликнул Халябов. – Или нет! Вторая Пугачева уже никому не нужна! Миру нужна только Стелла!
– Если я вас правильно поняла, вы хотите предложить мне сотрудничество, не так ли?
– Именно так! – с жаром подтвердил Халябов.
– И в чем же оно будет заключаться?
– Отныне наш центр «Халябов и Сын» будет вас продюсировать. Мы беремся за вашу раскрутку. Я надеюсь, что вы не собираетесь возвращаться на оперную сцену? Что вы там забыли?..
– Вы и об этом знаете?
– Я знаю о вас, уважаемая Стелла, многое, хотя далеко не все.
– Вот как?
– Да. Не удивляйтесь. Мы обязаны знать, во что вкладываем деньги.
– Во что? – переспросила Стелла.
– Извините. Я оговорился... Хотел сказать «в кого», естественно.
– Почему вы выбрали меня?
– Я уже вам говорил. Мои агенты. Они отличные эксперты.
Халябов внимательно и оценивающе осматривал Рогатину.
– Нас устраивают ваши вокальные данные, – сказал он. – Вполне устраивает ваша внешность: лицо, фигура, волосы, глаза. Ваша пластика. Теле– и фотогеничность. Я видел некоторые ваши фотографии. И ко всему перечисленному добавил бы еще одно немаловажное для нас качество. Положительное качество: вашу сексуальность или, если хотите, сексапильность.
– Вам так кажется?
– Да. Я просто уверен! А уж в этом-то я знаю толк. Можете мне поверить. С сексом у вас все в полном порядке... К тому же, насколько я знаю, вы не пьете, не курите, не употребляете наркотиков – ни легких, ни тяжелых. И вы трудолюбивы. А пахать, извините меня за это... выражение, но другого слова я сейчас не подберу, придется очень и очень много. Особенно на начальном этапе. Делать карьеру в шоу-бизнесе очень не просто. Хотя схема раскрутки – элементарна. Сначала сочиняем хит. Потом крутим его по радио. Затем снимаем видеоклип. Крутим его на телевидении. Пока крутится ваш клип, записываем в студии альбом. Рекламируем его. И одновременно с рекламой он поступает в продажу. Ну а потом: гастроли, гастроли, гастроли. На всю жизнь!
– Так просто? – скептически усмехнулась Стелла.
– Да. Если есть деньги, деньги и еще раз деньги. А они у меня есть. И я готов их в вас вложить.
– Рюрик, у меня к вам снова вопрос.
– Пожалуйста. Любой!
– Ваше предложение о сотрудничестве относится только ко мне одной или ко всей группе тоже?
– Интересный вопрос, как любят говорить наши политики.
– Надеюсь на столь же интересный ответ.
– Команду мы, естественно, подберем вам другую. Мне кажется, что ваши музыканты не очень вам подойдут... для карьеры. Для успешной карьеры!
– Что ж, ваша позиция мне ясна. А теперь выслушайте мою.
– Да?
– Я, право, еще не знаю... принимать мне ваше предложение или отказываться от него. Мне необходимо подумать, а для этого требуется некоторое время.
Халябов кивнул в знак согласия.
– Но одно я могу вам сказать уже сейчас, – продолжила Рогатина.
– Я внимательно слушаю вас, Стелла.
– Если я и буду с вами работать, то только вместе со всей моей командой. Это для меня принципиально.
– Что ж, и я обдумаю ваше условие. – Халябов провел рукой по своим волосам. – Скажу прямо, это вносит некоторые изменения в план наших действий. Но я думаю, что мы с вами найдем компромисс.
– Вполне возможно.
– Мы просто обязаны его найти!
Стелла улыбнулась.
– Надеюсь, что наша следующая встреча пройдет в более комфортных условиях, а не в таких, – сказал Халябов и обвел рукой помещение, в котором находился.
Комната, где проходил их разговор, напоминала цыганский табор, расположившийся в проходном дворе. В течение всей беседы в служебное помещение кто-то с шумом входил и выходил. Воздух здесь был тяжелый, пропитанный сигаретным дымом и запахами пота, духов и дезодорантов.
– Вы правы, – согласилась Стелла. – Но это рабочая атмосфера.
Халябов в ответ лишь улыбнулся.
– Позвоните мне, – сказал он.
Затем Рюрик Самуилович достал из внутреннего кармана своего пиджака авторучку, свинтил с нее колпачок. Блеснуло золотое перо. Халябов взял со стола свою визитную карточку и написал номер и вернул Стелле.
– Здесь мой мобильный, – пояснил он. – По нему вы всегда и сразу можете до меня дозвониться.
– Спасибо, – сказала Рогатина.
– Я буду ждать вашего звонка.
Халябов встал, давая понять, что разговор окончен.
Стелла протянула ему свою руку. Рукопожатие было... прохладным.
– Стелла, может, вас подвезти? – после некоторой паузы спросил Рюрик. – Я на машине. Где вы живете?
– Нет. Я доберусь на такси. А машины всю ночь дежурят у нашего ресторана. Караулят клиентов. Каждую ночь одни и те же водители. Мы их всех уже знаем по именам.
– Но меня... нисколько не затруднит.
– Спасибо, Рюрик. Но мы с ребятами обычно едем в одной машине, так как нам по одному маршруту. – Рогатина показала кивком в сторону музыкантов, которые сидели поодаль и не слушали, о чем разговаривала с незнакомцем солистка их группы.
– Тогда... до свидания, – попрощался Халябов.
– Всего вам доброго, – ответила певица.
Когда музыканты и Стелла выходили из служебного входа ресторана «Золотая рыбка», один из таксистов посигналил им фарами, давая понять, что его машина свободна. Певица села на переднее сиденье, а ее музыканты, потеснившись, уселись вчетвером на заднем сиденье. Водитель включил зажигание, и вскоре желтая «Волга» уже катила по свежевымытым и пустынным улицам, обгоняя ползущие вереницы поливальных машин.
Какое-то время за этим такси на приличном расстоянии следовала другая, такая же желтая с черными шашечками «Волга». Но на одном из перекрестков этот автомобиль свернул и, увеличив скорость, помчался в восточную часть Москвы. Там, над окраиной многомиллионного города, уже начал брезжить рассвет.