1
— Где он? Куда я его положил? — Локтев метался по избе, натыкаясь на столы, табуретки и прочую утварь.
— Что ты ищешь? — угрюмо спросила из угла Анастасия.
— Да подарок твой! Бритву.
Анастасия молча подала отцу станок. Локтев повертел изящную штучку в руке, подергал бороду. И снова забегал по избе.
— Да где они, куда ты их положила?!
Анастасия так же молча выложила на стол ножницы. Локтев взял их, оттянул волосы и, выдохнув, чикнул по бороде. Анастасия не верила своим глазам.
— Давай помогу, а то еще зарежешь себя, — предложила она.
— Сам.
Анастасия наблюдала за действиями отца почти со страхом. Таким его она еще не видела. И если она была в отчаянии, то отец… отец — она пыталась подобрать нужное слово, и оно наконец выскочило — просто в трансе, если, конечно, можно в трансе заниматься сразу несколькими делами. Он брился, гладил брюки, упаковывал сумку, насовав туда рубашек и носков, одновременно по рации связывался с лесничеством и делал записи в своем рабочем журнале.
Анастасия убрала с пола битое стекло, гильзы, но изба все равно не приобретала прежнего жилого вида. Тут уж, видно, ничего было не поделать.
— Что ты сидишь? — напустился вдруг на дочь Локтев. — Одевайся.
— Я одета, — робко заметила Анастасия.
— Мы в Белоярск едем!
После отъезда фээсбэшников Локтев нашел дочь, как и предполагал, в погребе, и она была не на шутку перепугана. Конечно, они с Борисом сразу же услышали грохот хлопушек, Анастасия по рации пыталась вызвать милицию, но — безуспешно. Тогда они спрятались: Анастасия в погребе, а Борис — за потайной дверью, которая вела на чердак, а оттуда можно было, спустившись по лестнице, уйти в лес. А потом она услышала пальбу. Это, как выяснилось, стрелял Борис, а не она. Локтев и предположить не мог, что у парня есть оружие. Только вот зачем он начал стрелять? Нервы сдали?
— Куда в Белоярск? — растерялась Анастасия.
— По делам, — буркнул отец.
Он наконец связался с лесничеством и сказал, что берет свой законный отпуск, впервые за три года. Да, вот прямо с этого дня и берет!
В принципе, Анастасия с отцом была согласна.
Оставаться в лесу сейчас было нельзя. ФСБ просто так эту историю не спустит. За отцом приедут не двенадцать человек, а сто двенадцать. Шутка ли — устроить фээсбэшникам такую мясорубку!
— Ну, и где он, куда ты его положила?
Анастасия растерялась — на этот раз она не догадывалась, что ищет отец.
— Диск этот чертов, компьютерный, где он?
Она кинулась к печке…
До города отец с дочерью добрались довольно быстро, в общем, повезло, автобус подошел вовремя.
— Папа, чего ты хочешь, ты хоть мне скажи, пожалуйста, — попросила Анастасия, когда они уже подъезжали к областному центру. Кажется, она снова стала маленькой девочкой, по крайней мере, чувствовала себя именно так.
— Кавалера твоего выручать, — буркнул Локтев.
Маленькой девочки как не бывало. Анастасия вспыхнула:
— Станешь воевать с ФСБ?! Совсем с ума сошел! Это же не лес, это город!..
— В городах меня тоже учили вести боевые действия.
— А я тебе зачем? Или ты думаешь, что я превращусь в «белые колготки»?
— Не болтай. Тебя надо спрятать. Но сначала зайдем в одно место.
Вышли на «пятачке» перед железнодорожным вокзалом, куда прибывают рейсовые и частные автобусы междугородного сообщения. Локтев о чем-то поговорил с водителем красной японской машины, и уже через десять минут старенькая «тойота» с правым рулем остановилась в новом районе города.
Локтев сверился с бумажкой, решительно направился к двенадцатиэтажному кирпичному дому.
— Да куда мы хоть идем, могу я узнать? — возмутилась Анастасия. — Что я тебе — собачка?
— Мы идем по делам.
— Но куда?!
— А прямо в логово, — усмехнулся Локтев.
Поднялись на лифте на седьмой этаж, и Локтев позвонил в железную дверь, обитую кожей. Оттуда была слышна музыка. «Мумий Тролль» между прочим, машинально отметила Анастасия. Потом дверь отворилась.
Хозяйка квартиры Татьяна Казаченок сначала узнала Анастасию. А потом, уже опосредованно — Локтева. Узнала и ахнула. Анастасия, правда, удивилась не меньше.
Локтев, не дожидаясь приглашения, вошел в квартиру, потянув за руку дочь. Побледневшая Татьяна отступила. Локтев по-хозяйски прошел в комнату, сел в кресло, вынул из кармана диск и сказал:
— Ну что, будем меняться?
Татьяна, опешившая от столь неожиданного визита, какое-то время растерянно смотрела то на Анастасию, то на Локтева, то на черный диск и только потом вымолвила:
— Вы зачем пришли? Что вам нужно?
— Я сказал, давайте меняться, — угрожающе повторил Локтев.
— Что? Как это меняться?.. Так, я сейчас вызову милицию. — Она наконец совладала с собой, решительно взялась за телефонную трубку, но Локтев спокойно накрыл ладонью аппарат, отключая связь.
— Так, дамочка, — сказал он. — Сядьте, придите в себя. Я не шучу. Я вам возвращаю диск, а вы отдаете мне Бориса Симонова. Я его увожу подальше с ваших глаз, и вы о нем больше не слышите.
Больше всех сказанному удивилась, наверное, Анастасия. Так вот что придумал отец! Она считала, что он сейчас пойдет палить налево и направо, а он, оказывается, способен и на более тонкие ходы. И правильно, между прочим! Шантаж так шантаж, елки-палки! Жизнь человека куда дороже любого, даже самого убийственного компьютерного диска. В конце концов, в мировой истории это всего лишь мелкая частность — какой-то там компроматишка. Сколько их было и сколько еще будет!..
А это кто? — спросила Татьяна после паузы. — Симонов — это кто?
— А то вы не в курсе, — горько усмехнулся Локтев. — А то не вашего шефа люди охотились на него, а теперь взяли?
— Только вы успокойтесь, — сказал Татьяна. — Сядьте, хотите чаю, кофе, пиво тоже есть? «Сибирская корона»…
Локтев ложно понял эту ее перемену. Он решил, что она готова договориться.
— Настя, ты чаю хочешь? — спросил он дочь.
Анастасия так помотала головой, словно ей предлагали цикуту.
— Не хотим мы чаю, — сказал Локтев. — Мы пришли спокойно и тихо договориться. Если не получится — мы будем действовать громко.
— Ну что вы, конечно, всегда лучше договориться. А о чем?
— В третий раз повторяю. Люди вашего мэра охотятся вот за этим диском. Там, наверное, какой-то компромат. Я не читал. Они похитили Симонова. Я предлагаю обмен. Обещаю, что Борис не будет…
— Вы говорите что-то несусветное, — развела руками Татьяна. — Во-первых, я не знаю никакого Бориса и никакого Симонова, во-вторых, какой еще компромат?! Кто похитил? Вы что, здесь вам не Чечня, в конце концов…
Лучше бы она этого не говорила.
Локтев вскочил, навис над сидевшей напротив Татьяной и страшным голосом просипел:
— А джип с тремя братками, которые гнали парня, как зайца, и палили в него из «Калашниковых»?! А двенадцать фээсбэшников, что окружили мой дом, разгромили его, чудом не убили мою дочь, схватили невинного человека и увезли?! Мне что, все это приснилось?! Если вы не в курсе, так я и меньших шалостей не прощаю.
— Я ничего об этом не знаю!
— Зато ваш шеф знает об этом все! Вот ваш телефон, вот записная книжка. — Локтев пролистал ее, нашел фамилию Богомолов и набрал номер. — Вот и скажите своему хозяину: или он отпустит Бориса, или я вот эту дискету отдам нужным людям. Но я не остановлюсь даже на этом. Меня сейчас вообще невозможно остановить. Говорите!
Татьяна кивнула, как завороженная.
В трубке были длинные гудки, никто не отвечал.
— Есть еще телефон? — стал снова рыться в ее записной книжке Локтев.
— Подождите, я вас прошу, — снова попыталась взять инициативу в свои руки Татьяна. — Ну подождите же! Давайте все обсудим…
— У меня нет времени толочь воду в ступе. Звоните своему Богомолову!
— Но вы не понимаете…
— Это вы не понимаете! Ни в чем не повинного парня украли! Я даже не уверен в том, что он жив. Где гарантия, что завтра не придут за мной или моей дочкой?
— Да кто придет, что вы такое говорите?! — закричала Татьяна Казаченок.
— Мы живем в Белоярске, дамочка, от вас тут не спрячешься.
— Вы не правы, — снова попыталась понизить градус Татьяна. — Если вы говорите о мэре, то это честнейший человек… Компромат! Конечно, можно всякую гадость придумать…
— Придумать? А чего же тогда он так боится? Почему преследует людей?!
— Да я вам клянусь, никого он не преследует…
— Мы опять начнем сызнова? Я вам предлагаю — диск в обмен на Бориса. Согласны?
Татьяна хотела сначала сказать «нет» и даже сделала движение головой, но одернула себя.
— Я должна посмотреть, что на этом диске, — сказал она.
— Вот это уже другой разговор, — кивнул Локтев. — Смотрите.
Татьяна включила компьютер, села к столу.
— Подожди, отец, — вдруг сказала Анастасия. — Не позволяй ей делать это.
— Почему?
— Она сотрет запись.
Локтев мгновенно выхватил у Татьяны дискету.
— Хитрая дамочка!
— Да ничего я не сотру! Ну что за глупости? Я просто уверена, что на дискете нет ничего стоящего хотя бы выеденного яйца. Но я должна посмотреть.
— Ты умеешь? — спросил Локтев Анастасию.
Дочь кивнула.
— Пустите ее. Она вам все и покажет.
Татьяна уступила место. Анастасия вставила диск в СD-дисковод и начала открывать имеющийся на ней файл.
— Только не дергайтесь, ладно? — сказал Локтев. — Мне в жизни не приходилось бить женщин, но ради такого случая могу и отступить от своих правил.
— Я только посмотрю… — закивала Татьяна.
Компьютер пожужжал, и на экране монитора высветилась надпись: «Введите пароль». Анастасия растерянно оглянулась на отца. Но и для него это было полной неожиданностью. Пароля ему Борис не сказал. Почему? Что, он не доверял Локтеву, человеку, который его спас? Нет, тут что-то другое…
— Молодец, — сообразил Локтев. — Вот уж молодец так молодец.
— Кто? — не поняла Анастасия.
— Парень. Ну, конечно, он просчитал заранее. И пока вы его не отпустите, диск вам прочитать не удастся. Так что звоните мэру.
Но этот убедительный монолог совсем не убедил Татьяну.
— Никому я звонить не буду. Никого освобождать не собираюсь, никакой компромат нас не интересует. Никакой компьютерный диск нам не нужен. И знаете почему? Нам нечего бояться. Убирайтесь отсюда!
— Ладно, — сказал Локтев, вынимая диск из компьютера. — Пошли, Анастасия. Мы пойдем другим путем, не таким путем надо было идти. Но учтите, если с головы моей дочери упадет хоть волос, если люди мэра попытаются…
— Не попытаются, — сказала вдруг Анастасия беззаботно. — Они меня и пальцем не тронут.
— Да ты видишь, что они творят?! — удивился легкомысленности дочери Локтев.
— А я говорю — не тронут.
— Да почему это?!
— Потому, что я останусь здесь. Пока ты решишь, как поступить, чтобы вытащить Бориса. Поживу, поработаю на компьютере. Здесь они меня не посмеют тронуть — это для них то же самое, что признаться в своих преступлениях публично. Правда, Татьяна?.. Не знаю вашего отчества.
Татьяна смотрела на Анастасию, широко открыв рот. Вот это номер! Локтев тоже молчал, побродил по комнате, но через полминуты решился-таки дать свое «родительское благословение»:
— Значит, предлагаешь себя в заложницы? Неожиданный ход. Молоток, Настюха! И как только додумалась?
— Не зря же я будущий психолог, — скромно объяснила дочь.
— Ну что, дамочка, обставили мы вас? Но теперь если с Анастасией, не дай бог, что случится — я к вам приду. К вам и к мэру.
Локтев сунул диск в карман, Анастасия чмокнула его в щеку, и он ушел, не сказав больше ни слова.
Женщины остались наедине. Татьяна, может быть, впервые за все время подумала, что Локтев вовсе не сумасшедший или не совсем сумасшедший, ведь, кажется, происходит нечто действительно серьезное. Но неужели Богомолов от нее это скрывает? Да нет, не может быть…
— Знаете что, Настя? Это все ерунда, — сказала она Анастасии. — Никто за вами не охотится. Вам нечего бояться…
— Вот время и покажет, — ответила Анастасия. — А сейчас, если вам не трудно, дайте постель и полотенце, у меня был тяжелый день, я спать хочу ужасно…
Так до утра они и не сказали друг другу больше ни слова.
А утром Анастасия едва успела проснуться, как услышала голос Татьяны. Та с кем-то говорила по телефону. Анастасия прислушалась.
— Да, это было… Вы считаете?.. Нет, я не защищаю его, но, по-моему, он не стал бы… Ясно… Ладно, приеду к десяти.
Анастасия услышала, как к ее комнате приближаются шаги, и нырнула под одеяло, ей не хотелось разговаривать с хозяйкой. Но та решительно вошла, потеребила девушку за плечо и сказала:
— Теперь я ничем не смогу помочь твоему отцу.
— Что случилось?! — тут же вскочила с кровати Анастасия.
— Он убил человека. На месте преступления нашли гильзу от его винтовки.
— Отец? Убил?! Нет, он их только обездвижил, он сам так сказал.
— Виктор Локтев объявлен в розыск по подозрению в убийстве.
— Господи?! Убийстве кого?
— Следователя прокуратуры Коваленко, — отчего-то устало, словно не спала всю ночь, сказала Татьяна и опустилась на кровать рядом с Анастасией.
