Теперь отходить далеко от избы Локтев не рисковал. Теперь по лесным своим делам он мчался безо всяких остановок. Не до лирических созерцаний природы, не до раздумий было ему.

Парень, свалившийся в яму, здорово осложнил жизнь Локтева и Анастасии. Но Локтев, бежавший от людской суеты, почему-то не тяготился гостившим Борисом. Он даже удивлялся себе, не подозревая, что в нем еще дремлют такие эмоции и экспрессия. Наоборот, ощущение опасности как-то взбадривало, кажется, даже молодило, придавало осмысленность однообразной и даже, если честно говорить, в чем-то бесцельной жизни Локтева. Нет, он ни в коем случае не считал, что занимается ненужным делом. Просто, может быть, все последние годы он занимался чем-то не своим? Кто знает ответ на такие вопросы… Он честно выполнял обязанности лесника, делал гораздо больше, чем положено по инструкции, но в душе навечно был, как говорят американцы, солдатом удачи, бойцом, военным и конечно же — сотрудником анти-террористического отдела ГРУ, которому отдал лучшие годы своей жизни. И вот сейчас, когда Локтев как бы снова вернулся к своей главной профессии, тягостные мысли отлетели прочь. Есть приказ, который обсуждается только в сторону его лучшего исполнения, и надо действовать.

Вокруг избы он понаставил сигнальных ловушек, которые не убьют подкрадывающегося врага, но напугают сильно, а еще дадут знать самому Локтеву — опасность близко. Этому он научился еще до Чечни: на подмосковном учебном полигоне насовал в землю «хлопушек», которые взрывались вонючим цветным дымом, взрывались оглушительно громко, детонировали остальные, и получалась канонада на славу. Пока противник приходит в себя, ты уже готов к бою. Потом в Чечне кто-то приписал это «ноу-хау» фээсбэшникам. На здоровье. Армейской разведке лишняя слава ни к чему.

Впрочем, Локтев все-таки надеялся, что никакого боя не будет. Бог даст, Борис отлежится у него, отъестся, поздоровеет, а потом Локтев отведет его в город к надежным людям — нечего здесь молодому парню, время тратить, тем более что у него дела, по всему видать, крупные. А такие боевые действия, наверное, не проходят без полномасштабных баталий, а значит, без жертв. Чего в лесу прятать бомбы, это же не «вонючки» Локтева — это важный гражданский материал. От этого, не исключено; зависит, как будут жить тысячи людей в Белоярске, а может, и по всей России.

Сегодня Локтеву надо было только скосить две делянки на ближних опушках, давно уже собирался, да вот за этими неотложными делами руки не дошли. С утра наточил он косу-литовку, припас веревок связывать и таскать сено в кормушки, взял только хлеба и воды и отправился пораньше, пока еще не жарко было, пока не проснулась голодная мошкара, которая к полудню не то что косить — жить не даст.

Анастасия еще спала. Локтев, конечно, был не слепец, он видел: дочь поначалу смотрела на пришельца как-то слишком уж строго. По его наблюдениям, это и был первый признак — глянулся ей парень. Видел Локтев, как о чем-то долго и увлеченно молодежь разговаривает, как размахивает руками Борис, как смеется, то и дело поправляя косу, Анастасия, как вдруг спрятала она простенькое платье и стала ходить в цветастом на тесемках, облегающем ее ладную фигуру так ловко. Ну и, конечно, эта история с Олегом… Сын ведь за отца не отвечает, а Анастасия так его отшила — только пыль столбом. Даже Локтеву неловко стало… Значит, кто-то другой уже занял прочно место мэрского сынка. И этот кто-то очень даже ясен — Борис.

Кстати, о надежных людях. Локтев перекладывал в голове пасьянс из не такого уж большого количества собственных городских знакомых, все пытаясь понять, кто из них надежен? К кому он может переправить парня? Или, может, его все-таки не отпускать в Белоярск, здесь-то он под надежной защитой. Вот теперь уж точно — как-никак Борис теперь Настин кавалер. И этого кавалера, может быть, чем черт не шутит, будущего мужа дочери, он отправит в опасный Белоярск?!

Локтев вышел на поляну. Сложил под кустик рюкзачок и винтовку, накинул москитную сетку, взял в руки косу. Остро блеснуло на солнце стальное лезвие. Вжи-ик, вжи-ик, поехали!..

Когда косишь — главное попасть в ритм, чтобы и сердце, и дыхание, и руки, и ноги работали вместе, тогда — никакой усталости, промахать так можно хоть весь день. Но вот начинать всегда трудно. То руки заторопятся, то сердце отстанет, то дыхание собьется. А тут еще следи, чтоб гнезда птичьи не порушить, малым зайчатам, которых мамашки утащить не успели, уши не постричь…

Грохот докатился до Локтева безобидной дальней грозой. Будь на его месте кто-то другой, наверно, подумал бы, что где-то начался ливень. Но Локтев, мигом разладив руки, ноги, дыхание и сердце, напоролся косой на кочку, споткнулся, бросил все и, только захватив ружье, погнал, как был — в москитной сетке, в тяжелых от росы сапогах, к избе. Это сработали его «хлопушки». Он бежал на всякий случай. Так только, для подстраховки. И Борис, и Анастасия знали, что делать, если бабахнут «вонючки». Парень укроется, Анастасия по рации вызовет милицию, а сама тоже спрячется в погребе так, что, пока их будут искать, Локтев вернется из самого дальнего уголка своего лесничества и разберется, что. к чему.

Но он даже не думал об этом, даже не допускал, что до этого дойдет. Нет, не смеют сюда сунуться охотники за Борисом, будь их хоть армия. Тут, в лесу, Локтев хозяин. И это знают все. Конечно, какой-нибудь отморозок может попытать судьбу, но ему же дороже выйдет. Да и потом — какая еще армия? Это дела сугубо гражданские. Никто не захочет шума, шума все боятся, а мэр — тем более. Вон как Татьяна крутилась, чтоб гибель китайца выдать за простой несчастный случай.

Локтев был уверен — это ложная тревога. В худшем случае — браконьеры. Но все равно бежал что было сил, даже на всякий случай зарядил ружье. Так, действительно на всякий случай. А на полдороге к дому вдруг услышал пальбу, и уже не своих «вонючек», а пистолетную, даже автоматную. На секунду не поверил своим ушам — да как же так? Не может этого быть, но уже в следующее мгновение отлетели рассуждения, и снова включилась машина военных действий. Никакого особенного плана не было, да его и незачем было составлять. Главное — выскочить в нужном месте и в нужный момент. А там — по обстановке. Проверенные рефлексы сработают. Нужное место Локтев знал, поэтому взял чуть левее, чтобы выйти к избе не сзади, а с парадного крыльца, куда, конечно, и подъехали… кто? Кто подъехал? Да кто ж осмелился?! Неужели Борис и впрямь так сильно наступил кому-то на больную мозоль? Ничего, Локтев эту мозоль вообще отдавит.

Он выскочил как раз в нужном месте и в нужное время. Сразу заметил автобус с зарешеченными окнами, два «козлика», которые пустовали без пассажиров. Увидел три спины в камуфляжной форме, которые согнувшись шли к избе, держа на изготовку короткоствольные «калаши»… Даже не успел удивиться, что видит настоящую армию, четко, как на показательных учениях, тяжелым ударом в затылок уложил ближнего — тот ткнулся в землю носом и замер. Второй обернулся на шум, а Локтев только этого и ждал — резким движением отвел ствол автомата в сторону и тут же шмякнул автоматчика ребром ладони в переносицу. Легонько, убивать не собирался, но нос сломал основательно.

А третий уже нажимал пальцем на курок — Локтев видел это словно в замедленной съемке, но мысль-то быстрее любой пули. Он подкатился третьему под ноги и ударом кулака в промежность — жуткая боль, между прочим, вырубает мужчину надолго — свалил автоматчика рядом с двумя его коллегами.

Ну, теперь у него было хорошее оружие, теперь он мог воевать долго, теперь пусть хоть дивизию шлют.

Локтев быстро обыскал валявшихся куклами камуфляжников, выпотрошил их боезапасы, запихивал рожки с патронами в сапоги, за пояс, за пазуху, дернулся было уже к дому, как замер. Хорошо, что он этих ребят только чуть оглушил, а мог ведь под горячую руку и кончить молодые федеральные жизни. Так вот, значит, какие высоты штурмует Борис! Так вот что за компромат у него греется!..

Ну, погодите, ребята. ФСБ Локтев, в принципе, уважал, но подонков везде хватает, сюда же пришли явные подонки, он их поучит. Нет, не станет убивать, но поучит, может, для острастки кое-кому и задницу ремнем исполосует.

Он залег за ближайшим кустом, прицелился и выпустил очередь в бак душа, под которым как раз сгрудились трое. Было у него старое военное наблюдение — голый и мокрый солдат воюет раз в десять хуже одетого и сухого. Эти трое теперь точно будут воевать хреново. Их обдало таким потоком холодной воды, что они даже взвизгнули по-бабьи, бросились от бака в разные стороны, а вот здесь уже их поджидал Локтев. Первому, бежавшему от искусственного дождя, он просто подставил ногу. Тот такой детской шалости от обыкновенного куста не ожидал, тяжелым кулем грохнулся прямо в объятья Локтева. Впрочем, Локтеву было не до объятий, он хлопнул парня по ушам, тот затих. Второго пришлось догонять, хотя он и не знал, что за ним гонятся. А как догнал, просто придал движению дополнительную скорость, пнув в зад ногой. Этот новой скорости не выдержал и налетел всей дурью на крепкий локтевский забор, а проломить его оказался не способен.

В рядах нападавших наконец заметили, что кто-то быстро и продуктивно уменьшает их ряды: ведь из двенадцати человек пятерых уже было не дозваться. Началась у них не то чтобы паника, но какое-то легкое замешательство.

А Локтев высматривал командира. Это ясное дело — первая статья, достать командира, тогда солдат уже можно брать голыми руками. Но командира видно не было. Наверное, Локтеву надо было все-таки заходить сзади.

Но почему стреляли? И кто? У Бориса оружия не было. Анастасии он строго-настрого запретил стрелять. Если они хотят просто убить парня, Локтев не даст. Тогда перестанет миндальничать, будет бить наповал. Руками, ногами, пулями, годовой. Но лучше бы до этого не дошло…

Теперь надо было пробраться к задней стене избы, а фээсбэшники уже стали догадываться, откуда исходит опасность. Кто-то, наверное, успел заметить перебегающего Локтева, и туда было отправлено за десять секунд пуль сто, не меньше.

Локтев понимал, палили нападавшие почти вслепую. Скорее от страха, чем расчетливо. Он еще и запустил в обстрелянное место сучком, чтоб те не отвлекались от увлекательной стрельбы в «молоко», пока Локтев будет добираться до их командира.

Еще несколько выстрелов искрошили кусты, в которых никого не было, а Локтев уже находился у задней стены. Здесь шло настоящее сражение. Трое фээсбэшников лупили из автомата по окнам. И оттуда — что за черт! — тоже кто-то палил.

Анастасия?! Ох, он ей и всыплет! Локтев секунду оценивал обстановку, когда вдруг стрельба смолкла. Фээсбэшники бросились к дому, но Локтев остановил их плотным огнем сразу из двух стволов, целил под ноги — фонтаны пыли окружили нападавших, они залегли, Локтев хотел было уже вскочить, чтобы догнать их, отключить одного за другим, когда услышал, как взревел мотор «козлика».

Он вскочил чуть не в полный рост — вот черт, так и есть!

Трое волокли к машине Бориса, заломив руки за спину. Анастасии видно не было. Стрелять отсюда Локтев не мог — запросто попал бы в Бориса, он еще надеялся добежать до них, но «козлик», как только Бориса бросили в него, выбив из-под колес шлейф пыли, помчался прочь от избы.

Все, конец. Парня теперь не спасти…

Была еще у Локтева надежда, что успеет добежать до второго «козлика», что сможет в секунды завести его и пуститься в погоню за первой машиной. Но над головой засвистели пули, пришлось залечь, а фээсбэшники в это время успели погрузиться в свой транспорт, втащить туда малоподвижных коллег и укатить.

«Идиот, дубина!» — ругал себя Локтев, перекатываясь в сторону, чтобы пули не задели, когда он вскочит на ноги и сделает стремительный бросок к прикрывающему отход. Надо же было сперва вывести из строя машины. Понадеялся, что некому будет ими воспользоваться. Вот и «сработали старые рефлексы»… Теперь расхлебывай, разведка..

Когда же он вскочил на ноги, то увидел только, как третий «козлик», прыгая на ухабах, летит прочь от опасной избы. Все было кончено. Локтев обессиленно сел на траву и чуть не взвыл от бессилия и злости. Но тут же вскочил. Настюха! Где она? Если с ее головы упал хоть волос — он ведь все равно найдет их всех до одного и ни капли милосердия не останется в его солдатском сердце…