10
Лиде казалось, что все происходящее с ней — просто дурной сон. Сначала она успела вывести из гаража Кравцова машину и спокойно поехала к одной из своих старых подруг — развеяться. Затем, поздним вечером, когда она отправилась в Москву, ее остановили на дороге. Ее буквально выдернули из кабины, грубо и беззастенчиво обыскали, посадили в милицейский воронок и куда-то повезли. Теперь люди в милицейской форме тащили ее по длинному коридору с грязными стенами темно-оливкового цвета и заплеванным полом.
— Что происходит? — возмущенно кричала Лида. — Куда вы меня ведете? Перестаньте хватать меня своими грязными лапами. Да что ты вцепился в меня, в конце концов? Отпусти, я сама пойду куда надо.
— Заткнись, — грубо ответил один из милиционеров, крепко державший Лиду чуть выше локтя. — У нас приказ. Перестань орать.
— Какой еще приказ? — не унималась она. — Вы с ума все посходили, что ли? Или вам своя работа не дорога? Когда об этом станет известно вашему начальству, вы все полетите отсюда к чертовой матери.
— Заткнись, — еще раз выдавил из себя молоденький мент сквозь зубы. — Приказ начальства. Не выеживайся, если хочешь быть живой-здоровой.
— Вот падаль! — взвилась от негодования Лида. — Ты мне угрожаешь? Отведи меня немедленно к телефону. Я имею право на один звонок, даже если меня в чем-то обвиняют.
— Никаких звонков, — вступил в разговор второй милиционер. — Девочка, ты думаешь, куда попала? В бюро добрых услуг? Телефон, факс, может быть, еще чашечку кофе?
— Может быть, — зло ответила она. — Между прочим, я юрист, и хорошо осведомлена о своих правах и ваших обязанностях. Я фиксирую все ваши нарушения, о них немедленно будет доложено кому следует, и вам непоздоровится.
— Ага, мы поняли, — ответили Лиде и грубо втолкнули в мрачный кабинет.
Из-за стола поднялся маленький упитанный человечек. Форменные брюки так плотно обтягивали его толстенькие ножки, что казалось, швы сейчас не выдержат и лопнут. Человечек начал оживленно бегать по комнате из угла в угол, приговаривая:
— Так-так-так, кого привели? Девочку молоденькую. Хорошо. Ой, как хорошо. У нас девочек много, скучать не будет. Проституция? Мошенничество? Незаконная торговля? Распространение наркотиков?
— Убийство, — веско произнес один из сопровождающих Лиду.
— Какое убийство? — закричала она. — Вы озверели тут все? Или вы просто буйнопомешанные? Что за бред? Идиоты! Отпустите меня!
— Ай, какая невоспитанная девочка! Как нехорошо. Мало того что убила невинного человека, так еще и ругается некрасивыми словами. Безобразие! Форменное безобразие! — запричитал человечек. — Ведите ее в камеру, сопроводительные документы мне на стол.
— Э-э, — попыталась было возразить Лида. — Немедленно дайте мне позвонить…
Но ее уже снова тащили по коридору, по узким железным лестницам, мимо бесчисленных дверей с решетками. Наконец остановились возле одной из них, загремели замки, послышались смеющиеся женские голоса, дверь открылась. Лиду впихнули в темное помещение, дверь тотчас же закрылась, ключ повернулся в замке.
Лида оказалась в малюсенькой камере с железной решеткой на узеньком окошке под самым потолком и с тусклой лампочкой, болтавшейся на тонком проводе.
Когда глаза привыкли к полутьме, Лида рассмотрела несколько женщин, сидевших на длинных нарах и с любопытством рассматривающих новенькую.
— Привет, — наконец произнесла одна из них.
— Добрый вечер, — ответила Лида. — Извините за глупый вопрос, но где я?
В камере удивленно присвистнули.
— Ты что, малахольная? Как это где? В Жаворонковой деревне.
— Где-где? — Лида не могла поверить своим ушам.
— Где-где! — сварливо передразнили ее. — Тебе в рифму ответить? В тюрьме ты, дорогуша.
— Ничего себе, — только и смогла произнести Лида, которая с детства знала, что тюрьма в Андреевске носит именно это поэтическое название — Жаворонкова деревня…
— Ты откуда здесь? — продолжала разговор обитательница камеры.
— Сложно сказать. Вообще-то меня остановили на улице, вытащили из машины, заломили руки, надели наручники и приволокли сюда.
— Понятно. Значит, наркотики. Нашли все-таки? Прятала плохо? — подключилась к разговору долговязая девица с серьгой в носу и ярко-красными прядями в волосах. — И меня так же взяли. Хотя я товар в приборную доску заховала, все раскрутили, твари поганые.
Последнее словосочетание девица произнесла на два тона выше, чем предыдущую речь, явно рассчитывая на внимание людей, находящихся по ту сторону двери. Ей тотчас же ответили сильным ударом дубинки по железу. Женщины засмеялись.
— Вишь, не нравится им правду про себя слушать, — обратилась к Лиде первая ее собеседница. — Так что? Наркота?
— Да нет же! Ничего у меня не было, я в жизни этим не занималась, — чуть не плача отвечала Лида. — Я вообще не понимаю, что происходит.
— Правильно-правильно, — замахала вдруг руками толстая цыганка, хранившая до этого момента молчание. — Иди в глубокую несознанку. Ничего не знаю, ничего не делала, ничего не слышала. А по другому-то и нельзя. Меня, видите ли, за содержание борделя взяли! А пускай докажут. Это все родственницы мои были, тихие скромные девочки, приехали навестить старую тетку. А что мужики с ними находились, так то их интимное дело, девушки имеют право на личную жизнь. Правильно я говорю?
Цыганка обвела сокамерниц взглядом, как бы ища поддержки своим словам, но те не слушали ее, видно, давно привыкли к подобным разговорам. Они окружили Лиду, знакомились, выясняли подробности ее задержания, рассказывали свои истории. Она отвечала односложно, обдумывая сложившееся положение. Она совсем не была расположена к дружеской беседе. Хотя ситуация ее несколько забавляла: выпускница юридического факультета МГУ сидит в следственном изоляторе тюрьмы города Андреевска в окружении проституток, воровок, мошенниц, сутенерш, торговок наркотиками и ведет с ними светские разговоры. Лида даже тихонько рассмеялась, на душе сразу полегчало.
— А ты сама-то кто будешь? — спросила сутенерша со звучным именем Роза.
— В смысле? — не поняла вопроса Лида.
— Ну в смысле местная? Что-то не узнаю я тебя.
— Местная, в некотором роде. Родилась здесь, выросла тоже, потом в Москву уехала учиться, сейчас там работаю.
— Замужем? — деловито поинтересовалась Роза, как будто прикидывала, подойдет ли эта новенькая ей для работы.
— Официально да, но вместе уже два года не живем, — разоткровенничалась вдруг Лида.
— А чего так? Бил?
— Боже упаси. Просто так сложилось. Не сошлись характерами.
— Ага, знаю я эти отговорки, — вмешалась тощая девица, у которой отсутствовала добрая половина зубов. — К другой бабе ушел, что ли? Или сама себе кобелька нашла?
— Вот еще! — разозлилась Лида. — Разошлись и разошлись. Вам-то какое дело?
— Ну-ну, не гоношись, — успокоила ее Роза. — Муж-то кто? Тоже, поди, московский?
— Нет, местный.
— Вот как. И кто же? Может, знаю? Я-то многих мужиков городских знаю, — спросила сутенерша.
— Не сомневаюсь, — усмехнулась Лида. — Сергей Кравцов, припоминаешь такого?
— Кравцов? — воскликнула Роза. — Как не вспомнить!
— Неужели постоянный клиент? — поразилась Лида.
— Да нет, этот нашими услугами не пользовался ни разу, но хорошего для города, слыхала я, много сделал. Добрый он парень, хороший. Ну уж если от таких уходят, то я в жизни этой ничего не понимаю! — всплеснула руками Роза.
Лида молча пожала плечами в ответ.
Ночь Лида провела беспокойную. Да и как тут поспишь, когда под потолком горит лампочка, а вокруг храпят, присвистывают, кряхтят обитательницы камеры. К тому же ей пришлось лечь на нары рядом с девицей с серьгой в носу.
Именно ее она и увидела утром, когда все-таки проснулась.
— Слышь, а закурить-то нет? — нависла над ней девица с серьгой в носу.
Лида протерла глаза, не понимая, где находится. Затем события вчерашней ночи снова встали у нее перед глазами…
— Что? — переспросила она.
— Сигарет! Сигарет у тебя нет?
— А… нет…
Лида все-таки машинально опустила руку в карман плаща, но вместо сигарет обнаружила там какой-то сверток. Это были деньги… Осторожно, чтобы не привлекать чужого внимания, она извлекла их на свет, в голове мелькнула спасительная мысль. Лида бросилась к двери и изо всех сил затарабанила в нее кулаками.
— Вот идиотка! Перестань немедленно! — зашипели на нее из разных углов. — Накажут всех. Убьем.
— Не накажут, — задыхаясь, ответила Лида, продолжая стучать.
Дверь неожиданно открылась, и Лида чуть не вывалилась в коридор. Ее подхватил молоденький лейтенант и вопросительно уставился на нее. Некоторое время они молчали, выжидающе глядя друг другу в глаза.
— Ну, в чем дело-то? — спросил наконец контролер. — Чего ломишься?
— Выведи меня отсюда. Поговорить надо, — тихо шепнула Лида.
— О чем тебе со мной разговаривать? Говори здесь.
— Здесь не могу. Выведи, — настаивала она.
— Не положено, — уперся охранник.
Тогда Лида снова опустила руку в карман, достала что-то и осторожно, из-под локтя показала охраннику. Тот нервно вскинул голову, схватил узницу за локоть и буквально выволок из камеры. Потом он быстро провел Лиду через длинный коридор и втолкнул в небольшую каморку, располагавшуюся перед лестницей. Плотно закрыв дверь, он недоверчиво спросил:
— Откуда у тебя деньги?
— Ваши так торопились притащить меня в тюрьму, что забыли даже обыскать.
Лида понимала, что охранник боится подвоха, поэтому обстоятельно продолжала объяснять наличие у нее денег.
— Эти деньги были у меня в кармане, я забыла переложить их в кошелек, а милиция отобрала только сумку. Они убедились, что бумажник, документы и телефон в ней, и не стали обыскивать. Это, между прочим, доказывает, что они были уверены в том, что у меня нет ничего противозаконного, — абсолютно адвокатским тоном добавила Лида.
— Чего ты хочешь?
— Послушай, здесь триста долларов — твоя трехмесячная зарплата…
— Двухмесячная, — уточнил охранник.
— Тоже неплохо, согласись!
— Ну-у… — неотрывно глядя на деньги, сказал мент. — Это смотря за какие услуги…
— Не волнуйся, ничего особенного я с тебя не потребую. Я заплачу тебе триста долларов за один телефонный звонок.
Глаза стражника забегали, мысль об опасности предприятия боролась с жаждой денег. В поединке, ясное дело, победила последняя.
— Ладно, — сказал он. — Жди здесь, и чтобы ни звука.
— Угу, — ободренно ответила Лида.
Охранник запер ее в каморке и удалился. Она осталась одна, тут сомнения снова охватили ее. На самом деле Лида не знала, кому она должна позвонить — Гордееву или мужу…
«Черт! Что же делать? Кто мне может помочь? — мучилась она. — Не в милицию же звонить. Родители отдыхают на юге. Позвонить какой-нибудь подружке? И что она сделает? Передачку принесет? Что же делать? Кто мне может помочь? Нет, не годится. Может, позвонить Гордееву? Хотя какой смысл? Что он сделает в Москве… А пока он доедет сюда, если вообще поедет, со мной уже бог знает что будет. Да, остается последний вариант. Не совсем удобный, правда, но положение безвыходное. Конечно, это будет выглядеть абсолютно по-дурацки, когда я стану молить о помощи, но выхода нет. Еще бы дозвониться домой, но я не помню мобильный номер…»
Лидины размышления прервал звук открывающегося замка. В комнату, озираясь, вошел охранник, он тщательно закрыл за собой дверь и протянул ей телефон.
— Только быстро, — предупредил он.
— Хорошо, хорошо, — закивала Лида и дрожащими руками стала набирать цифры знакомого номера. Затем она замерла на время, внимательно слушая гудки, моля про себя все высшие силы, чтобы на том конце провода ответили. Услышав нервное «алле» в трубке, Лида почти закричала:
— Серега, дорогой, я влипла в какую-то странную историю. Выручай меня.
— Лида? Где ты? — удивленно произнес Кравцов. — Куда ты делась? Мы очень волнуемся.
— Мы? Кто это мы? Впрочем, сейчас неважно, у меня мало времени. Я в тюрьме.
— Где-где? — не поверил своим ушам Кравцов.
— Черт! Тебе в рифму ответить?! — разозлилась Лида. — В Жаворонковой деревне. Вытащи меня отсюда скорее.
— Хорошо, хорошо, успокойся. Но что произошло? Как ты туда попала? Что ты натворила? — зачастил Сергей.
— Ничего я не натворила. Я не знаю, в чем дело. Ты сейчас, наверное, очень удивишься, но, по-моему, меня обвиняют в убийстве.
— О господи! Надеюсь, ты все-таки никого не убивала? Хотя от тебя всего можно ожидать.
— Не смешно. Совсем не смешно. Я не знаю, что делать. Я заплатила триста долларов за этот звонок.
Охранник, глядя на Лиду страшными глазами и оживленно жестикулируя, показывал на часы.
— Сейчас, сейчас, — кивала головой она.
Охранник указал пальцем вверх и красноречиво провел ребром ладони по горлу.
— Эй, где ты? Не пропадай, — кричал в трубке Кравцов.
— Сергей, у меня больше нет времени разговаривать. Приезжай скорей сюда.
— Уже едем, — ответил муж, в трубке раздались короткие гудки.
— Кто эти загадочные «мы», интересно? — недоуменно произнесла Лида. — У моего муженька началось раздвоение личности или мания величия? Мы, Кравцов Сергей Сергеевич, скушали борща?
— Пойдем, пойдем скорее, — поторопил ее охранник. — Пока твоего отсутствия не заметили.
— Да, идем, спасибо тебе.
— Да не за что. А тебя сюда правда просто так?
— Правда, — кивнула Лида. — Честное слово, я ничего не понимаю.
— На, — охранник со вздохом протянул Лиде ее деньги. — Возьми обратно.
— Нет-нет, — замахала руками Лида, оценив, впрочем, этот поступок. — Оставь их себе, пожалуйста, ты действительно очень мне помог. Серьезно, спасибо. Оставь их.
Молодой человек качнул головой и снова спрятал деньги в карман. Они подошли к камере, охранник открыл дверь, Лида зашла. На нее с интересом уставились несколько пар глаз.
— Куда ходила? В чем дело? — посыпались вопросы.
— Да так, — уклончиво ответила Лида. — Просто стало плохо. Попросилась к врачу.
— Ясно. — Обитательницы камеры тут же потеряли к новой узнице всякий интерес, вернулись к своим делам и оставили Лиду в покое. Та прислонилась к влажной грязной стене и стала ждать…
…Кравцов положил трубку телефона и недоуменно уставился на Гордеева, который после посещения Зайцева приехал к нему.
— Ну, в чем дело? Это она звонила? Что она сказала? Где она? — нетерпеливо зачастил тот.
— В тюрьме, — еще не оправившись от удивления, ответил Сергей.
— Где-где? — вытаращил глаза ошеломленный Гордеев.
— Тебе как, в рифму ответить? — возмутился Кравцов. — Неужели не понятно? Наша Лида — девочка-одуванчик — в данный момент находится в тюрьме города Андреевска по подозрению в убийстве.
— Ничего себе, — присвистнул Юрий. — Она объяснила что-нибудь?
— Нет. Сказала, что нет времени. Ну что, едем?
— Едем, конечно, только куда? Нужно как-то договориться о посещении, получить разрешение.
— Ты в своем уме? — с насмешкой произнес Кравцов. — Ты у кого разрешение просить собрался?
— У следователя, — обиделся Гордеев.
— У какого?
— Ну я не знаю… Можно у Спирина, я только с ним знаком.
— Не говори ерунды. Поехали в тюрьму. Я понимаю, что ты столичная штучка, но у нас здесь дела делаются по-другому.
— Как это «по-другому»? Кто тебя в тюрьму просто так пустит?
— Почему же просто так? — возмутился Сергей и показал внушительную пачку зеленых бумажек.
— Уверен? — с сомнением спросил Юрий.
— Абсолютно, — веско ответил Кравцов. — Менты за эти бумажки мне всех заключенных на дом доставят, если понадобится.
— Тогда едем.
Молодые люди быстро выбежали на улицу и, усевшись во вместительный джип Кравцова, помчались в сторону тюрьмы. Через двадцать минут они были на месте. Сергей выпрыгнул из машины и хозяйской походкой направился к проходной. Гордеев последовал за ним. Юрий восхищенно проследил, как вместо ответа на вопрос охранника «вы куда?» Кравцов отсчитал три стодолларовые купюры и молча протянул ему. Тот схватил деньги и быстро распахнул калитку.
— Я вас не видел, — успел предупредить он. — Вы не через меня шли.
— Все поняли, не стремайся, — небрежно бросил Сергей. — Скажем, что через дыру в стене проникли.
Затем, оказавшись в здании тюрьмы, Гордеев с Сергеем разыскали дежурного и с помощью некоторого количества денег выяснили, где находится следственный изолятор. Каждый раз, глядя, как Кравцов невозмутимо отсчитывает крупные суммы, Юрий думал, что давать мог бы и поменьше. Эти олухи рассказали бы все и за гораздо более скромные суммы. Но Сергей не жалел средств ради спасения жены. Дежурный вызвался проводить визитеров. Довел их до нужного места и кликнул охрану. Подошли двое, один из них был тем парнем, что позволил Лиде позвонить.
— Ребята, — начал Гордеев, — Ермолаева Лидия Андреевна здесь находится?
Кравцов демонстративно шелестел портретами американских президентов перед глазами «ребят». Те зачарованно уставились на деньги. Юрий вдруг подумал, что такую сумму они видят первый раз в жизни. Даже стало немного жалко.
— Э-эй, очнитесь, — слегка прикрикнул Гордеев, чтобы вывести охранников из оцепенения.
— Да-да, здесь, — придя в себя, хором ответили те, заглянув в толстую канцелярскую книгу.
— А за что она здесь? — продолжал расспросы Юра.
— Да сбила, кажется, кого-то на машине. Какого-то Маковского, что ли…
— Так-так-так… Маковского, говорите? — Гордеев задумался. — Занятно.
— Ты его знаешь, что ли? — толкнул спутника в бок Кравцов.
— Немного. Потом все объясню, дело осложняется и запутывается. Кто следователь?
— Этот… Как его… — нахмурил лоб один из парней. — Спицин, кажется.
— Спирин, — исправил напарника другой.
— Ах ты черт! — Гордеев с трудом сдерживал эмоции. — Кажется, господин Кравцов, нам придется повозиться с этим дельцем. Не нравится мне все это.
— Так, а увидеть-то мне жену мою можно? — Кравцов сунул в карман одному из охранников пачку денег.
— Не вопрос. — Один из охранников исчез, а другой повел посетителей узким коридором к знакомой Лиде каморке. — Ждите здесь. Только имейте в виду, мы вас не знаем… Скажете, в случае чего, что разрешение дала предыдущая смена.
— Ладно, ладно… — улыбался Кравцов.
Второй охранник тоже исчез.
— Что ты хотел рассказать? — обратился к Гордееву Сергей.
— Ты слышал об убийстве маленькой девочки Сони Маковской?
— Слышал, конечно. Да в городе только мертвый об этом не слышал.
— Так вот, сдается мне, что этот Маковский, которого якобы сбила Лида, — это тот самый Маковский, отец девочки. А он, как мне кажется, определенно догадывался об истинных причинах убийства дочки.
— Но при чем здесь моя жена? — Кравцов будто бы специально для Гордеева сделал упор на последнее слово. Тот чуть поморщился, но особенно не отреагировал.
— Ну вот. В убийстве был, как ты знаешь, обвинен Зайцев.
— Неплохой, кстати, мужик, — вставил Сергей. — Мы с ним встречались пару раз.
— Но попробуй-ка угадать, кто ведет дело этого Зайцева?
— Не знаю, у меня отсутствуют навыки дедуктивного мышления. Открой мне эту тайну.
— Господин Спирин! — обличительным тоном воскликнул Гордеев. — Тот же самый следователь, что ведет дело об убийстве Маковского. Тебе не кажется, что тут существуют какие-то параллели?
— Не знаю. Во всяком случае, надо дождаться Лиду, может, она внесет ясность. Кстати, куда все пропали? Может, обманули?
— Ага, и заперли, арестовали. Представляешь, заметка в газете в разделе под названием «Курьезы жизни»: двое злостных взяткодателей самостоятельно пришли в тюрьму и с радостью проследовали к месту своего заключения, заплатив даже за это крупную сумму.
Тут, как бы в подтверждение беспочвенности подозрений, дверь открылась и на пороге появилась Лида в сопровождении охранников. Гордеев и Кравцов одновременно вскочили и рванули к ней. Лида очень удивилась, увидев Гордеева и Кравцова вместе.
— Чудно, — справившись с чувствами, произнесла она. — Какой милый дуэт. Акт третий, действие второе. Те же и Дездемона. Входит она…
— Привет, Лид, — перебил ее Гордеев.
— С тобой все в порядке? — подхватил Кравцов.
— Все нормально, ребята. У вас, видно, тоже. Первая встреча прошла в теплой дружественной обстановке? Кстати, что ты делаешь в Андреевске? — обратилась Лида к Гордееву.
— Тебя ищу, — ответил тот.
— Как трогательно… Ну вот, нашел. Как чудесно видеть вас вместе! — не могла успокоиться Лида. — Вы уже решили, что все бабы — дуры и крепче настоящей мужской дружбы и быть ничего не может?
— Перестань паясничать, — строго сделал замечание Кравцов. — Не время и не место! Лучше расскажи, что произошло.
— Я сама не знаю, что произошло, — начала Лида. — Я сбежала от тебя…
— Это я уже понял… А кстати, как сбежала? — заинтересовался Сергей.
— Расскажу, если обещаешь, что никого не накажешь.
— Обещаю.
— Втерлась в доверие к Грише, поила чаем, рассказывала всякие байки, потом уговорила показать фотографии его девушки. Пока он ходил за ними, я улизнула, — самодовольно ответила Лида.
— Но ведь на улице тоже была охрана?! И забор высокий!
— Не было. Они, узнав, что я под гришиным присмотром, решили быстренько съездить помыть машины. Я взяла Гришины ключи, нашла свою сумку и спокойно уехала. На своей машине.
— Вот мерзавцы! — возмутился Кравцов. — Охрана, называется. Всех сгною!
— Ты обещал… — начала Лида.
— Помню, помню. Успокойся. Продолжай.
— Так вот. Я сбежала, села в машину, поехала в Москву. А потом меня остановила милиция, и, даже не проверив документы, не осмотрев машину, не обыскав, на меня надели наручники, запихнули в «уазик» и привезли сюда. И продержали вот уже почти сутки. На вопросы не отвечали, позвонить не дали, ничего не объяснили. Чудом удалось позвонить тебе, иначе не знаю, что и было бы.
Гордеев и Кравцов слушали Лиду молча, не перебивая. В дверях появился охранник.
— Пора. Заканчивайте разговор. Скоро обход.
— Да, уже завершаем, — отозвался Гордеев.
— Вот что, ребята, мне, конечно, очень интересно, как вы оказались вместе, как познакомились и что между вами происходит. Но я не буду сейчас этого выяснять. Я только очень вас прошу, вытащите меня отсюда, объединив усилия, а потом мы с вами вместе во всем разберемся.
— А чего тут разбираться? — поднявшись, спросил Кравцов. — Все нормально будет. А тебя вытащим, конечно, не бойся. Потерпи чуть-чуть.
— Спасибо, Сережа, — прошептала Лида и погладила Кравцова по ладони. Тот отдернул руку и быстро вышел.
— Держись, Лида, — обнял ее за плечи Гордеев. — Все будет хорошо, мы тебя здесь не оставим.
Охранники снова разделились. Один увел Лиду, другой отправился провожать Кравцова с Гордеевым в надежде получить еще денег. Однако Кравцов был погружен в собственные думы и денег больше не дал…
