15
Через две недели мясо кончилось, и отряд перешел на кашу. Экспедиция взяла курс на северо-запад и подошла к полосе неровной местности, лишенной всякой растительности. Далее, милях в пятидесяти, виднелась длинная гряда отвесных гор.
— Что там в горах? — спросил Гас Длинноногого.
— Там команчи и племя кайова, — ответил тот.
Джимми Твид, высокорослый малый, повадился спать рядом с Каллом и Гасом. Вскоре Джимми и Гас подружились и начали подшучивать друг над другом, вести треп и перекидываться в картишки, немилосердно плутуя при этом. Несмотря на приятельские отношения, они бы, конечно, немилосердно лупцевали друг друга из-за проституток, да все они, кроме Матильды, повернули назад, так и не переплыв Бразос, а Матильда покончила с этим делом. Ситуация сложилась столь отчаянная, что одного малого из Навасоты по имени Джон Бейк даже застукали, когда он трахал свою кобылу. Весь отряд несколько дней покатывался со смеху, а Джон краснел от стыда, когда кто-нибудь пристально смотрел на него. Но многие парни задавались мыслью: сознательно или инстинктивно пошел Джонни Бейк на такой шаг. Интендант Брогноли, например, с пеной у рта доказывал, что осуждать Джонни за его поступок не следует.
— Почему бы ему не потрахаться? — вопрошал он. — Кобыле-то ведь все равно.
— Может, ей и все равно, но меня станут ругать на чем свет стоит, если я огуляю лошадь, — возражал Гас. — Ну а кроме того, у меня не кобыла, а жеребец, — добавил он, подумав.
Бесследное исчезновение огромного стада бизонов продолжало приводить в недоумение рейнджеров. Калл, Гас и Бес-Дас выезжали на разведку за тридцать миль и даже там не нашли никаких следов и не увидели ни единого бизона.
— Не приходится удивляться, что команчи гнались за бизоном прямо по нашему лагерю, — сказал Гас на третий вечер, когда они сидели за ужином, поедая кашу. — Теперь я понимаю, что их заставил бежать к нам голод.
— Прерии необъятны, — напомнил ему Длинноногий. — Теперь все эти бизоны могут спокойно пастись милях в трехстах-четырехстах к северу отсюда.
Незадолго до того как рейнджеры заметили отвесные горы на горизонте, они подошли к речке, которую Бес-Дас принял за Ред-Ривер. Держась Ред-Ривер, они могли бы, двигаясь на запад, добраться до Нью-Мексико. Бес-Дас был разведчиком, который, по всеобщему убеждению, лучше всех знал земли команчей, поэтому все обрадовались, когда наткнулись на реку. Им показалось, что они уже одной ногой в Нью-Мексико. Вода в реке оказалась плохой, правда, не такой плохой, как в Пекосе, по мнению Гаса, но тем не менее вскоре большая часть отряда стала страдать от спазм в животе и рвоты. К тому же местность так и кишела змеями. На низеньких глинистых холмах грелась такая масса гремучих змей, что до Калла временами долетали одновременно звуки трех-четырех змеиных погремушек.
Еще за полдня до выхода к реке Илайхью Карсон, зубодер, после жестоких схваток в животе отправился в сторону опорожниться, а когда присел, его ужалила в задницу гремучая змея. Сразу несколько человек подтвердили, что слышали, как угрожающе гремела змея своими погремушками, но Илайхью Карсон, на свою беду, был немного глуховат и не расслышал предупреждения.
— По-моему, над тобой, Карсон, нависло проклятие, — сказал ему полковник, когда тому доложили о происшествии. — Сначала ты споткнулся о свой же чемодан, упал и набрал в морду полно колючек, а теперь вот змея тебя ужалила в задницу.
— Сэр, — ответил зубодер, — в этой местности все острое.
Большинство рейнджеров думали, что Карсон умрет от укуса змеи, а те, у кого он выдергивал зубы, даже желали его смерти. Но Илайхью Карсон поставил всех в тупик. Он провалялся всего ничего и уже спустя четыре часа после укуса тащил зуб у молодого Томми Спенсера. Этого паренька из Миссури лягнула лошадь прямо в лицо и сломала ему два передних зуба в наказание за его беспечность.
Позднее в этот же день упряжка мулов, запряженных в основной фургон с запасами продовольствия и имущества, в ужасе шарахнулась от ягуара, внезапно выпрыгнувшего прямо перед ними из невысоких кустов. Гас и несколько других рейнджеров открыли по ягуару беглый огонь из ружей, но тот благополучно удрал. Мулы же свалились в глубокий овраг вместе с тяжелым фургоном — он в падении наткнулся на огромный валун, перевернулся в воздухе и с силой грохнулся оземь, расколовшись на кусочки. Одно из колес соскочило с оси и, покатившись вниз по откосу, исчезло из виду. Привязанное к крыше фургона каноэ Калеба Кобба разбилось вдребезги. Один из мулов сломал ногу и его пришлось пристрелить.
Пока Брогноли и несколько рейнджеров, обступив обломки фургона, спорили о том, есть ли надежда починить большую повозку, Алчайз, разведчик из полукровок, махнул рукой на север. Калл успел лишь заметить, что оттуда приближается облако пыли, — отряд залег и приготовился к бою, но источником клубов пыли оказался табун лошадей, численностью до двадцати голов, которых гнали двое белых и негр. Один из белых, здоровенный мужик с густой каштановой бородой, вел табун, сидя на лошади вместе с двумя маленькими девочками. Девочкам-блондинкам было лет по пять-шесть. Они здорово исцарапались, пугливо озирались и не говорили ни слова, хотя Сэм и Брогноли всячески уговаривали их слезть с лошади и даже предлагали печенье. Все трое мужчин выглядели так, будто их вываляли в пыли Они явно долго и быстро скакали.
— Привет! Меня зовут Чарли Гуднайт, — произнес крупный мужчина. — А это Билл и Боус.
— Слезайте и отведайте кофе, — предложил Калеб. — У нас гут авария. Мое каноэ разбито вдребезги, и я не знаю, что еще поломано.
— Нет, нет, нам задерживаться нельзя, — запротестовал Чарли Гуднайт. — Этих девчушек украли две недели назад под Уизерфордом. Их родители сходят с ума и не успокоятся, пока дочери не вернутся.
— И этих лошадей тоже угнали, — добавил один из подъехавших. — Нужно поймать воров-мерзавцев.
— Отчасти вы преуспели. — заметил Калеб. — Это что, дело рук команчей?
— Да. Это все Брыкающийся Волк, он довольно умный вождь, — подтвердил Гуднайт. — Для чего вы тащите фургоны по такой пустыне?
— Как? Разве вы не слышали про нас, мистер Гуднайт? — удивился Калеб. Вокруг них уже успел собраться весь отряд. — Я полковник Кобб. Мы экспедиция, направляющаяся из Техаса в Санта-Фе, а сейчас идем в Нью-Мексико.
— А зачем? — спросил напрямую Гуднайт.
Калл подумал, что в его поведении нет грубости, хотя он был довольно резковат.
— Мы намерены завоевать Санта-Фе, — ответил Калеб. — Может, нам и придется повесить несколько мексиканцев в ходе боев, но, думаю, вышвырнем их прочь — много времени на это не понадобится.
— Скорее они перевешают вас всех, если вы там объявитесь, — возразил Гуднайт.
— Но почему нам там нельзя объявиться? — удивился Калеб, которому не нравились прямые и резкие слова собеседника.
— По целому ряду причин, — ответил Гуднайт. — Во-первых, я сомневаюсь, что вы знаете туда дорогу. Во-вторых, между этим местом и Санта-Фе нет никакой воды, ваши лошади могут не выжить.
Он приподнялся в седле и показал рукой на крутые склоны гор, вытянувшиеся на горизонте в тонкую линию, вершины их скрывали белые облака.
— Там отвесные скалы, — пояснил он. — На их вершинах нет ничего.
— Все-таки что-то должно быть, — не согласился Калеб. — По меньшей мере, трава.
— Да, сэр, травы полно, — подтвердил Гуднайт. — Но я не встречал людей, которые могли бы питаться травой, и не видел лошадей, которые могли бы проехать пятьсот миль без воды.
Калеб Кобб весьма удивился, услышав эти слова.
— Пятьсот миль, говорите? А вы уверены? — переспросил он. — Мы думали, от силы будет миль сто.
— С этого я и начал, — заметил Гуднайт. — Вы даже не знаете, куда едете.
Он повернулся и посмотрел на три уцелевших фургона. Мулы тащили тяжелые повозки вверх и вниз по подъемам и лощинам, а Калл заметил, что этим подъемам и спускам дальше к западу, похоже, конца-края не будет. Гуднайт удрученно покачал головой и обернулся посмотреть на девочек и убедиться, что с ними все в порядке.
— Большое спасибо за печенье, — поблагодарил он. — В последнее время дети ничего не ели, только по кусочку крольчатины.
— Дайте им все, чего они пожелают, — распорядился Калеб. — Дайте им еще печенья, а также бекона.
Затем он обернулся и посмотрел на далекие отвесные скалы, явно встревоженный словами Гуднайта.
— Полагаю, вы не очень-то жалуете фургоны, не так ли? — спросил полковник.
— На этих фургонах хорошо ездить на рынок, — ответил Гуднайт. — Но вы едете не на рынок. Вам нипочем не втащить их на горы. Надо взять лишь ручную кладь, да надеяться на охотничьи трофеи.
— Почему, черт побери? Мне говорили, что через Ред-Ривер есть брод, — сказал Калеб. — Надеюсь, мы подойдем к нему завтра же.
Гуднайт как-то странно посмотрел на него, будто выслушивал малого ребенка.
— Если вы полагаете, что вышли к Ред-Ривер, тогда вы находитесь в гораздо худшей ситуации, чем я полагал, — подчеркнул Гуднайт. — Эта река вовсе не Ред-Ривер, это Биг-Уичито. До Ред-Ривер еще далеко. Я гоню от той реки лошадей. Если на вас больше не выпрыгнет ягуар и вы не потеряете мулов, то, может статься, прославитесь как великий следопыт местности за Бразосом.
— Удивляюсь, глядя на вас, сэр, — как это вы прознали про ягуара? — спросил изумленный Калеб.
— А по следам, — разъяснил Гуднайт. — Я ведь не слепой. Никогда еще не видел мула, который не побоялся бы ягуаров.
Туг он заметил Чадраша, рядом с ним стояли Матильда и Длинноногий.
— Как, Чад, и ты здесь — тебе же уже под сотню? — удивился он. — Здравствуйте, мисс Робертс. — Гуднайт приложил два пальца к полям шляпы в знак приветствия, а вместе с ним приложили аналогичным образом пальцы ковбой по имени Билл и негр, которого звали Боус.
— Да, я к ним примкнул, Чарли, — пояснил Чадраш.
— Привет, Уэллейс. С чего это тебя понесло в Нью-Мексико, чтобы там тебя повесили? — спросил Гуднайт Длинноногого. — Разве в Техасе мало веревок?
— Я вовсе не собираюсь быть повешенным. Чарли, — отвечал Длинноногий. — Я собираюсь набить карманы золотом и серебром, потом вернусь в Техас и куплю там ранчо.
Гуднайт понимающе кивнул:
— О-о, это дело, не правда ли? Думаю, все вы рассчитываете на трофеи. Как я понимаю, вы наслышаны про большие слитки золота и серебра, которые валяются там прямо под ногами?
— Да, еще мы слышали про богатейшие месторождения драгоценных камней, — заметил Калеб.
Ему все меньше нравился этот прямодушный малый, Чарли Гуднайт, но как бы там ни было, информация, которую он сообщил, оказалась весьма нужной для оценки сложившейся ситуации. Хотя и неприятно сознавать, что, возглавляя экспедицию, завел ее не туда и привел не к той реке.
— Разумеется, драгоценных камней полным-полно — в хранилищах губернатора, — произнес Гуднайт. — Может, он и откроет сундуки для вас и предложит любые камешки, но я сомневаюсь в этом. Такое не в обычае губернаторов, по крайней мере, ни одного из тех, с которыми мне доводилось встречаться.
Все замолкли. Нельзя сказать, чтобы Гуднайт внушал к себе какую-то особую симпатию, но тем не менее только немногие сомневались в том, что он знает, о чем ведет речь. Если он говорит, что они сами ставят себя под угрозу погибнуть от голода только ради риска оказаться повешенными по приезде в Санта-Фе, значит, так вполне может быть.
— Удивительно, как это вы, мистер Гуднайт, умудрились вернуть своих лошадей обратно? — спросил Калеб. — Нам не очень повезло с погоней за краснокожими молодчиками. Может, вы знаете какой-то особый метод, как до них добраться? Я буду весьма признателен, если вы поделитесь с нами своим опытом — ведь вполне может случиться, что мы потеряем лошадей, а допустить этого никак нельзя.
— Нет, нет, вы их никак не можете потерять. Как мне представляется, большую часть лошадей вы просто съедите, — ответил Гуднайт.
Он посмотрел на задумавшихся рейнджеров; некоторые из них все еще не расстались с надеждами благополучно избежать опасных приключений и нахапать богатых трофеев в Нью-Мексико. Не впервой его душу тронули безрассудные поступки людей.
— Как все-таки вы умудрились вернуть их обратно? — повторил Калеб свой вопрос.
— Как? Это все же мои лошади. Будь я проклят, если ни за что ни про что отдам двадцать лошадей этой сволочи Брыкающемуся Волку и даже не пущусь за ним в погоню, — ответил Гуднайт и, приложив пальцы рук к полям шляпы, обратился к Матильде: — Извините меня за грубое выражение, мисс Робертс.
— Единственный способ отнять своих лошадей у индейцев — обогнать их. Поэтому я пустился вдогонку на добрых конях, — продолжал он далее. — Мы захватили их врасплох около Ред-Ривер. Там было четверо воинов и эти дети. Двух воинов мы убили, но Брыкающийся Волк и его брат ускользнули.
Сэм передал ему пакет с печеньем и несколькими кусками мяса.
— Большое спасибо, — поблагодарил Гуднайт. — Эти молодые леди так напуганы, что даже не могут кушать. Но они целы и невредимы, так что, полагаю, захотят поесть в ближайшие день-два.
— Они миленькие девочки, надеюсь, что вскоре к ним вернется аппетит. — проговорил Сэм. — У меня еще есть немного сливового повидла. Может, они соблазнятся?
Он передал Гуднайту маленькую баночку повидла, тот посмотрел на нее и, положив в переметную суму, сказал:
— Если это повидло не соблазнит молодых леди, то меня наверняка прельстит. — Затем он снова обратился к Калебу Коббу: — Если доберетесь до Ред-Ривер и хотя бы на одном из фургонов уцелеют колеса, тогда дальше двигайтесь по берегу строго на запад. Там есть одно место, которое называют Теснина, там вы можете пробиться дальше.
— А-а, это Ангостурас, — произнес Алчайз, согласно кивнув головой.
— Да, так называют это место мексиканцы, — подтвердил Гуднайт. — А я называю Теснина. — Он опять дотронулся кончиками пальцев до края полей шляпы, отдавая в третий раз честь Матильде Робертс, и сказал: «Ну, в путь, Боус».
Вскоре над оврагами и лощинами, расположенными на юге, повисла густая пыль, поднятая копытами двадцати лошадей.
— А Чарли Гуднайт — крутой мужик. — заметил Длинноногий.
— Да. куда уж круче, — согласился с ним Калеб.