Калл помог Гасу дотащиться до места ночлега (Джонни Картиджу помощь не требовалась, ибо он валялся в полной «отключке» около того места, где Гас свалился под обрыв); там в это время сидели Длинноногий, Верзила Билл и Рип Грин и пьянствовали. Потыкав и пощупав несколько раз лодыжку Гаса, отчего тот вскрикивал от боли, Длинноногий поставил диагноз: лодыжка не сломана, а только ушиблена и растянута. Гас пал духом — он опасался, что из-за этого ему не позволят идти в экспедицию.

— Да ты ведь и не собирался никуда, ты же намеревался остаться здесь и жениться на той девчонке, — напомнил ему Калл.

— Нет, я должен идти в поход, — упорствовал Гас. — Если бы мне удалось раздобыть хоть немного серебра, мы после свадьбы жили бы припеваючи.

По правде говоря, его раздирали противоречия. С одной стороны, у него возникло сильное желание жениться на Кларе; но с другой — мысль о том, что его боевые товарищи отправятся в великий поход, полный приключений и риска, без него, повергла его в уныние и печаль.

— Так вы полагаете, что полковник Кобб не возьмет меня в экспедицию из-за лодыжки? — спросил он.

— Почему не возьмет? У нас полно повозок и фургонов, на чем-нибудь и поедешь — растяжение связок обычно проходит через неделю, — ответил Длинноногий. — Думаю, тебя уложат в легкую пролетку вместе со стариком Филом Ллойдом, если только не решат везти его в фургоне.

— Ехать вместе с генералом? — удивился Гас. — Я же даже не знаю, о чем можно с ним говорить?

— Тебе не придется и слова сказать Филу Ллойду. Он упьется так, что говорить не сможет, — заверил его Длинноногий.

На следующее утро поврежденная лодыжка распухла так, что Гас не мог даже ступить на ногу, что здорово огорчило его — он так надеялся появиться на складе к открытию, чтобы помогать мисс Форсайт распаковывать товары. Ни секунды не мог он стоять на поврежденной ноге — боль пронизывала лодыжку словно иголками.

— Может, у них на складе найдется лечебная мазь? — сказал ему Калл. — Я пройдусь туда и куплю тебе мази.

— Вот как?! — воскликнул Гас, решив, что Калл задумал повидаться с Кларой. — Ты, наверное, решил заодно помочь ей распаковывать товары?

— Что-что? — спросил Калл, не поняв, почему Гас окрысился на него. — С чего это я буду помогать ей? Не хочу я вкалывать на этом складе.

— При растяжениях хорошо помогает медвежий жир, — посоветовал Верзила Билл.

— Вот как? А у нас он есть? — спросил Гас, которому совсем не хотелось, чтобы Калл шел на склад.

— У меня его нет, — ответил Верзила. — Может, сообща и наскребем немного, а в следующий раз убьем медведя.

— Как-то раз я видел медведя — он жрал лошадь, — вспомнил Гас. — К сожалению, я не убил его.

Каллу надоело слушать пустопорожние разговоры, он вышел и направился к складу. Девушка была уже там, проворная и смышленая. Она вовсе не распаковывала ящики с товарами, а подсчитывала выручку в кассе, при этом насвистывая задорную мелодию.

— Сидите тихо и не сбивайте меня, — сказала она, одарив Калла веселым взглядом. — Если я собьюсь со счета, придется пересчитывать все с начала.

Калл сидел и терпеливо ждал, пока она подсчитала и разложила по стопкам все монеты, а затем записала общую сумму на листочке бумаги.

— Стало быть, пришли вы, — сказала она, закончив подсчеты. — А я ждала мистера Маккрае. Видимо, он влюбился в меня совсем не так, как мне казалось.

— Да что вы! Он влюбился по самые уши, — заверил ее Калл. — Он даже думал нагрянуть сюда с утра пораньше, да вот незадача — упал и растянул лодыжку.

— Похоже на мужчин, но не сломал? — встревожилась Клара. — Наверное, подвернул ногу, танцуя с какой-нибудь сеньоритой? Мне показалось, что он из породы тех техасских рейнджеров, что крутят напропалую с сеньоритами.

— Да нет, что вы! Он упал с обрыва, — стал рассказывать Калл. — Я был тогда вместе с ним. Он здорово растянул ногу и думает, что немного лечебной мази помогло бы ее вылечить.

— Может и помогло бы, если я сама разотру ее, — предложила Клара.

Калл смутился и не знал, что и сказать. Ему еще не доводилось слышать, чтобы женщина втирала мазь в ногу мужчине. Ему подобная помощь казалась неуместной, но он подумал, что, может, в Остине принято так поступать.

— Если я куплю мази и принесу ему, думаю, он сам сумеет втереть ее, — произнес он.

— Вижу, что в медицине вы ничего не соображаете, сэр, — заметила Клара и подумала, что еще в жизни не встречала таких самонадеянных дурачков, каким оказался мистер Вудроу Калл.

— Так можно купить мази? — спросил Калл. Он чувствовал себя неловко от такого разговора, особенно его смущали манеры девушки и ее острый язык.

— Да, да, пожалуйста — у нас лучшие мази, какие только можно сыскать в городе, — предложила Клара. — Мой отец сам пользуется вот этой — она изготовлена из корешков растений.

Она передала Каллу большую банку с мазью, взяв за нее двадцать центов. Калла привела в недоумение такая высокая цена — он полагал, что мазь будет стоить от силы центов десять.

— Передайте мистеру Маккрае, чтобы он лучше следил за своим здоровьем и без моего разрешения не ходил гулять по обрыву, — говорила Клара, заворачивая банку с мазью в коричневую оберточную бумагу. — Если бы он не был таким беспечным, мог бы сегодня быть весьма полезным для меня,

— Да он и понятия не имел, что так близко подошел к краю обрыва, мисс, — объяснял Калл, считая, что обязан защищать от нападок своего приятеля.

— Никаких извинений я не принимаю, скажите ему, что я очень расстроилась, — решительно произнесла Клара. — Если уж мужчина влюбился в меня, то я требую от него более осмотрительного поведения.

Когда Калл передал содержание разговора Гасу, тот обрушился на него с нападками.

— Подозреваю, что первым делом ты сказал ей, что я был вдрызг пьян — да ты, видно, сам хотел бы жениться на ней, — напустился Гас на друга.

Калла удивили абсурдные нападки приятеля.

— Да я даже не знаю, как ее зовут, — оправдывался он.

— Брось ты, узнать ее имя труда не составляет, — наседал Гас. — Нет, скажи: ты задумал жениться на ней, правда?

— У тебя, должно быть, мозги свихнулись, когда ты сверзился с обрыва, — отбивался Калл. — Да я вообще ни на ком жениться не собираюсь. Ухожу в поход на Санта-Фе.

— Ну и иди, я тоже пойду, но хочу, чтобы ты и носа не показывал на складе, — решил Гас.

Его неотступно преследовала мысль, что Клара Форсайт, возможно, положила глаз на Калла. Кто ее знает, может она решила отдать предпочтение его приятелю? Эта мысль причиняла ему такое страдание, что он встал, чтобы попытаться доковылять до склада. Но на больную ногу даже ступить было нельзя, пришлось скакать на одной ноге, но, прыгнув несколько раз, он понял, что так далеко не ускачешь. Да даже если бы и доскакал, то что подумала бы Клара о нем, прыгающем на одной ноге?

Он поневоле был вынужден лежать в лагере весь день и хандрить, в то время как другие рейнджеры занимались своими делами. Верзила Билл Колеман потерял бдительность и не приглядывал за бутылкой виски, которую раздобыл еще с вечера. Пока он возился со стременами, пытаясь починить их, Гас незаметно подобрался к его скудным пожиткам, спрятанным под матрасом, схватил бутылку, откупорил и отхлебнул изрядный глоток. Затем, мгновенно опьянев, пополз обратно к себе на койку и лег как ни в чем не бывало.

В это время пришел интендант Брогноли, выискивая незанятых рейнджеров, чтобы грузить на повозки снаряжение и боеприпасы. На глаза ему попались Калл и Рип Грин. Гас опасался, как бы Брогноли не отчислил его из отряда, поскольку тому стало известно про его лодыжку, но тот лишь мельком глянул на него и сказал:

— Через несколько дней догонишь любого бизона, мистер Маккрае. Все же хочу предупредить тебя: будь поосторожнее в походе, полковник Кобб терпеть не может тех, кто отстает в пути. Если не сможешь переносить тяготы и идти со всеми, он отчислит тебя из отряда.

Гас исхитрился сделать еще несколько вылазок к бутылке Верзилы Билла и теперь безмятежно спал с пьяной улыбкой на лице. Внезапно в лагере появилась девушка, и он мигом стряхнул с себя легкий сон. К своему ужасу, он увидел, что это была Клара Форсайт. Было от чего прийти в ужас — он не только напился допьяна и сделался калекой, который не может даже обслужить самого себя, но вдобавок ко всему и выглядит омерзительно, потому что катался ночью у подножия обрыва по жидкой грязи.

Он быстро огляделся вокруг в поисках какой-нибудь повозки, под которой можно спрятаться, но их не оказалось. В лагере никого не было, лишь Джонни Картидж храпел, положив голову на седло.

— Так вот вы где — а я надеялась, что вы придете пораньше помогать мне распаковывать эти тяжеленные ящики с товарами, — сказала Клара. — Теперь вижу, что на вас рассчитывать не приходится — мне бы следовало такое предвидеть.

Она упрекала его с улыбкой на губах, но Гас так разволновался, что она увидела его в пьяном и грязном виде, что не мог даже сообразить, что делать дальше.

— Ну-ка, посмотрим вашу ногу, — проговорила Клара, опускаясь перед ним на колени.

Гас не на шутку испугался. Хотя Калл и предупреждал его, что Клара хотела сама растереть мазью поврежденную лодыжку, он, тем не менее, не воспринял его слова всерьез. Он подумал, что Калл нарочно придумал это, чтобы еще сильнее заставить его страдать. Да ни одна порядочная девушка, вроде мисс Форсайт, ни за что не взялась бы втирать мазь в его грязные ноги.

— Ш-ш-што, ч-ч-что? — спросил Гас. Он был настолько пьян, что начал заикаться.

Теперь он проклинал себя за то, что по дурости осушил бутылку Верзилы Билла. Но потом подумал: а откуда ему было знать, что сюда явится мисс Форсайт? Вокруг лагерей рейнджеров обычно рыскают одни проститутки, а разве Клару отнесешь к их разряду?

— Я сказала: ну-ка посмотрим вашу ногу, — повторила Клара. — Вы что, от падения еще и оглохли?

— Да нет, слышу я нормально. А что вы намерены делать с моей ногой? — спросил он.

— Я хочу знать, собираетесь ли вы быстро поправиться, мистер Маккрае, — ответила Клара, многозначительно улыбаясь. — И если всерьез собираетесь, то я должна наметить план действий, ну а если вы обречены и на поправку надежд нет, то мне не хотелось бы попусту тратить время.

— А что за план действий? — спросил Гас.

— Как вам сказать? У нас имеется множество нераспакованных грузов, которые нужно разложить по всему складу, — пояснила Клара. — Вы могли бы стать моим помощником, если будете прилично себя вести.

Гас без звука оголил поврежденную ногу, которая оказалась довольно грязной, и вытянул перед Кларой. Та нежно прикоснулась к ней и подняла за пятку.

— Дело в том, что я рейнджер, — напомнил ей Гас. — я подписал контракт на участие в экспедиции на Санта-Фе. Если поверну на попятную, полковник может счесть мой поступок дезертирством и повесить меня.

— Ерунда какая-то! — заметила Клара, ощупывая распухшую лодыжку. Она отпустила ногу, увидела банку с мазью, стоящую рядом на камне, и открыла крышку.

— Мало того, и вас могут повесить, если уличат в пособничестве мне, — предупредил Гас.

— Знаю, молчите! — рявкнула на него Клара, набирая в ладонь немного мази. Она принялась втирать мазь в распухшую лодыжку, изредка слегка похлопывая по ней. — Мой папа считает эту экспедицию дурацким мероприятием, — продолжала она. — Он говорит, что вы можете умереть с голоду, как только попадете в прерии. А еще он говорит, что вы вернетесь назад через месяц. Ну что ж, я могу подождать.

— И я надеюсь на это, — сказал Гас. — Но мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь еще делал эту работу в мое отсутствие. Эта мазь воняет как-то нехорошо, — заметил он. — Пахнет каким-то паршивым самогоном.

— Вроде я велела вам молчать, — напомнила Клара. — Если бы вы не были сильно травмированы, то как считаете: мы могли устроить небольшой пикничок?

Гас решил не отвечать на такой сложный вопрос: во-первых, он был сильно травмирован, а во-вторых, не знал, что такое пикничок. Он подумал, что это как-то связано с церковным обрядом, но он в церковь не ходил и не хотел выставлять себя невеждой.

— А что, если нас не будет два месяца? — спросил он. — Вы же, надеюсь, не предложите работать кому-то еще, не так ли?

Клара с минуту подумала, улыбаясь при этом, но не ему, а так — вообще. Похоже, она улыбалась по большей части самой себе.

— Что говорить, желающих поработать немало, — призналась она.

— Вот, вот. Догадываюсь, что и этот проклятый Вудроу Калл в их числе. Я не просил его идти к вам на склад и покупать мазь. Он потащился туда не спросясь, по собственной инициативе.

— Нет, только не капрал Калл, — запротестовала Клара. — Не думаю, что мне хотелось бы нанять Калла в качестве распаковщика. На мой вкус, он какой-то слишком степенный и нудный. Думаю, его не так-то легко одурачить.

— Это правда, он себе на уме, — заметил Гас, а про себя подумал, что Клара дала его другу довольно причудливую оценку, но разубеждать ее не стал.

— Мне нравятся ребята, которые сразу же начинают вести себя непринужденно, — сказала Клара. — Как вы, мистер Маккрае. Вы, как только пришли, сразу повели себя свободно и дурашливо.

Гас решил промолчать. Ему еще никогда не приходилось встречать человека такого загадочного, как молодая девушка, стоящая перед ним на коленях и положившая на них его больную ногу. Она, похоже, даже не обращала внимания на то, что нога у него грязная, да и весь он не очень-то чистый.

— А вы вроде выпили, сэр? — напрямую спросила она. — Мне кажется, от вас попахивает виски.

— Немного, — признался Гас. — У Верзилы Билла был виски, ну, я принял внутрь, вроде как лекарство.

Клара ни взглядом, ни словом не отреагировала на эту ложь.

— О чем вы думали, когда прогуливались по кромке обрыва, мистер Маккрае? — спросила Клара. — Помните об этом?

По правде говоря, Гас ничего не помнил. Главное, что сохранилось в его памяти из всех эпизодов того дня, это как он стоял возле Клары и глазел, как она распаковывает товары. Вспоминались ее изящные ручки и пылинки, плавающие в лучах солнечного света, льющегося из большого окна во фронтальной стене склада. Вспомнил он и свои мысли о том, что Клара — самая прекрасная женщина из всех, с которыми ему приходилось общаться. И что ему хотелось все время быть рядом с ней. Кроме этих мыслей, других не было. О том, как падал с обрыва, он вообще ничего не помнил, как, впрочем, и о чем разговаривал перед падением с Вудроу Каллом. Припомнил он пистолетный выстрел и как Калл и Джонни нашли его у самого берега на дне обрыва. Но вот что произошло до того или о чем он говорил во время прогулки, — вспомнить никак не мог.

— Кажется, я беспокоился насчет индейцев, — сказал он, поскольку Клара не сводила с него взгляда, явно ожидая ответа.

— Ерунда какая-то. А я думала, что вы вспоминали обо мне, — проговорила Клара. — Я заметила, что вы влюбились в меня, но теперь поняла, что ошибалась. А капрал Калл в меня не влюблен, будьте уверены.

— Да не капрал он вовсе, а рядовой рейнджер, — уточнил Гас, сердясь на то, что она опять свернула разговор на Калла. Он не полагался на него, по крайней мере, в тех делах, о которых вела речь Клара.

— Ну и что из того, зато я, наверное, очаровала вас. — Она закрыла крышкой банку с мазью, положила его ногу на постель и встала. — Да, пахнет дрянным самогоном, это точно, — заметила она. — А чем стирают носильные вещи ваши люди в лагере? — спросила она.

— А ничем, вообще никто ничего не стирает, — признался Гас. — Иногда мы прополаскиваем вещи в ручье или заливчике, если они попадаются по пути. А так ходим в грязном белье и рубашках.

Клара подняла чью-то брошенную на землю рубашку и вытерла о нее пальцы.

— Надеюсь, хозяин рубашки не будет возражать, если от нее будет попахивать самогоном, — сказала она.

— Нет, нет. Это рубашка Калла, у него есть и другие, так что возражать он не станет, — заверил ее Гас.

— А-а, капрала Калла, а, кстати, где он сейчас? — поинтересовалась Клара.

— Да не капрал он вовсе, я ведь уже говорил, — раздраженно проворчал Гас.

Он обиделся, что она упорно называет так Калла, но Клара на его обиду особого внимания не обратила и дерзко сказала, проявив свой характер:

— Как бы там ни было, я намерена по-прежнему называть его капралом Каллом, и не ваше дело, как я буду его величать. Полагаю, что я свободна выбирать имена и названия для своих поклонников.

Гас обиделся не на шутку и даже не знал, что ответить. Он надулся, думая, что если бы Калл оказался здесь, он задал бы ему хорошую взбучку, несмотря на больную лодыжку.

— Ну что ж, мистер Маккрае, до свидания, — стала прощаться Клара. — Надеюсь, ваша лодыжка вскоре заживет. Если вы и завтра будете в лагере, я опять приду и полечу ногу. Мне не нужен хромоногий помощник, в то время как на складе масса нераспакованных товаров.

К его удивлению, Клара наклонилась и пожала ему руку — пальцы ее все еще пахли мазью, которой она только что натирала его ногу.

— Все считают, что мы отправляемся в поход завтра. Но я все же надеюсь, что задержимся, — сообщил Гас.

— Вам известно, где находится склад, — напомнила ему Клара. — Я очень надеюсь повидаться с вами еще раз до вашего ухода из города.

Она пошла из лагеря, но по пути обернулась и опять посмотрела на него.

— Передавайте мой привет капралу Каллу, — сказала она. — Жаль, что его не так-то легко одурачить.

— Ну, если он капрал, то и мне нужно быть капралом, — произнес Гас, все более раздражаясь от непринужденных манер девушки.

— Капрал Маккрае? Нет, не звучит, — не согласилась Клара. — Капрал Калл — в этом чувствуется какой-то металл.

И, махнув на прощание рукой, она пошла из лагеря.

Когда вечером вернулся Калл, весь в поту после погрузки снаряжения и боеприпасов, он увидел, что Гас опять пьян и так и клокочет от возмущения. Казалось, он совсем рехнулся, лицо у него побагровело, а в носу пульсировал какой-то сосуд.

— Она зовет тебя капралом, ты, подлый мошенник! — с гневом в голосе воскликнул Гас. — Я же говорил тебе не шастать на склад, пока я болен. Теперь я задам тебе такую трепку, что век будешь помнить.

Калл стоял в недоумении, а Верзилу Билла, Рипа Грина и новенького рейнджера по имени Джимми Твид, высокого паренька из Арканзаса, — всех встревожил драчливый настрой Гаса. Джимми Твид никогда не видел Гаса, поэтому его удивила необычная задиристость того.

Калл не мог придумать, что сказать, поэтому стоял молча. Он знал, что у людей иногда возникает нервное возбуждение и они даже теряют голову, и предположил, что такой припадок случился с Гасом. Калл подошел к нему поближе, чтобы убедиться, что его приятель не бредит, и был тут же вознагражден за заботу увесистым тумаком по голени. Гас, хоть и находился в лежачем положении, исхитрился здорово стукнуть его.

— Да он помешался! — воскликнул Джимми Твид. — Если бы у него не болела нога, нам пришлось бы связать его.

— Я тебя знать не знаю, отойти отсюда! — предупредил Гас. — Если бы я мог, я бы с тобой еще не то сделал, что с Каллом.

— Думаю, у него нервное возбуждение, — предположил Калл, не найдя других объяснений буйному поведению Гаса.

Скандал не успел принять более угрожающие формы, когда в лагерь прискакал на только что купленном крупном сером коне Длинноногий.

— На ферму под Бастропом напал Бизоний Горб, — сообщил он. — Один старик спасся и сообщил новость. Мы формируем отряд для преследования индейцев. Всем предлагают влиться в него, за исключением Гаса и Джонни. Торопитесь. Нужно выступать поскорее, пока еще свежи следы.

— А почему меня не включили? — спросил Джонни Картидж. Он только что приплелся, хромая, в лагерь

— А потому что тебя оставили для погрузочных работ. Экспедиция вскоре отправляется. Нужно уложить все необходимое в повозки, усадить Гаса и следовать за нами. Встретимся в пути, если уцелеем.

— Да тут целая куча всякого барахла — одному не управиться, — понуро запротестовал Джонни. — От Гаса проку мало — он же нездоров.

— Еще как здоров — чуть мне ногу пополам не сломал, — заметил Калл.

Чем больше он думал о стычке, тем сильнее расстраивался и чувствовал себя несправедливо обиженным. Весь день он только тем и занимался, что грузил боеприпасы и снаряжение — за что же его так саданул друг, может, девушка ему что-то наговорила?

Прискакал и Чадраш, держа поперек седла длинное ружье. Он ничего не сказал, но по всему было видно, что он еле сдерживается.

— Ну, ребята, по коням! Бизоний Горб теперь на полпути к Бразосу, — скомандовал Длинноногий.

Каллу в тот день дали нового коня. Хотя он к нему еще и не успел приноровиться, через минуту уже сидел в седле. Невысокая гнедая лошадка скакнула вперед так резво, что он чуть не вылетел из седла; но после этого других прыжков, чтобы сбросить седока, лошадь не предпринимала. Калл успел прихватить с собой ружье и полный патронташ. Чадраш уже умчался вперед. Верзила Билл, Рип Грин и Джимми Твид садились на лошадей. Только один Длинноногий сохранял спокойствие. Он, не слезая с коня, наклонился, схватил оставленный кем-то кусок бекона и быстро запихнул его в переметную суму.

— Тут целая куча всякого барахла, — опять захныкал Джонни Картидж, глядя на внушительную гору одеял, кухонных котлов и кастрюль и различные хозяйственные принадлежности, разбросанные по всему лагерю.

— Кончай нытье! — прикрикнул на него Длинноногий.

Прискакал взмыленный Черныш Слайделл — в седле он сидел без рубашки, поскольку, помогая упаковывать грузы на повозки, снял рубашку, а когда объявили тревогу, боясь опоздать, вскочил в седло, а рубашку накинул на спину, не надевая, да еще вывернутую наизнанку.

Калл посмотрел на лежащего Гаса — ют уже успокоился немного.

— Ума не приложу, с чего это ты взбесился? — сказал Калл. — Может увидимся потом, в пути.

— До скорого свидания, — ответил Гас, ему вдруг стало стыдно за свой безобразный поступок.

Не успел он добавить что-нибудь еще, как Длинноногий повернул свою лошадь и помчался вслед за Чадрашем. Остальные рейнджеры, даже не построившись как следует, врассыпную кинулись за ним.

Гасу внезапно страстно захотелось скакать вместе со всеми, но он понимал, что это пока невозможно. На глаза его навернулись слезы, когда он смотрел на удаляющихся товарищей. Теперь и поговорить будет не с кем — торчи тут весь вечер и болтай с этим недоумком Джонни Картиджем.

Но прошло несколько минут и ему стало легче. В лодыжке все еще чувствовалась острая боль, но Клара Форсайт заверила, что придет снова и опять вотрет мазь в его больную ногу, если он не уедет вместе с экспедицией на рассвете. Теперь надо переждать всего одну ночь, и он опять увидит ее.

Еще больше его ободряла мысль, что на этот раз Клара будет принадлежать только ему. Калл уехал. Это обстоятельство здорово подняло его настроение, и уже минут через десять он, как репей, прицепился к Джонни и стал уговаривать его сгонять к мексиканцу-разносчику и купить бутылку виски.

— Нельзя мне напиваться, надо все это упаковать и погрузить, — отбивался Джонни, но Гас и слышать не хотел его увещеваний.

— Ты только купи виски, — наказывал он. — А сам можешь не пить.