9
— Мудачье! — произнес Федотов. — Долбаное мудачье!
По экрану монитора проносились одна за другой все четыре лодки «Красноярска», за которыми тянулись огненные хвосты.
— Что, донимают? — бесстрашно спросила Лена из-под мешка.
— Закрой свою пасть! Иначе я ее сам тебе заткну, — заорал Федотов. — И уже навсегда.
— Фу, какой грубый.
На эту фразу Федотов уже не отреагировал, потому что на экране появилось нечто, заставившее его вскочить с места и направиться к двери, ведущей в соседнюю комнату. Оттуда он вскоре вылетел с взъерошенными волосами, держа в руках массивную трубу гранатомета, похожего на выкрашенный в полевое хаки фагот. Из заднего кармана достал промасленный «ТТ» и заткнул себе за пояс. И замер посередине комнаты, прислушиваясь, как голодный волк, к шумам, которые могли бы доноситься извне.
Между тем стояла кромешная тишина.
Где-то очень далеко-далеко вверху шуршали шины городского автотранспорта, где-то еле слышно прогрохотал поезд. И все.
Федотов бросил взгляд на мониторы. Там тоже ничего интересного. Во всяком случае, для него. Он склонился над клавиатурой и нажал несколько кнопок. На экране сменилось несколько картинок.
Однако несколько изображений все же привлекли его внимание, а именно те, на которых совершенно ничего не было, кроме пустоты и мало заметной надписи в правом верхнем углу: «Камера отключена».
— Гребаная шпана! — закричал он. — Мои глаза! Они до них добрались. Я ослеп.