79

Ньют все никак не мог позабыть Джейка, как тот улыбался и как подарил ему лошадь. Он ездил на иноходце через два дня на третий и успел к нему привязаться. Вскоре он стал его любимцем. Джейк не сказал ему, как зовут лошадь, и это его беспокоило. Иноходцу нужно было имя.

Джейка повесили так быстро, что Ньют плохо все помнил, вроде кошмарного сна, который запечатлевается лишь частями. Он помнил, как был потрясен, увидев Джейка со связанными руками, на лошади и с петлей на шее. Он помнил, насколько усталым выглядел Джейк, слишком усталым, чтобы всерьез расстраиваться. И никто почти ничего не говорил. Ньюту казалось, что нужно было все обсудить, у Джейка могли быть серьезные оправдания. Но никто его ни о чем не спросил.

Теперь же не только никто не говорил о Джейке, никто вообще не говорил. Капитан Калл держался обособленно на дальнем краю стада весь день, а ночью спал в сторонке. Мистер Гас находился с Лореной и появлялся лишь во время завтрака или ужина. Если Дитц бывал поблизости, что в последнее время случалось редко, он тоже больше молчал. Целыми днями он ехал далеко впереди стада, разведывая путь. Стадо шло легко, предводительствовал техасский бык, вытеснивший Старого Пса. Он уступал это свое место, только если ему срочно требовалось понюхать под хвостом у понравившейся ему коровы. Он вовсе не растерял свою воинственность. Диш, которому приходилось ехать рядом, со временем возненавидел его больше, чем Нидл Нельсон.

– Не понимаю, чего мы его не прирежем, – возмутился как-то Диш. – Ведь дай ему время, и он кого-нибудь из нас прикончит.

– Если он попытается прикончить меня, то умрет вместе со мной, – мрачно заметил Нидл.

Разумеется, всем работникам было любопытно поподробнее узнать о Джейке. Они задавали бесконечные вопросы. Их поразило, что фермеров пытались сжечь.

– Может, они пытались представить дело так, будто там поработали индейцы, – предположил Джаспер.

– Да нет, Дэн Саггс просто хотел позабавиться, – возразил Пи Ай. – Более того, он их повесил уже мертвых. Застрелил, повесил и потом сжег.

– Поганый, видно, был тип, этот Дэн, – заключил Джаспер. – Я его однажды встречал. У него были такие маленькие прищуренные глазки.

– Я рад, что он никогда не прищуривался в моем направлении, если он так обращался с белыми, – проговорил Нидл. – А Джейк как к ним попал?

– Если хотите знать мое мнение, – вставил Берт Борум, – то, связавшись с этой шлюхой, Джейк покатился вниз.

– Ты можешь держать свое мнение при себе, черт побери, – вспылил Диш. Он всегда болезненно реагировал на всякое упоминание о Лорене.

– То, что ты влюблен в шлюху, не значит, что я должен молчать, – возразил Берт.

– Поговори у меня, и я забью тебе зубы в глотку, – пригрозил Диш. – Не Лори сделала из Джейка преступника.

Берт всегда считал, что Диш необоснованно считается лучшим работником, и не собирался ему ни в чем уступать. Он снял пояс с пистолетом, Диш последовал его примеру. Они принялись медленно ходить по кругу, не переходя на кулаки. Каждый ждал удобного момента. Их осторожность вызвала массу остроумных замечаний зрителей.

– Ты только гляди, как вытанцовывают, – заметил Нидл Нельсон. – У меня был бойцовый петух, так он любому из них дал бы прикурить.

– Если будут продолжать в таком темпе, к зиме, глядишь, и подерутся, – согласился Джаспер.

Диш наконец бросился на Берта, но, вместо того чтобы боксировать, они обхватили друг друга и вскоре уже катались по земле, причем без видимого перевеса в ту или другую сторону. Дерущихся заметил Калл и подскакал к ним. Он подъехал к ним вплотную, и, увидев его, они расцепились. Он собирался задать им суровую взбучку, но стоящие вокруг ковбои хохотали, и он решил, что этого достаточно. Кроме того, эти парни по природе своей соперники и рано или поздно должны были обязательно сцепиться. Он повернулся и уехал, так и не сказав ни слова.

Увидев, что он уезжает, Ньют окончательно расстроился. Капитан все меньше и меньше говорил с ним или вообще с кем-нибудь. А Ньюту необходимо было поговорить с кем-нибудь о Джейке. Ведь он был другом капитана и мистера Гаса. Неправильно, что его убили, похоронили и начисто забыли.

Как обычно, понял его и помог Дитц. Дитц умел чинить все вещи, и он как раз чинил упряжь Ньюта, когда тот решился высказаться.

– Мы хотя бы должны были отвести его в тюрьму, – сказал он.

– Они бы его все равно повесили, – заметил Дитц. – Я так думаю, он предпочел бы, чтобы это сделали мы.

– Я уже жалею, что мы вообще тронулись в этот путь, – проговорил Ньют. – Столько людей умерли. Я не думал, что мы убьем Джейка. Если он никого не убивал, тогда это несправедливо.

– Ну, там же еще были и лошади, – добавил Дитц.

– Он любил лишь иноходцев, – припомнил Ньют. – Зачем ему красть лошадей, если у него уже был конь. То, что он был с ними, не делает его конокрадом.

– По понятиям капитана, делает, – добавил Дитц. – И мистера Гаса тоже.

– Они с ним даже не поговорили, – с горечью произнес Ньют. – Просто взяли и повесили. И не жалко им было вовсе.

– Им было жалко, – заключил Дитц. – Но что тут говорить, ничего ведь не изменишь. Он ушел, не волнуйся за него. Так ему покойнее. Он на секунду положил руку на плечо Ньюта.

– Ты успокойся, – повторил он. – О спящих не надо беспокоиться.

«Как это не беспокоиться, – подумал Ньют. – Разве такое забудешь?» Пи Ай говорил об этом, как о погоде, как о чем-то естественном – произошло, и все тут. Но Ньют не мог забыть. Вспоминал каждый день, если ничто его не отвлекало.

Ньют не мог этого знать, но и Калл тоже практически постоянно думал о Джейке. И от этих мыслей ему становилось тошно. Он не мог сосредоточиться, часто не слышал, когда к нему обращались. Ему хотелось по вернуть время вспять, к тому моменту, когда Джейка еще можно было спасти. Много раз он мысленно спасал Джейка, как правило, заставив его остаться со ста дом. Стадо приближалось к реке Репабликан, а мысли его были далеко, на Бразосе, где Джейк сбился с пути истинного.

Иногда ночами Калл злился на себя за то, что мучается такими думами. Получалось что-то вроде тех дел с Мэгги, о которых постоянно напоминал ему Гас. Калл старался думать о чем-нибудь другом, но никаких толковых мыслей в голову не приходило. Просто размышления и разговоры о чем-то уже ничего не меняли, а за последнее время и говорить-то было не с кем, поскольку Гас большую часть суток проводил с женщиной. Только изредка он приезжал, и они двигались несколько миль рядом, но о Джейке никогда не вспоминали. В этом случае ничего особо сложного не было. Он помнил ситуации и посложнее. Однажды им пришлось повесить мальчишку за то, что заставил его сделать его отец.

Когда они увидели реку Репабликан, Гас как раз ехал рядом. Издалека она широкой не казалась.

– Именно в этой утонул сын Памфри, верно? – спросил Август. – Надеюсь, она милостиво обойдется с нами, у нас и так каждый человек на вес золота.

– Так бы не было, если бы и ты работал, – заметил Калл. – Ты собираешься оставить ее в Огаллале или как?

– Ты о Лори или о кобыле, на которой я сижу верхом? – поинтересовался Гас. – Если речь идет о Лори, то тебя не убудет, если ты назовешь ее по имени.

– Не понимаю, какое это имеет значение, – сказал Калл, а сам вспомнил, что для Мэгги это тоже имело значение, ей хотелось услышать, как он произносит ее имя.

– Ну, вот у тебя есть имя, – попытался объяснить Гас. – Тебе что, все равно, пользуются им люди или нет?

– Можно сказать, что все равно, – ответил Калл.

– Да уж, что есть, то есть, – согласился Август. – Ты так уверен в своей правоте, что тебе плевать, говорят ли с тобой люди вообще. Я рад, что часто бывал не прав, так что имел разговорную практику.

– Зачем тебе быть неправым, чтобы разговаривать? – удивился Калл. – Мне казалось, ты стараешься этого избежать.

– Если не можешь избежать, надо научиться справляться, – заметил Август. – Если тебе приходится сталкиваться лицом к лицу со своими собственными ошибками лишь пару раз в жизни, это необыкновенно болезненно. Я со своими имею дело каждодневно, так что мне ошибиться – что два пальца обсосать.

– И все же я надеюсь, что ты оставишь ее там, – настаивал Калл. – Мы до Монтаны вполне можем нарваться на индейцев.

– Я посмотрю, – пообещал Август. – Мы привязались друг к другу. Я не брошу ее, если не буду знать, что она в надежных руках.

– Ты собираешься жениться?

– Я посмотрю, – повторил Август. – Дважды я уже делал куда худший выбор. Но брак – дело серьезное, не будем это сейчас обсуждать.

– Ну разумеется, ты еще не разлюбил ту, другую, – заметил Калл.

– У той тоже есть имя – Клара, – напомнил Гас. – Надо же, как ты упорно не желаешь называть женщин по именам. Удивительно, что ты дал имя своей кобыле.

– Это Пи Ай ее назвал, – создался Калл. И то правда. Пи Ай назвал ее так сразу же, как только она его в первый раз укусила.

В тот день они переправились через реку, потеряв одну корову. За ужином Джаспер здорово развеселился. Он без всяких на то оснований жутко боялся этой реки, а теперь, благополучно оказавшись на другом берегу, считал, видимо, что будет жить вечно. У него было такое хорошее настроение, что он даже сплясал джигу, как умел.

– Не тем ты делом занялся, Джаспер, – заметил Август, которого это выступление сильно позабавило. – Тебе бы в борделях плясать. И получил бы ты за это кое-что такое, чего иначе не мог бы себе позволить.

– Как ты думаешь, капитан отпустит нас в город, когда мы доберемся до Небраски? – спросил Нидл. – Мы уж давно в городе не были.

– Если не отпустит, то придется мне жениться на телке, – сказал Берт.

По Кампо сидел, прислонившись спиной к колесу фургона, и бренчал на своем тамбурине.

– Скоро будет сушь, – сообщил он.

– Ну и ладно, – согласился Соупи. – Я так намок там, на Ред, что мне по гроб жизни хватит.

– Лучше мокро, чем сухо, – возразил По. Его привычная жизнерадостность сменилась угрюмостью.

– Ну уж нет, если потонешь, – заметил Пи Ай.

– Если станет сухо, нечего будет варить, – добавил По Кампо.

Ньют и братья Рейни начали частенько говорить о шлюхах. Наверное, капитан разрешит им пойти с остальными, когда они будут около города. Больше всего они спорили о том, сколько надо платить проститутке. Во время разговоров вокруг костра точных цифр не называлось. Парни Рейни постоянно подсчитывали свои заработки и все сомневались, хватит ли. Дело осложнялось тем, что всю дорогу они играли в карты в кредит, на свои будущие заработки. Старшие ковбои делали то же самое, и вся система долгов была крайне запутанной. Поскольку ни о чем другом, кроме Огаллалы, они последнее время думать не могли, вопрос о наличных обсуждался постоянно, и многие долги прощались под обещание их.

– А что, если они нам не заплатят здесь? – спросил пессимист Нидл однажды вечером. – Мы же договорились насчет Монтаны, так что вполне можем не получить денег в Небраске.

– Да нет, капитан заплатит, – уверил их Диш. Не смотря на свою привязанность к Лорене, ему, как и другим, до смерти хотелось в город.

– С чего бы это, Диш? – удивился Липпи. – Какое ему дело, поимеешь ты бабу или нет?

Это высказывание большинству показалось обоснованным и дало повод для серьезного беспокойства. К тому времени как они переправились через Стинкингуотер, они так переживали, что ни о чем другом и думать не могли. В конце концов с этим вопросом к Августу обратилась делегация, возглавляемая Джаспером. Однажды утром они окружили его, когда он приехал за завтраком, и поделились своими страхами.

Август долго смеялся, когда понял, что их волнует.

– Ах вы, девушки, – сказал он. – Вам только оргии подавай.

– Да нет, нам нужны женщины, – несколько раздраженно поправил его Джаспер. – Тебе хорошо смеяться, у тебя есть Лори.

– Все так, но что хорошо для меня, необязательно годится для слабоумных, – возразил Гас.

Однако на следующий день он дал всем знать, что в Огаллале им заплатят половину заработка. Калл большого энтузиазма по этому поводу не проявил, но ребята поработали хорошо, и он не мог отказать им в одном дне в городе.

Настроение поднялось у всех, кроме По Кампо. Тот продолжал уверять, что их ждет сушь.