69

Джули понадобилось не больше двух дней, чтобы убедиться, что Эльмиры в Додж-Сити нет. Город потряс его, потому что почти каждая женщина в нем оказывалась шлюхой, а почти в каждом доме размещался салун. Он старался уверить себя, что не стоит удивляться, потому что он все эти годы слышал, что города в Канзасе пошли вразнос. В Миссури, куда он ездил, чтобы давать показания в суде, много говорили о Канзасе. Жители Миссури, похоже, считали, что они избавились от своего сброда, который подался в ковбойские города. Джули вынужден был признать их правоту. Разумеется, и в Миссури встречались грубые парни, но что потрясло его в Канзасе, так это полное отсутствие всякой другой публики, кроме грубых парней. Конечно, в Додже имелись несколько магазинов и одна или две платные конюшни и даже что-то вроде гостиницы, хотя в этой гостинице постоянно сновали туда-сюда потаскухи, так что она больше смахивала на бордель. В салунах – битком игроков, к тому же Джули редко приходилось бывать в местах, где люди были бы так основательно вооружены.

Первое, что сделал Джули, это купил приличную лошадь. Он также сходил на почту, так как считал, что обязан объяснить всему Форт-Смиту, почему он не возвращается. По непонятной причине по дороге на почту у него поднялось настроение. Раз уж удалось ему выжить на этих равнинах, то, может, ему удастся и Элли найти? Он потерял всякий интерес к Джейку Спуну, он только хотел разыскать свою жену и отправиться домой. Если Пич это не понравится, а ей это точно не понравится, ей придется смириться. Раз Элли нет в Додже, то она, вероятно, в Абилине. Он скоро ее нагонит.

Но опять же, к его удивлению, стоило ему переступить порог почты, как его оптимизм сменился тяжелой депрессией. Пытаясь изложить события на бумаге, он снова вспомнил, что произошло. Роско мертв, Джо мертв, девчушка мертва, Элли он не нашел, может, она тоже мертва. Так что докладывать приходилось лишь о смертях и неудачах. При мысли о бедняге Роско, лежащем со вспоротым животом в мелкой могиле под грудой камней где-то в прерии, глаза его наполнились слезами, и ему пришлось повернуться и выйти из помещения, чтобы не ставить себя в неловкое положение.

Он несколько минут шагал по пыльной улице, вытирая рукавом мокрые глаза. Один или двое прохожих посмотрели на него с любопытством. Яснее ясного, что он расстроен, но никто не сказал ему ни слова. Он вспомнил, как зашел на почту в Форт-Уэрте и получил письмо, из которого узнал об Элли. С той поры его преследовали беды. Он чувствовал, что во многих отношениях было бы лучше, если бы он умер вместе со всеми. Он устал бродить и искать.

Но коль скоро он не умер, ему пришлось повернуть и снова идти на почту, где никого не было, кроме старого конторщика с седыми усами.

– Вот вы и вернулись, – сказал конторщик. – Ведь это вы заходили несколько минут назад?

– Я, – признался Джули.

Он купил конверт, марку и пару листов бумаги, а служащий, который оказался человеком добрым, одолжил ему карандаш.

– Вот тут около окна и напишите, – посоветовал он. – У нас сегодня не слишком много работы.

Джули начал писать и опять, к собственному смущению, расплакался. Такие печальные воспоминания и такие слабые надежды на будущее. Писать обо всем было вдесятеро тяжелее, потому что воспоминания бередили душу.

– Полагаю, что кто-то умер и вам приходится сообщать об этом родственникам, верно? – спросил служащий.

– Да, – ответил Джули. – Только у двоих из них нет никаких родственников. – Он смутно помнил, что у Роско были братья, но никто из них не жил поблизости от Форт-Смита, и ни о ком уже годами не было ни чего слышно. Он снова вытер слезы рукавом рубашки, вскользь подумав, что за последнюю неделю он плакал больше, чем за всю свою предыдущую жизнь.

Постояв немного, уставившись в пустоту, он наконец написал короткое письмо Пич.

"Дорогая Пич,

Роско Браун погиб от руки бандита, и Джо тоже. Еще убили девушку, звать Дженни. Я о ней много не знаю, но Роско говорил, что встретил ее в лесу.

Я не знаю, когда вернусь. Пусть люди наймут другого шерифа, если хочут, кто-то же должен смотреть за городом.

С уважением, ваш деверь Джули Джонсон".

К этому времени он практически был уже уверен, что Эльмиры в Додж-Сити нет, поскольку он побывал почти в каждом общественном месте города и нигде ее не встретил. Но поскольку старый почтовый служащий показался ему добрым, он решился спросить. Возможно, она приходила, чтобы отправить письмо.

– Я ищу женщину по имени Эльмира, – сказал он. – У нее темные волосы, и она довольно маленькая.

– Элли? – переспросил служащий. – Ну, Элли я не видел уже года два-три. Слышал, вроде она перебралась в Абилин.

– Это она, – подтвердил Джули, снова воспрянув духом. Элли жила в Абилине до того, как переехала в Сан-Джо, где он ее встретил. – Я полагал, она могла вернуться.

– Нет, я ее не видел, – проговорил служащий. – Вам лучше спросить Джейни, которая работает в третьем салуне. Они когда-то с Эльмирой дружили. Кажется, они даже вышли замуж за одного и того же человека.

– Мистера Бута? – спросил Джули.

– Ага, Ди Бута, этого подонка, – подтвердил служащий.

– Как же он мог жениться на обеих сразу? – удивился Джули, не уверенный, что он жаждет получить эту информацию, но боящийся остановить человека, который может сообщить ему что-нибудь об Эльмире.

– Да что тут, Ди Бут и опоссума в койку затащит, если тот будет женского пола. Он баб обожает.

– Разве он не умер от оспы? – спросил Джули. Служащий отрицательно покачал головой.

– Насколько мне известно, нет. Он где-то в Огалла ле или Дедвуде, или еще где, где полно шлюх и не слишком строг закон. Полагаю, у него сейчас на привязи пяток шлюх, это уж точно. Конечно, он мог и умереть, но он мой племянник, а никаких новостей на этот счет я не получал.

– Спасибо, что одолжили мне карандаш, – поблагодарил Джули. Повернувшись, он вышел. Он направился прямиком к платной конюшне и взял своего нового коня, которого звали Пит. Раз Эльмиры не было в Додже, она могла быть в Абилине, так что не чего ему засиживаться. И все же он не сразу пустился в путь. Он уже почти выехал из города, но потом вернулся и подъехал к салуну, третьему по счету от почты, и спросил женщину по имени Джейни. Там ему сказали, что она перебралась в другой бар, дальше по улице, один ковбой даже показал ему заведение. В то утро продали стадо, и коров грузили в специальные вагоны. Джули подъехал и некоторое время наблюдал за работой – она продвигалась медленно, в основном из-за длинных рогов коров, которые переплетались друг с другом, когда скот гнали по узкому проходу для погрузки. Ковбои орали и щелкали арапниками, лошади тоже вели себя профессионально, но все равно требовалось много времени, чтобы загрузить вагон.

Джули любил наблюдать за ковбоями, всегда любил, несмотря на то что они иногда становились грубоватыми, как это случалось в Форт-Смите. Они все были молоды, приветливы и беззаботны. Во всяком случае, так казалось. Они ездили верхом так, будто родились в седле. Любопытно было наблюдать, как дружно они работали, когда скот вел себя плохо и старался вырваться. Он однажды видел, как ковбой заарканил бегущего быка за рога и так его подсек, что тот упал. Когда животное поднялось, оно уже больше не выказывало неповиновения, и его вскоре тоже погрузили.

Пронаблюдав некоторое время за погрузкой, Джули повернул к салуну, где, как ему сказали, работала эта Джейни. Он спросил о ней в баре, и тощий бармен сказал, что она занята, спросив, не желает ли он виски. Джули редко пил виски, но из вежливости согласился. Раз уж он занимает место за стойкой, нужно платить, так он рассудил. Он взял виски и потягивал его, пока стакан не опустел. Тогда он заказал еще. Вскоре он отяжелел и вряд ли смог бы идти быстро, возникни такая нужда, но нужды такой не возникало. В салун то и дело входили женщины, но наливавший виски бармен уверял его, что Джейни спустится с минуты на минуту. Джули продолжал пить. Ему казалось, что он стремительно прибавляет в весе. Если вздумает встать со стула, ему это не удастся, таким отяжелевшим он себя чувствовал.

Бармен все подливал виски, и счет, наверное, уже сильно вырос, но Джули это не беспокоило. Иногда мимо, звеня шпорами, проходил ковбой. Некоторые по сматривали на Джули, но ни один не заговорил с ним. Приятно было сидеть в баре. В качестве шерифа он, как правило, избегал такого рода заведений, разве только у него было там дело. Его всегда поражало, как это мужики могут целыми днями сиднем сидеть в салунах и пить, но сейчас он, похоже, начал их понимать. Он отдыхал, и этому помогало чувство тяжести от выпитого. Последние несколько недель он изо всех сил старался делать вещи, которые превосходили его возможности. Он знал, что должен продолжать стараться, даже если ничего не получается, но было приятно на время чуть-чуть расслабиться и перестать напрягаться.

Потом он поднял глаза и увидел стоящую у столика женщину – черноволосую и такую же тощую, как и Эльмира.

– Ну пошли, ковбой, – пригласила она. – Сидя тут, ты ничего не добьешься.

– Куда пошли? – спросил он, застигнутый врасплох. Никто раньше не называл его ковбоем, но ошибка была естественной. Он несколько дней назад снял свою звезду шерифа – он всегда делал это в не знакомом городе из осторожности.

– Я – Джейни, – представилась она. – Сэм сказал, что ты меня спрашивал, или я не к тому ковбою по дошла?

– А, – вымолвил Джули, забывший уже, что ждет женщину по имени Джейни.

– Мы можем отправиться, даже если ты и не тот ковбой, – предложила Джейни. – Если ты можешь позволить себе такое количество пойла, ты вполне можешь позволить себе меня. Ты даже мог бы из вежливости предложить мне выпить.

Джули никогда в своей жизни не покупал женщине выпивку, даже не сидел рядом с женщиной, любившей выпить. В другое время это предложение его бы шокировало, но сейчас он просто подумал, что разучился себя вести. У Джейни были большие карие глаза, слишком большие для ее худенького личика. Она не терпеливо взглянула на него.

– Да, пожалуйста, выпейте со мной, – предложил он. – Я заплачу.

Джейни села и махнула бармену, который немедленно появился с бутылкой.

– Этот парень пьет, как рыба, – весело сообщил он. – Видать, давно в пути и все по-сухому.

Джули неожиданно вспомнил, почему он ждет Джейни.

– Вы знаете Элли? – спросил он. – Я слышал, вы ее знавали.

Пришла очередь Джейни удивляться. Три года Эль мира была ее лучшей подругой, и она никак не ожидала, что пьяный ковбой упомянет ее имя.

– Ты говоришь об Элли Тимз? – спросила она.

– Да, – ответил Джули. – Об Элли. Я надеялся, вы о ней что-нибудь слышали. Я не знаю, где она.

– Ну, она переехала в Миссури, – проговорила Джейни. – Потом мы слышали, что она вышла замуж за шерифа из Арканзаса, но я не слишком верю таким слухам. Не могу представить себе, чтобы Элли долго оставалась женой шерифа.

– Она и не оставалась, – пояснил Джули. – Она сбежала, пока я гонялся за Джейком Спуном. Трое людей уже погибли с того времени, как я начал ее искать. Джейни повнимательнее присмотрелась к молодому человеку. Она сразу поняла, что он пьян, но здесь пьяницы были делом обычным, и присматриваться к ним не стоило. Этот человек был очень молод, именно по этому она и приняла его за ковбоя. Они ведь все в основном мальчишки. Но, присмотревшись, она увидела, что этот человек не похож на ковбоя. У него было грустное лицо и печальные глаза, таких печальных ей еще не приходилось видеть. Уже если судить по глазам, он не годился в мужья Элли, которая любила посмеяться. Но люди часто поступают не так, как от них ожидаешь.

– Так ты шериф? – спросила она, отпивая из стакана, наполненного Сэмом.

– Был, – ответил Джули. – Видимо, придется эту работу бросить.

– Почему? – спросила Дженни.

– Я плохой боец, – признался Джули. – Я могу справиться с пьяницей и посадить его в тюрьму, но от меня мало проку в схватке. Когда мы въехали в тот лагерь, человек, который был со мной, уложил шестерых или семерых, а я – ни одного. Я вообще никого никогда не убивал. Я уехал, бросил Роско и остальных, и их убили, прежде чем я вернулся. Я всего-навсего должен был поймать Джейка Спуна, но я все запутал. Я не хочу больше быть шерифом.

Он сам не ждал от себя такой словоохотливости, слова просто вылились из него потоком.

Джейни тоже не ждала таких откровений. Она пила виски и наблюдала за ним.

– Они сказали, Элли уехала на барже торговцев виски, – сказал Джули. – Не знаю, зачем ей это могло понадобиться, но так они говорят. Роско думал, ее мог задрать медведь, но там не было никаких следов.

– Как тебя зовут? – спросила Дженни.

– Джули Джонсон, – ответил он, довольный, что она больше не смотрит на него с таким нетерпением.

– Похоже на Элли, – заметила Джейни. – Когда Элли надоедает на одном месте, она прыгает в первый попавшийся фургон, и только ее и видели. Помню, когда она отправилась в Абилин, я и в мыслях не держала, что она собирается куда-то, и вдруг, когда уже пора было приняться за работу, она сунула деньги каким-то охотникам за бизонами и была такова.

– Мне нужно ее найти, – просто сказал Джули.

– Ты не в тот город заявился, мистер, – проговорила Джейни. – Ее в Додже нет.

– Значит, мне надо продолжать поиски, – настаивал Джули.

Он подумал о пустынных равнинах, с которых ему повезло вырваться живым. Трудно надеяться, что Элли тоже так повезет.

– Боюсь, что она умерла, – добавил он.

– А я считаю, что она гоняется за Ди, – заявила Джейни. – Ты Ди знаешь?

– Нет, конечно, – ответил Джули. – Мне сказали, что он умер от оспы.

Дженни хмыкнула.

– Ничего он не умер, – возразила она. – Он в Огаллале. Вон там сидит игрок, который видел его там меньше двух месяцев назад.

– Где? – спросил Джули, и Джейни показала на коренастого человека в белой рубашке и черном пиджаке, который сидел один за столом и тасовал карты.

– Это Уэбстер Уиттер, – объяснила Джейни. – Он всегда в курсе дел Ди Бута. Я тоже когда-то была, но покончила с этим.

– Почему? – спросил Джули. Он понимал, что не должен задавать такого вопроса, но язык почему-то плохо его слушался.

– А это все равно что гоняться за перекати-полем, – объяснила Джейни. – Ди обрабатывает один город, а затем переезжает в другой. Я так не могу. Я люблю жить на одном месте. Я здесь в Додже уже пять лет и, пожалуй, тут и останусь.

– Не понимаю, зачем она вышла за меня замуж? – недоумевал Джули. – Понятия не имею.

Джейни взглянула на него.

– Ты всегда так много пьешь? – спросила она.

– Нет, я вообще редко пью, – ответил Джули. – Хотя зимой я люблю пунш.

Джейни молча смотрела на него.

– Вот что я тебе скажу, мистер, кончай думать об Элли, – наконец произнесла она. – Ни один мужик не мог еще задержать Элли надолго, даже Ди.

– Она вышла за меня замуж, – настаивал Джули. Ему казалось, что он должен втолковать ей это.

– Ну что же, я тоже однажды вышла замуж за Ди, – возразила Джейни. – Просто потому, что он здорово симпатичный. И еще я была ужасно зла на другого мужика. Мы с Элли во многом похожи, – добавила она.

Джули печально смотрел на нее. Джейни вздохнула. Она не ожидала столкнуться с такой печалью в самой середине дня.

– Ты очень даже симпатичный, – проговорила она. – Это все объясняет. На твоем месте я бы начала забывать ее.

– Я должен ее найти, – упрямо повторил Джули. – Должен сказать ей о маленьком Джо. Его убили на реке Канейдиан.

– Ей не надо было его вообще рожать, – пояснила Джейни. – Я ее отговаривала. Я бы сама ни за что не согласилась. Хотя мне предлагали.

Джули выпил еще две порции виски, но больше ни чего не сказал.

– Ладно, бар наживается, чего нельзя сказать про меня, – заметила Джейни. – Не хочешь слегка развлечься, чтобы забыться?

Джули казалось, что он не столько сидит на стуле, сколько плывет на нем. Мир выглядел водянистым, но это не имело большого значения, раз он хорошо умел плавать.

Глядя на него, Джейни хихикнула.

– Ну и здорово же вы надрались, мистер Джонсон, – сообщила она. – Пойдем позабавимся. Мне всегда нравилось красть парней Эльмиры, а тут у меня есть возможность украсть ее мужа.

Неожиданно ее смех развеселил Джули. Он так давно не слышал, чтобы женщина смеялась. Элли никогда не смеялась. Потому он встал и последовал за Джейни по лестнице, стараясь ступать осторожно, чтобы не поставить себя в неловкое положение. Он благополучно добрался до верха, но, прежде чем войти в комнату Джейни, почувствовал себя скверно. Содержимое его желудка стало подниматься кверху, прямо ко рту. Джейни внимательно следила за ним и быстро вывела его наружу, на балкончик, где он перегнулся через перила, и его вырвало. Потом он почувствовал, что лежит на полу и его продолжает рвать. Иногда рвота прекращалась, и он просто лежал, но потом все начиналось снова, выворачивая его наизнанку. Он одной рукой держался за перила, чтобы нечаянно не свалиться вниз. День выдался ясный, солнце шпарило вовсю, но Джули казалось, что вокруг темно. Внизу по улице проезжали ковбои, некоторые поглядывали наверх, услышав, как его рвет, и смеялись. Мимо проезжали фургоны, но кучера не поднимали голов. Один раз, когда он передыхал, двое ковбоев остановились и по смотрели на него.

– Пожалуй, нам стоит его заарканить и стащить на кладбище, – заявил один. – Он выглядит дохлым.

– Черт, хотел бы и я ничего не делать, а просто лежать там на лестнице и блевать, – заметил второй. – Куда лучше, чем грузить этих длиннорогих.

Джули долго лежал лицом вниз. Рвота постепенно прекратилась, но он время от времени поднимал голову и сплевывал за перила, чтобы прочистить горло. Уже близился вечер, когда он наконец решил, что может попытаться сесть, прислонившись спиной к стене. Он находился достаточно высоко, чтобы видеть главную улицу, загоны для скота и часть равнины к западу в лучах заходящего солнца. Оно садилось прямо за огромным стадом, находящимся милях в двух-трех от города. Там было несколько тысяч голов, но всего несколько ковбоев держали его. Остальные направлялись к городу. Вне сомнения, они только что появились, и им не терпелось попробовать все городские прелести, часть из которых он только что выблевал. Лучи заходящего солнца просвечивали сквозь пыль, поднятую копытами их лошадей.

Джули сидел, пока только светлая полоска на западе стала напоминать о солнце. Луна освещала железно дорожные пути, бегущие из города на восток. Он не ощущал в себе достаточно сил, чтобы встать, потому сидел, прислушиваясь к смеху, доносившемуся до него из салуна внизу.

Когда он наконец поднялся, то никак не мог решить, что делать. Он не знал, стоит ли ему пойти и поблагодарить Джейни или тихонько исчезнуть и продолжать поиски Эльмиры. Ему хотелось просто взять и поскорее уехать в темноту. Он плохо чувствовал себя в этом городе. Толпы веселых ковбоев заставляли его ощущать себя еще более одиноким. Там, в прерии, в одиночестве, ничто не будет напоминать ему, насколько он отрезан ото всего.

Но он решил, что хотя бы из вежливости обязан попрощаться с Джейни. Однако едва он открыл дверь, как из ее комнаты показался жизнерадостный ковбой и сбежал вниз по лестнице. Через минуту вышла Джейни. К его удивлению, она задрала юбку, продемонстрировав ему тощие ноги и кое-что еще. На ее ляжке было какое-то пятно, которое она вытерла, по плевав на пальцы. Тут только она заметила Джули, который уже жалел, что вошел в эту дверь. Ему никогда не приходилось заставать женщину за столь интимным делом, и он так изумился, что почувствовал, что его снова может стошнить.

Но его присутствие ничуть не смутило Джейни. Она снова рассмеялась и опустила юбку.

– Ну, посмотрел бесплатно, и будет, – сказала она. – Как я вижу, ты оклемался.

– Да, – подтвердил Джули.

Джейни внимательно посмотрела на него, чтобы убедиться, что он в порядке. Цвет лица у нее был ужасный, но Джули нравились ее огромные карие глаза.

– Так как насчет удовольствия? – спросила она. – Ты весь день потерял.

– Ну, мне сейчас не до удовольствий, – возразил Джули.

– Я тоже думаю, что вряд ли, после того как ты весь вывернулся наизнанку, – заметила Джейни. – Но, мистер, я тут торчать не могу. Сегодня пригнали много скота, так что там внизу очередь из ковбоев, готовых в меня влюбиться. – Она посмотрела вниз, откуда доносился громкий шум.

– Как я влюбился в Элли, – проговорил Джули.

Внезапно, после встречи с Джейни, все стало для него ясно. Он – такой же простофиля, как и эти ковбои. Он влюбился в шлюху.

Джейни внимательно смотрела на него. Она выходила из комнаты поспешно, готовая продолжать трудиться, но что-то в глазах Джули задержало ее. Ей никогда не приходилось видеть таких печальных глаз, у нее да же сердце зашлось от жалости.

– Элли устала от этой работы, – пояснила она. – Она решила ее бросить из-за охотников за бизонами. Я думаю, ты просто вовремя подвернулся.

– Верно, – согласился Джули.

Они помолчали, глядя друг на друга. Джейни не хотелось спускаться вниз во весь этот шум, а Джули не был готов, чтобы уйти и направиться к платной конюшне.

– А вы не хотите бросить эту работу? – спросил он.

– Ты что, и в меня тоже влюбиться собрался? – со свойственной ей прямотой вопросом на вопрос ответила Джейни.

Джули знал, что он вполне на это способен, если не поостережется. Он был одинок и плохо себя контролировал.

– Вы не хотите бросить эту работу? – повторил он свой вопрос.

Джейни отрицательно покачала головой.

– Мне нравится, когда парни приходят, – сказала она. – Сюда, в Додж, постоянно приезжают люди. Ковбои лучше, чем охотники за бизонами, но и охотники тоже люди.

Она немного подумала.

– Я не могу сидеть целый день дома, – объяснила она. – Если кто-нибудь на мне женился бы, я бы, наверное, тоже скоро сбежала. Вот зимой здесь скучно, никто не приезжает.

Джули вспомнил, как Элли целыми днями сидела на полатях, болтая ногами, в доме, куда никто не заходил, кроме него и иногда Роско, когда тому удавалось наловить рыбы. Слушая Джейни, он стал иначе смотреть на свою совместную жизнь с Элли.

– Ты возвращайся домой, – посоветовала Джейни. – Даже если ты ее найдешь, ничего путного из это го не выйдет.

Джули тоже боялся, что не выйдет, но возвращаться не собирался. Что-то в его поведении неожиданно рас сердило Джейни.

– Мне пора идти, – заявила она. – Если найдешь Элли, скажи ей, что ее голубое платье все еще у меня. Пусть напишет, если хочет, чтобы я его вернула.

Джули кивнул. Джейни взглянула на него в последний раз с жалостью, смешанной с нетерпением, и быстро сбежала с лестницы.

Джули огорчил ее уход. У него было такое чувство, что он упустил какую-то возможность, хотя, какую именно, сказать бы не смог. На улице толпились ков бои, переходящие из одного салуна в другой. Кругом были привязаны верховые лошади.

Он направился в платную конюшню и оседлал свою новую лошадь. Старик, владелец конюшни, сидел, прислонившись спиной к бочке с гвоздями для подков, и время от времени прикладывался к стоящему между ног кувшину. Джули заплатил ему, но старик даже не поднялся.

– Ты из какой команды? – поинтересовался он.

– Я сам по себе, – ответил Джули.

– Вот как, – заметил старик. – Немногочисленная команда. Странное время, чтобы пускаться в путь, ты не находишь?

– Наверное, – согласился Джули, но все равно уехал.