14

Когда Джейк наконец приплелся домой, проведя большую часть дня в постели Лорены, Август уже ус пел несколько раз приложиться к своему кувшину. Он сидел на веранде, отбиваясь от мух и наблюдая за двумя ирландцами, которые как убитые спали под ближайшим фургоном, улегшись в короткой тени, отбрасываемой им. Тень передвинулась, но не ирландцы. На мальчишке даже шляпы не было. Он спал, прикрывшись рукой. Джейк, проходя мимо, даже не взглянул на них, и Август обратил на это внимание. Джейк славился своим безразличным отношением к людям, если только это были не шлюхи.

– Где Калл? – спросил Джейк, поднявшись на веранду.

– Только не говори мне, что ты надеялся найти Вудроу сидящим в тени. Этот человек родился, чтобы работать.

– Ага, а ты родился, чтобы слишком много бол тать, – заметил Джейк. – Мне нужно занять десять долларов.

– Вот как? – удивился Август. – Лори повысила ставку?

Джейк проигнорировал вопрос, поскольку единственной его целью было позлить его, и потянулся к кувшину.

– Нет, девушка щедра, как вдова священника, – сказал он. – Она с такого джентльмена, как я, денег не возьмет. Но, надеюсь, с тебя она взяла порядком, я ведь знаю, что ты там был до меня.

– Я всегда старался опередить тебя на шаг, Джейк.

Но вернемся к твоему вопросу. Калл отправился, черт бы его драл, собирать команду ковбоев, чтобы мы мог ли двинуть в Монтану со стадом коров, будь оно проклято, и страдать до конца наших дней.

– Да, черт возьми, – заметил Джейк. – Признаю, я был дураком, что заговорил об этом.

Он уселся на нижней ступеньке и поставил кувшин между ними так, чтобы они оба могли до него дотянуться. Джейк был слегка расстроен, что Калл уехал и он не успел занять у него денег, так как извлечь деньги из Августа – дело долгое и утомительное. Калл проще относился к деньгам. Он не любил давать в долг, но предпочитал дать, нежели говорить об этом, тогда как Август склонялся к прямо противоположному.

Скверно также, что Калл так ухватился за эту идею с Монтаной, хотя Джейк всегда полагал, что, если по дать Каллу верную идею, тот приложит всю свою энергию и разбогатеет, а потом сможет поделиться с тем, кто ему эту идею подбросил.

Но теперь, когда он вернулся, он бы не возражал провести несколько теплых бездельных месяцев в Лоунсам Дав. Лори оказалась куда красивее, чем можно было предположить. Комнатенка у нее, правда, неважная, но все лучше, чем то, на что можно рассчитывать по пути в Монтану.

Однако как всегда события развивались быстрее, чем ему бы хотелось. Калл вернется с кучей ковбоев, и ему придется жениться на Лори, чтобы не отправляться с ними. С другой стороны, если он топнет ногой и останется в Лоунсам Дав, кто может гарантировать, что не явится шериф из Форта-Смита и не поволочет его на виселицу? Только он собрался маленечко притормозить, как его же собственный длинный язык вверг его в беду.

– Может, он не соберет скот или не найдет работников? – предположил Джейк, прекрасно понимая, что выдает желаемое за действительное.

– Скот он соберет, а если не найдет работников, погонит его сам, – ответил Август. – И заставит нас помогать ему.

Джейк сдвинул шляпу на затылок и промолчал. Из-за угла дома вышел хряк и остался стоять, уставившись на него, что по непонятной причине ужасно разозлило Джейка. Гас и его свиньи казались ему неприятной компанией.

– Мне бы вмазать этой свинье промеж глаз, – сказал он, с каждой минутой раздражаясь все больше.

Перспективы, как ни посмотри, казались ему мрачными. Или возвращаться в Монтану, где есть шанс ли шиться скальпа, или остаться в Техасе, где его вполне могут повесить. И если он не поостережется, девка за суетится и будет требовать, чтобы он вез ее в Сан-Франциско. Основная беда женщин в том, что им всегда хочется чего-то вроде Сан-Франциско, а как только они начинают на это рассчитывать, то становятся не управляемыми, если не получают желаемого. Они ни как не могут понять, что говорит-то он о приятных вещах и дальних странах только для того, чтобы создать нужную атмосферу, чтобы им на какое-то время было о чем мечтать. Вовсе не подразумевалось, что это может произойти на самом деле; он несколько раз попа дал в неприятную ситуацию, когда их разочарование превращалось в гнев. А уж в какое бешенство может прийти женщина – любо-дорого посмотреть.

– Тебе когда-нибудь угрожала женщина, Гас? – спросил Джейк, раздумывая об этом.

– Нет, чтоб угрожала, так нет, – ответил Август. – Но однажды или дважды врезала крышкой от котла.

– За что?

– Да так, без особой причины. Раз живешь с мексиканцами, приходится привыкать рано или поздно есть бобы.

– При чем здесь мексиканцы? – спросил слегка сбитый с толку Джейк. «Ну и трепло этот Гас», – по думал он.

Август хмыкнул.

– Ты никогда не умел смотреть в корень, Джейк, – сказал он. – Если валяешь дурака с бабами, рано или поздно получишь по башке крышкой от котла, а если живешь с мексиканцами – придется включать в свой рацион бобы.

– Хотел бы я посмотреть на женщину, которая врежет мне крышкой от котла по голове, – усомнился Джейк. – Я могу раз или два стерпеть оскорбление, но чтобы такое – тут уж извини-подвинься.

– Лори врежет тебе чем похуже, если ты попытаешься отвертеться от поездки в Сан-Франциско, – за явил Август, довольный тем, что Джейка так быстро прищучили.

Джейк оставил его замечание без внимания. Разумеется, Гас все о Лори знал. И не потому, что надо было быть слишком умным, чтобы разбираться в бабах, про сто они свои секреты разбалтывали вдоль и поперек. Разумеется, Лори хочется в Сан-Франциско, который считается самым красивым городом на Западе.

Август встал и снял свой огромный пистолет в ко буре со спинки стула.

– Пожалуй, стоит разбудить этих ирландцев, пока они не спеклись, – проговорил он. Он подошел и по пытался растолкать их. Наконец Аллен О'Брайен сел с одуревшим видом.

– Господа, тут тепло, ничего не скажешь, – заметил он.

– Так ведь весна, сынок, – подтвердил Август. – Если любишь тепло, приезжай сюда на Четвертое июля. Мы к этому времени начинаем таять.

Убедившись, что оба ирландца проснулись, он вернулся в дом и вышел с ружьем.

– Ладно, пошли, – сказал он Джейку.

– Куда пошли? – спросил Джейк. – Я только сел., – Прятать лошадей, – объяснил Август. – Педро Флорес так дело не оставит. Придет. > Джейк злился. Он еще раз пожалел, что обстоятельства заставили его вернуться. Он провел целую ночь верхом, а теперь от него ждут, что он просидит в седле и следующую, и все из-за какого-то скота, на который ему наплевать.

– Не уверен, что пойду, – заявил он. – Я только что приехал. Знай я, что вы здесь целыми ночами за лошадьми гоняетесь, не думаю, что я бы здесь появился.

– Ну ты и лентяй, Джейк, – заметил Август и ушел. Джейк отличался упрямством, и, когда он упирался рогами, даже Каллу было не по силам с ним справиться. Молодой ирландец поднялся на ноги и тер заспанные глаза.

– Пошли, парни, – объявил Август. – Время ехать вдоль реки.

– Вы хотите, чтобы мы опять ехали? – спросил Шон. Во сне он вертелся, и вся его рубашка была в пятнах от травы.

– Ты скоро научишься ездить верхом, – заверил Август. – Это проще, чем ты думаешь.

– А мулов у вас нет? – спросил Шон. – Мне на муле удобнее.

– Нет, сынок, были, да все вышли, – ответил Август. – А вы, ребята, стрелять умеете?

– Нет, но мы умеем копать картошку, – сказал Аллен. Он не хотел, чтобы Август считал, что они вовсе ничего не умеют делать.

– Вы, ребятки, не на тот корабль сели, – заметил Август. – Не думаю, что во всей стране найдется хоть десяток картофелин.

Он поймал им самых спокойных лошадей из тех, что еще паслись в загоне, и научил, как регулировать стремена, чтобы ноги не болтались, – в Сабинасе у не го на такие тонкости не было времени. Как раз в этот момент появился Джейк с винчестером в руках. Вне со мнения, он пришел к заключению, что лучше прободрствовать ночь, чем объясняться с Каллом.

Вскоре ирландцы оказались в седлах и осторожно ездили по загону.

– Для них это все внове, – объяснил Август, – но ирландцы – хваткая раса. Через неделю они будут си деть в седле не хуже индейцев.

– Не думаю, что я тут задержусь на неделю, – заметил Джейк. – Вас, ребята, стало трудно выносить. Может, заберу светловолосую девицу и махну в Калифорнию.

– Джейк, ты прямо как тот проклятый кузнечик, – проговорил Август. – Вчера ты явился и ни о чем, кроме Монтаны, не говорил, а сегодня уже собрался в Калифорнию.

Когда ирландцы более или менее научились садиться на лошадь и спешиваться, Август вручил каждому по винчестеру и велел выстрелить пару раз по кактусу.

– Все едино придется когда-нибудь учиться, – сказал он. – Если вы научитесь ездить верхом и стрелять до того, как вернется капитан Калл, то, возможно, он вас и наймет.

Парни О'Брайен настолько обалдели, получив в руки смертоносное оружие, что немедленно забыли, что надо бояться лошадей. Шон никогда раньше оружия в руках не держал, и глухой звук от удара пули в кактус, когда он выстрелил, напугал его. Ему пришло в голову, что если от них ждут стрельбы, то, весьма вероятно, что и по ним могут стрелять. Эта мысль ему не понравилась.

– Нам имя надо спрашивать, перед тем как стрелять? – спросил он.

– Необязательно, – ответил Август. – Все равно их по большей части зовут Хосе.

– Ну, меня Хосе не зовут, – вмешался Джейк. – Так что вы, парни, в моем направлении не тренируйтесь. Я очень сержусь, когда в меня стреляют.

Когда оба ирландца подъехали к табуну за Августом и Джейком, Диш Боггетт едва поверил своим глазам. Он всегда слышал, что команда в «Хэт крик» весьма своеобразна, но давать ружья людям, не умеющим даже спешиться, было уже не своеобразием, а безумием.

Август встал во главе на большой белой кобыле по кличке Толстоножка, Джейк за ним. Джейк явно пребывал в дурном расположении духа, что вполне устраивало Диша. Может, Лорена все же не так уж в него влюбилась.

Диш подъехал и толкнул Ньюта, который задремал, сидя на лошади. Диш и сам время от времени засыпал, поскольку было очень жарко, а табун вел себя спокойно.

– Ты должен посмотреть, кто там едет, – сказал он. – Гас посадил этих чертовых недомерков на коней. Ньют с трудом продрал глаза. Как только гонка кончилась, его разморило и стало клонить в сон. Если бы к нему подъехал Педро Флорес и предложил Пристрелить его, он не очень бы огорчился, поскольку это означало бы сон. Ньют знал, что ковбои иногда проводят в седле без сна по два или три дня, но он дол жен был виновато признать, что такому еще не обучен. Когда Диш толкнул его, шляпа с него свалилась, и, когда он спешился, чтобы поднять ее, ноги были такими тяжелыми, будто налиты свинцом. Он хотел бы что-нибудь сказать Шону О'Брайену, который выглядел не менее уставшим, чем он, но не мог придумать, что именно.

Август, не имевший еще возможности разглядеть добычу Калла, проехал через табун на другую сторону, где ждали Дитц и Пи. Он не спешил, критически оглядывая животных. Лишь около сорока показались ему вполне подходящими в качестве верховых. Много было чересчур мелких лошадей, у некоторых потертости от седел, и все без исключения были тощими либо от чрезмерной работы, либо от недокорма. А может, их вообще не кормили. Если не считать пары призовых жеребцов, Педро Флорес считал ниже своего достоинства тратить овес на лошадей.

– Из-за этих кляч не стоит не спать ночь, – сказал Гас Дитцу и Пи. – Они сойдут, если мы решим открыть мыловарню, но, насколько я знаю, мы этого делать не собираемся. У меня есть желание отобрать полсотни лучших, а остальных шугануть.

– Господа, – поразился Пи этим словам. – Да капитан нас пристрелит, если мы их шуганем.

– Уверен, что будет ругаться с пеной у рта, – со гласился Август. – Ты как думаешь, Дитц?

– Они тощие, – ответил Дитц. – Могут поправиться, если дать им время.

– У них даже могут вырасти крылья, если дать им достаточно времени, – отозвался Август. Он по смотрел через реку. Солнце быстро садилось, так что через час или два можно было ждать шумных визитеров. – Значит, план такой, – заявил он. – Педро в город не пойдет, поскольку наши привычки хорошо знает. Мы оставим лучших в загоне, а этих тощих кроликов спрячем в кустах. Потом, если нам армия Педро с виду не понравится, мы можем улепетнуть и предоставить ему возможность гнать его собственную мыловарню назад.

Пи Аю такой план не пришелся по душе. При капитане все делалось проще. Гас вечно принимался хитрить. Однако мнения Пи никто не спрашивал, и ему пришлось наблюдать, как Гас и Дитц делят табун. Вскоре и Диш Боггетт сообразил, что происходит, и подъехал помочь. Диш всегда готов был помочь, если только дело не касалось копания колодцев.

Джейк остался сидеть с Ньютом и ирландцами, без особого интереса наблюдая за событиями. Он закурил, но никому больше сигареты не предложил.

Ньют тоже наблюдал, стараясь решить, нужна ли его помощь. Мистер Гас, Дитц и Диш работали так слаженно, что он решил, что будет только мешать, и посему остался на месте, надеясь, что Джейк ему что-нибудь скажет. С той поры, как Джейк вернулся, у него еще не было возможности возобновить старую дружбу. Чем ближе время двигалось к закату, тем больше беспокоился Ньют. Отлучки капитана всегда так на не го действовали. Он знал, что мистер Гас считается од ним из самых крутых мужиков на границе, к тому же он рыл уверен, что и Джейк справится с любой неожиданностью, но, несмотря на это, он не мог перестать волноваться, когда капитан уезжал.

Молодой Шон О'Брайен тоже беспокоился, но совсем по другой причине. Перспектива стрельбы и возможности быть подстреленным казалась ему все более вероятной, и скоро он ни о чем другом и думать не мог.

Поскольку у Ньюта вид был вполне дружелюбный, Шон решил с ним посоветоваться.

– В какую часть человека лучше всего стрелять? – спросил он, обращаясь к Ньюту.

Джейк Спун хмыкнул.

– В его лошадь, – посоветовал он. – Целься в его лошадь. Среда этих любителей перца мало таких, которые рискнут тебя беспокоить, если окажутся на земле.

С этими словами он пришпорил лошадь и поехал на другую сторону табуна.

– Это верно? – спросил Шон. – Надо стрелять в лошадь?

– Если Джейк так говорит, значит, это верно, – преданно подтвердил Ньют, хотя его самого этот совет тоже слегка удивил.

– А ты многих застрелил? – спросил Шон. Ньют покачал головой.

– Не-а, – ответил он. – Я этой ночью в первый раз ездил. Никогда не стрелял в человека, да и в лошадь то же.

– Ты стреляй в лошадь, – сказал Шон, когда подъехал его брат Аллен. Аллен промолчал. Он думал о своей женушке Сэри, которую оставил в Ирландии. Перед его отъездом она несколько недель проплакала, считая, что ему не следует ее бросать. Но он собрал все свое мужество и все-таки уехал, а теперь так по ней скучал, что на глазах выступали слезы почти каждый раз, когда он думал о ней. Хотя по натуре он был жизнерадостным и веселым человеком, отсутствие Сэри повлияло на него куда больше, чем он предполагал. Перед его глазами словно стояла ее маленькая рыжеволосая фигурка. Вот она возится на кухне, варит картошку, вот доит усталую старую корову. Когда он думал о Сэри, он ничего вокруг себя не видел и не слышал, что бы не отвлекаться. Что она скажет, если узнает, во что он ввязался, что сидит вот тут на лошади, а к ноге пристегнут тяжелый пистолет?

На другой стороне Август уже закончил выборку лошадей и теперь собирался поделить команду. Дитц и Диш караулили отобранных лошадей немного в стороне.

– Вот что, девушки, – проговорил он, – забирайте этих кляч и устраивайте их на ночь. Я с этими бравыми парнями погоню остальных вверх по реке.

Диш Боггетт едва мог поверить в свое везение. Он уже приготовился продираться всю ночь сквозь колючие кусты, а тут старина Гас решил поберечь его.

– Ладно, – сказал он. – Скажи мне, чего бы ты хо тел на ужин, Гас, и я съем это за тебя, как только загоню этих кляч.

Август выпад проигнорировал.

– Дитц, следа внимательней, – приказал он. – Этот сорванец вполне может пойти и напиться, а то и жениться еще до утра.

Диш отрицательно замахал руками и погнал лошадей. Как раз в этот момент появился Джейк.

– Куда это они? – спросил он.

– Назад в город, – ответил Август. – Я так решил, что там для приличных лошадей всего безопасней.

– Черт возьми, – обиделся Джейк. – Ты мог бы меня послать назад. Я больше всех притомился.

– Кто-то должен помочь мне присмотреть за этими ребятами, – возразил Август. – Насколько я помню, ты славен своими подвигами против мексиканских бандитов. Вот я и подумал, что тебе не помешает слегка подполировать свою репутацию.

– С удовольствием бы пристрелил тебя, – рас сердился Джейк. – Мне от тебя больше неприятностей, чем от всех бандитов Мексики.

– Ладно, Джейк, будь справедлив. Тебе просто хочется вернуться и залезть к девушке под юбку. Я и подумал, что надо дать молодому Дишу шанс, пока ты ее окончательно не испортил.

Джейк фыркнул. О молодом ковбое он думал меньше всего.

– Если тебе так эти ирландцы нравятся, вот и смотри за ними сам, – сказал он. – Дай мне маленько го Ньюта, мы поедем с этой стороны. Куда именно мы направляемся, ты знаешь?

– Нет, – признался Август. – Просто попытаемся сделать так, чтобы лошади не вернулись в Мексику. – Он махнул Ньюту, который немедленно подскакал.

– Сынок, Джейк Спун попросил тебя в помощники, – пояснил он. – Вы с ним следите с востока, а мы с Пи, да эти коротышки, присмотрим за табуном с запада.

Лицо мальчика вспыхнуло от радости, как будто ему только что подарили новое седло. Он когда-то практически боготворил Джейка Спуна и был бы счастлив делать это снова, подтолкни тот его маленько. Августу на мгновение стало горько. Он хорошо относился к Джейку, но чувствовал, что тот – сосуд со многими дырами, и зря парнишка возлагает на него такие надежда. Но, с другой стороны, все сосуды в какой-то мере протека ют.

– Мы будем просто ехать или остановимся и подо ждем мексиканцев? – спросил Ньют, жаждущий все делать, как надо.

– Поезжай, – сказал Август. – Пусть нас догоняют, если пороха хватит. А если появятся, береги патроны. Нам они могут завтра понадобиться.

Он повернулся и с неуклюжей помощью ирландцев заставил табун из двухсот лошадей двигаться на север, в густые сумерки.