10
Итак, Лиза должна была выполнить приказ руководителя группы. Как она это сделает? С какого расстояния выстрелит? Сначала она скажет: «По приказу Артура», а потом, сразу же с порога, сделает два выстрела. Артур сказал: «Лучше всего стрелять дважды, пистолет с глушителем».
Во время войны люди убивают друг друга. Но Лиза еще никого не убивала, и потому она даже не представляла, как будет жить потом. И существует ли вообще какое-нибудь «потом»? Доказана ли вина Елены?.. Хорст хотел убить ее, Лизу, а теперь она должна стрелять в его жену Елену.
«По приказу Артура…» А имеет ли он право единолично решать судьбу человека? Что она знает об Артуре Втором? Видимо, Артур Первый верил ему, если сделал его своим заместителем. Солдат обязан верить своему командиру. Она тоже солдат, и у нее нет другого выхода. Мать учила ее говорить по-польски, они вместе читали польские книги. «Люби свою родину, — говорила ей тогда мать. — Научись ненавидеть ее врагов».
Перед Гинденбургбрюке девушка села в трамвай. Елена уже должна быть дома. Лиза долго наблюдала за кафе «Дорота» и видела, как гардеробщица покинула его. Лиза вышла из трамвая на третьей остановке, без труда отыскала нужный дом и, не торопясь, поднялась на четвертый этаж. По дороге никого не встретила. Когда нажала на звонок, в душу ее снова вкрались сомнения. А если эта женщина все же невиновна?
Елена стояла на пороге. Глаза ее были воспалены, припухли, значит, она плакала. Увидев Лизу, Елена попятилась. Лиза машинально сунула руку в карман.
— По приказу Артура! — произнесла она громко и тут же почувствовала, как дрогнуло ее сердце и комок подкатил к горлу. Подняла пистолет, но выстрелить не смогла и опустила оружие.
— Стреляй! — воскликнула Елена. — Стреляй! — повторила она. — Почему не стреляешь?
Лиза подумала, что эта женщина может выбить пистолет из руки, и крепче стиснула вальтер. Артур Второй говорил: «Немедленно стреляй, не тяни, стреляй. Убивают те, кто не думает в этот момент». Но Лиза не могла не думать. Если бы эта женщина призналась, подтвердила свое предательство (люди перед смертью иногда говорят правду), тогда другое дело.
— Зачем предала?
— Все-таки сомневаешься? — Елена не тронулась с места. — Послушай. То, что сказал тебе Артур, неправда. Хорст пошел к тебе домой не по своей воле. Он получил от Артура приказ так же, как ты сегодня.
— Но Артур отменил приказ.
— Нет! Это неправда! Я точно знаю, что Артур получил указание Центра — отменить приказ. Это сообщение принес ему мальчик от органиста из костела. Артур встретился тогда с Хорстом, но не сказал ему, что Центр отменил приказ. Хорст был честным, преданным, исполнительным борцом за наше дело, поэтому Артур и ликвидировал его!
Лиза молчала, пораженная тем, что услышала. «Если это правда, если Артур… все кончено, — подумала Лиза. — Возможно, он сидит уже в кабинете Поллера и докладывает обо всем».
— Стреляй же! — снова в отчаянии воскликнула Елена. — Если не веришь…
Но Лиза уже не могла выстрелить. Она спрятала пистолет в карман.
И в эту минуту послышался шум моторов и скрежет тормозов. Им слишком хорошо был знаком этот звук. Машины гестапо так часто проносились по улицам их города. Елена отодвинула шторы, посмотрела в окно и увидела эсэсовцев и жандармов, которые выскакивали из грузовиков на тротуар, выстраивались вдоль улицы. Несколько человек вбежали в подъезд дома.
— Уходи на чердак, — сказала Елена, — там есть скрытый проход к соседнему дому. Спустишься в подвал и выйдешь на другую улицу.
— А ты?
— Я останусь здесь, задержу их. Сообщи обо всем в Центр… Прощай.
Убегая через небольшое окошко на чердаке, Лиза увидела эсэсовцев, стоявших вдоль улицы. Значит, Артур решил проконтролировать, выполнила ли она его приказ, а ее отдать в руки гестапо. «Он еще заплатит за это», — подумала девушка. Теперь Лиза точно знала, куда идти.
Существовал только один человек, который имел связь с центром. Он и должен принять решение о дальнейших действиях. Она взглянула на часы. Времени было в обрез, необходимо спешить. Она должна еще вернуться домой, вечером к ней придет обер-лейтенант Клос. Что ему сказать об Артуре? Ведь Клос — немецкий офицер, хотя и внушает доверие.
Органист был готов к отъезду. Руди стоял с ним рядом. Они уже были одеты, но органист все еще прощался с костелом, в котором провел большую часть своей жизни. Притронулся пальцами к клавишам органа. Подумал, что, может быть, ему не следует уходить. Возможно, произошла какая-то ошибка, недоразумение… Он никогда не боялся за себя, только судьба внука Руди беспокоила его. Мальчик нетерпеливо ожидал деда, переступая с ноги на ногу. Его ничуть не огорчал переезд из города в деревню, напротив, он был даже рад.
— Пора ехать, дедушка, — повторил Руди.
— Идем, — вздохнул органист.
В это время раздались быстрые шаги. Кто-то бежал вверх по лестнице. Руди открыл дверь и увидел Лизу. Они уже давно не встречались.
— Лиза! — вскрикнул он радостно. Лиза прикоснулась губами к его голове:
— Оставь нас с дедушкой, Руди.
— Ты поедешь с нами, Лиза?
— Оставь нас с дедушкой, — повторила она нетерпеливо. Мальчик вышел. В костеле было пусто, только какой-то мужчина в кожаном пальто сидел на скамейке невдалеке от фигуры святого Антония. Руди, как учил его дедушка, внимательно присматривался к незнакомцу.
— Я же предупреждал тебя, Лиза, — говорил в это время органист, — что нельзя приходить ко мне в костел.
— Знаю, знаю! Все мы очень осторожны, бдительны, хорошо конспирируемся, а врагу все известно, слышишь? Выходит, что мы работали на врага! — крикнула в отчаянии девушка.
— Что случилось, Лиза?
Она все рассказала ему, стараясь не упустить даже мелочей, — о себе, Елене, Хорсте, Артуре… У нее теперь не было сомнения: Артур Второй — предатель. Елена не могла быть предательницей… Артур не отменил своего приказа уничтожить ее, Лизу… А ей приказал убить Елену так же, как сам убил Хорста.
Органист, пораженный рассказом Лизы, в волнении снял очки. Лиза опустила голову. Она не могла спокойно смотреть в его открытые незрячие глаза.
— Значит, это он, Артур, — сказал органист. — Елена передала ему распоряжение Центра об отмене приказа, а он встретился с Хорстом и не сообщил ему… Да, это он… Тот человек был прав…
Теперь органист понял, почему связной Центра, Клос, не поверил в виновность Хорста. Если бы Хорст их предал, то Артур и его люди были бы арестованы…
— Кто был прав? — спросила Лиза.
— Человек, которого мы, очевидно, уже больше не увидим.
— Необходимо срочно обо всем сообщить в Центр! — воскликнула девушка. — Нужно что-то делать!
— У меня нет связи, — тихо сказал органист. — А когда ее удастся установить… — пожал он плечами.
Лиза ничего не понимала.
— Как, у тебя нет связи с Центром?
Органист молчал. Снова сел на стул и погладил пальцами клавиши. Как он проклинал теперь свою слепоту! Если бы он видел, то сам разыскал бы Артура и уничтожил его, этого предателя!
— Поедем со мной, Лиза, — сказал наконец органист. — это единственное спасение для тебя. Документы достанем.
— Нет, — ответила девушка. — Не поеду. Не имею права, пока не придет час расплаты с предателем.
Казалось, органист ее не понял.
— Рано или поздно, — сказал он, — с нами установят связь, тогда мы и доложим об Артуре…
— Не могу бежать, — сказала Лиза. — Неизвестно, кого еще из наших он выдаст гестапо… Может, пока не успел всех предать. Необходимо спасти их от ареста. И наконец, — добавила она, — ко мне сегодня вечером придет человек, которого он тоже намеревается ликвидировать. А этот человек спас мне жизнь.
Лиза была убеждена, что иначе она не могла поступить. Сунув руку в карман плаща, она коснулась холодного металла. Подумала, что в магазине всего три патрона.
Артур приказал ей стрелять в Елену дважды, а третий патрон…
— Побереги Руди, дядя, — сказала девушка и вышла. Органист даже не услышал, как закрылась за ней дверь.
Гауптштурмфюреру Поллеру теперь оставалось только ждать. В течение двух часов он не знал, чем себя занять. Налил рюмку коньяку, закурил сигару и задумался. Интересно, как поведет себя этот человек? Будет упрямым или сговорчивым?
Когда фон Липке доложил Поллеру, что связной Центра назначил ему встречу в пансионате «Элизабет», гауптштурмфюрер подумал, что наконец-то его операция увенчается успехом. Сами попались в расставленный капкан! Значит, его, Поллера, метод оказался эффективным. А штандартенфюрер, его шеф, уже высказал свое недовольство и потребовал ускорить арест этих людей… Теперь удастся обезвредить их всех… А может быть, еще подождать?
Если связной из вражеского Центра окажется не таким упрямым и расколется, то представится возможность продолжить игру и дальше. Поллер громко рассмеялся, довольный собой. Тогда он имел бы возможность проникнуть в подпольную организацию противника во Вроцлаве и войти в контакт с ее Центром. Отличная была бы игра! И он, гауптштурмфюрер Поллер, — король этой игры!
Его шеф, штандартенфюрер, как-то рассказывал, что нечто подобное удалось сделать гестапо в Бельгии, но там была английская разведка, славяне же более упорные противники. Правда, фон Липке — немец. Когда-то он был Липковским, но не знал ни слова по-польски. Конечно, успех операции — это успех не фон Липке, который… Поллер не мог даже допустить, чтобы какой-то Липке, хотя и «фон», способствовал его успеху. Он, Поллер, не потерпит этого!.. Гауптштурмфюрер выпил еще рюмку коньяку. Сегодня, накануне успешного завершения операции, он может позволить себе это удовольствие. Позвонил по телефону:
— Проверена ли охрана вокруг пансионата «Элизабет»?
— Все в порядке, господин гауптштурмфюрер. Мышь не проскочит, — услышал он в ответ.
— Мышь — это хорошо, — пробурчал Поллер.
Скоро специальный отряд гестапо нагрянет в пансионат «Элизабет» с истинно немецкой пунктуальностью… И тогда начнется допрос… Поллер погасил люстру и зажег настольную лампу. Проверил исправность рефлектора: свет должен бить прямо в глаза тому, кто будет сидеть на стуле около двери. Интересно, как будет держаться при этом фрейлейн Лиза? А ее возлюбленный, обер-лейтенант Клос? Поллер снова разразился смехом. Во время большого дела можно позволить себе и некоторое развлечение. Он докажет Берлину, генералу Эберхардту, шефу Клоса, как бывают неустойчивы офицеры абвера.
А в это время Клос ужинал в небольшом ресторанчике на Лессингерштрассе. Он долго рассматривал свою продовольственную карточку, разговаривал с кельнером, старательно отсчитывал талоны за ужин. Держался как фронтовой офицер в отпуске, который истосковался по вкусно приготовленным блюдам, любит посидеть в уютном ресторанчике, посмотреть на немецких девушек, не торопясь потягивая пиво и покуривая сигарету под тихие звуки музыки. Правда, здесь не было красивых девушек. Но Клос педантично соблюдал ритуал фронтовика и не упускал даже мелочей. Он играл свою роль, убежденный, что не допустит ни малейшей ошибки. Цена, которую он заплатил бы за ошибку или оплошность, была бы слишком высока.
Точно без пятнадцати девять обер-лейтенант оплатил счет, дал кельнеру на чай — не слишком много, однако вполне достаточно, чтобы человек в белой куртке вытянулся, пристукнув каблуками.
Клос вышел на улицу и сразу же убедился, что вопреки его предположению за ним не следят. Подумал, что он, видимо, переоценил противника, однако решил действовать осторожно, так, как если бы Поллер не уступал ему в мастерстве разведки. Клос вошел в цветочный магазин, купил три розы. Выбирая цветы, специально повернулся лицом к витрине, чтобы ему была видна улица. Однако за ним никто не наблюдал, ни один прохожий не задержался перед витриной цветочного магазина.
«Неужели Поллер и его люди не принимают меня во внимание? — подумал Клос. — Он строит свои планы без расчета на меня».
В подъезде дома, в котором жила Лиза, он также ничего подозрительного не заметил. Когда он позвонил, Лиза сразу же открыла дверь. Она была в пальто.
— Жаль, — сказала девушка еще в прихожей, — что не смогу провести с тобой этот вечер. Очень спешу.
Он преподнес ей розы.
— Спасибо, Ганс— Однако ее голос прозвучал сухо. — Ты очень внимателен. — Она, видимо, не знала, что делать с цветами. Положила их на столик около вешалки, потом взяла обратно и открыла дверь комнаты. — Я сейчас поставлю их в вазу.
Клос снял плащ, вошел за ней, сел на диван. Закурил сигарету. Даже расстегнул китель.
— Я же сказала тебе, — с отчаянием проговорила Лиза, — что у меня нет времени. — Она подбежала к нему: — Пойми меня, дорогой, ты должен уйти.
— Почему?
— Уходи, сейчас же уходи, — умоляюще сказала девушка, — я занята.
— Может, я могу тебе чем-нибудь помочь?
— Нет, спасибо, Ганс! — и, видя, что он не намерен подниматься с дивана, сказала резче: — Я занята по службе, понимаешь? Поллер поручил мне срочную работу.
— Хорошо, я позвоню ему. — Клос встал и подошел к телефону. — Надеюсь, немецкому офицеру, прибывшему в отпуск, он не откажет.
— Не звони! — крикнула девушка.
— Я чувствовал, что ты это скажешь. — Голос Клоса стал теперь более строгим. — Говори, что случилось?
— Не могу иначе! Верь мне, Ганс!
Он понял, что с ней происходит, но пока что не мог ей открыться. Не мог сказать всего, потому что еще не получил подтверждения ее невиновности. Только после этого можно будет принять окончательное решение. Но получит ли он своевременно это подтверждение? Возможно, противник не так уж глуп, чтобы попасть в примитивную ловушку. А тогда? Он должен будет уйти и бросить эту девушку на произвол судьбы. Но речь идет не только о нем или об этой девушке, а о более крупной ставке, поэтому он не может рисковать.
— Я прошу тебя, Лиззи, подождать еще немного, — сказал он спокойно.
— Зачем?
— Мне должны позвонить по твоему телефону. Это очень важный звонок.
— По моему телефону! Как ты мог?
Клос посмотрел на часы. Стрелки показывали ровно девять. Раздался телефонный звонок. Мужчина в форме организации Тодта был, как всегда, пунктуален. Клос машинально поднял трубку.
— Да, это я, — ответил он. — Добрый вечер. — Услышал несколько слов, которые для подслушивавшего их разговор ничего не означали. Это была дружеская беседа двух молодых людей, которые встретились во Вроцлаве, но для Клоса это имело огромное значение. Он теперь знал: задание выполнено, Поллер попался в ловушку. Он приказал своим людям окружить пансионат «Элизабет». Как раз в это время гестаповцы уже вытаскивали из пансионата жильцов, которых гауптштурмфюрер будет допрашивать всю ночь. Пусть себе ищет связного из Центра!
Клос положил трубку и впервые посмотрел на Лизу с нескрываемой нежностью. Бедная девушка, сколько она пережила! А Артур Второй? У Клоса оставалось еще несколько часов, чтобы расправиться с ним. Если не успеет он, то его приказ выполнит мужчина из организации Тодта.
Теперь необходимо спешить! Лиза немедленно должна покинуть Вроцлав. Клос представил себе, как она будет удивлена и обрадована, когда он сообщит ей пароль.
— Лиззи… — начал Клос. Девушка все еще стояла у двери.
— Подойди ко мне, Лиззи, будь умницей…
И тут оба услышали, как кто-то открывает дверь своим ключом. На пороге появился человек — спокойный, уверенный в себе…
Это был профессор фон Липке.
«Доложив Поллеру в гестапо об операции в пансионате „Элизабет“, он поспешил сюда. Зачем? Пришел один или оставил внизу охрану? — Это больше всего интересовало Клоса. — Если охрана внизу, то каким образом уйдет из дома Лиза? Поллеру, вероятно, известно, что я нахожусь в ее квартире… Артура необходимо ликвидировать…»
— Так вот в чем дело, Лиззи, — проговорил Клос. — Ты ждала этого господина… Что ж, прошу прощения…
— Лиза еще не познакомила нас. — Лицо Артура Второго было непроницаемым. — Мое имя Эрик фон Липке. Обер-лейтенант Клос, если не ошибаюсь?
— Вы хорошо информированы, господин Липке.
— Лиза — моя ученица, а я — учитель музыки. Она рассказала мне о вашем геройском поступке. Вы спасли ее от этого бандита Кушке.
— Вы преувеличиваете, господин учитель. — Клос сел за стол. Артур занял место напротив него. — Я, кажется, где-то видел вас, господин фон Липке. О, теперь вспомнил… В «Дороте»! Вы там частенько играете в домино.
— Да, вы не ошиблись. Я нередко бываю в этом кафе. В газетах почти нечего читать, нужно же где-то убивать время. — Он замолк на полуслове и вынул из кармана две сигары. Одну предложил Клосу. — Должен вам сказать, господин обер-лейтенант, что самые свежие новости всегда можно услышать именно в «Дороте» от подвыпивших солдат и офицеров, приезжающих с фронта в отпуск. Правда, это в основном фрагменты, обрывки из воспоминаний… но если есть немного смекалки и опыта… Представьте себе, что кто-то рассказал нам о своих приятелях, которые вместе со своей частью направлены под Сталинград… Еще кто-то добавил, что танковый корпус, в котором служил его друг, был до этого во Франции, а еще раньше воевал в Греции… Человеку, хорошо разбирающемуся в военном деле, будет ясно, что и это соединение также переброшено на Восточный фронт. Интересно, не правда ли, господин Клос?
— Действительно. И что же дальше?
— Если добавить пару генеральских имен, случайно названных в беседе, то нетрудно составить донесение: какие именно немецкие части оказались за последнее время на пути в Россию.
— Понимаю. — Клос усмехнулся и сунул руку в карман. — Это что, вступление к небольшому шантажу?
— Руки на стол! — крикнул Липке, выхватывая из кармана пистолет. — Стреляю без промаха, — сказал он угрожающе. И обратился к Лизе: — Посторожи, Лиза.
Девушка послушно отошла к двери. В руке она держала пистолет. Клос не ожидал, что и она вооружена. Однако на этот раз он недооценил господина фон Липке. А ведь тот был уже в его руках…
Теперь многое зависело от Лизы. Клос взял сигару и вынул из кармана спички.
— Сигара, — сказал он не торопясь, — успокаивает нервы и располагает к беседе. Так что советую и вам, господин Липке, закурить. «Неужели Лиза не понимает?»
Девушка продолжала стоять с пистолетом наготове. Она внимательно прислушивалась к их словам.
— Люблю иметь дело с интеллигентным противником, — ухмыльнулся Артур Второй.
— Я это слышал уже где-то в гестапо, — отпарировал Клос, затягиваясь дымом. — Фон Липке курит те же самые сигары, что и гауптштурмфюрер Поллер?
— Представьте себе, господин Клос, — неторопливо тянул Липке, — если бы то, что в минуту откровенности вы сообщили Лизе, дошло до гестапо, вы имели бы большие неприятности.
— Может быть. — Клос не терял выдержки и спокойствия. «Однако этот фон Липке чрезмерно активен. Торопится преподнести Поллеру еще один презент. А ведь если Поллер согласится на такой дешевый розыгрыш, то, видимо, ему ничего не известно о моей истинной роли в этой игре».
Артур Второй, не спуская глаз с Клоса, продолжал:
— Господин обер-лейтенант мог бы избежать этих неприятностей…
— Доставляя вам новую информацию?
— Вы, господин Клос, просто умница.
— Однако я хотел бы знать, для кого предназначена эта информация?
— Конечно, не для вашего командования. — Фон Липке был убежден, что крепко держит его в руках. — Как офицер абвера, вы, господин Клос, должны отдавать себе отчет в том, что у вас нет теперь другого выхода, кроме как работать на нас. Вам многое известно. И мы не меньше знаем о вас.
Клос посмотрел на Лизу.
— Вы, господин Липке, преувеличиваете мои возможности, — сказал он спокойно. — Преувеличиваете, — повторил еще раз. — Я мог бы согласиться помогать вам, если бы информация, о которой вы говорили, была правдивой. Могу вас заверить: она не соответствует действительности, просто была вымышлена мной, чтобы кое-кого проверить. — Он посмотрел на Лизу: — Я хотел убедиться, Лиззи, действительно ли ты работаешь на гестапо? — сказал Клос.
— Я не передавала этой информации Поллеру! — крикнула девушка.
— Я знаю, ты не передавала. Информацию в гестапо передал он. — Клос сурово посмотрел на Артура Второго. — На кого вы работаете, господин фон Липке? Как видно, на Поллера, на гестапо. Презираю людей, которые ведут двойную игру… — «Если Лиза ни в чем не виновна, то она должна наконец понять, кто такой Артур Второй», — подумал он. Резко вскочив с кресла, Клос выбил пистолет из руки Липке.
— Стреляй! — крикнул фон Липке Лизе. — Чего ты ждешь? Стреляй в него!
Лиза выстрелила дважды. Так наставлял ее Артур Второй, когда приказывал привести в исполнение приговор над Еленой. Она ни о чем не думала, только помнила, что стрелять нужно точно в цель.
Тело Артура осело на пол. Клос поднял его пистолет и положил в карман. Снова закурил сигару. Он чувствовал, что устал, но предстояло еще много работы.
Поллер, вероятно, ожидает доклада Липке… Необходимо игру с гауптштурмфюрером Поллером довести до конца.
Сначала Клос решил проверить, не окружен ли дом гестаповцами, а потом помочь Лизе выбраться отсюда в безопасное место.
— Спасибо, Лиззи, — нежно сказал он.
Но девушка все еще стояла с пистолетом в руке.
— Не подходи! — воскликнула она. — Думаешь, что выйдешь отсюда живым?
Клос смотрел на нее с удивлением. Неужели она ничего не поняла? Бедняжка! Видимо, она испытала потрясение. «Необходимо отправить ее на отдых», — подумал Клос.
— Уверен, что выйду, — спокойно ответил он. — Но сначала уйдешь ты, Лиззи. Слушай меня внимательно. Поедешь на Берлинский вокзал, вот тебе билет первого класса и документы на имя генеральши Тельхоф. Ты возвращаешься из Кракова, где навещала мужа в госпитале. Здесь квитанция на твой багаж в камере хранения. Багаж — это чемодан и кожаная сумка. На потайном дне сумки находятся инструкции, деньги, резервный паспорт на всякий случай, если тебе придется выехать на отдых в Швейцарию. Все это было приготовлено для тебя. — Он внимательно посмотрел на нее. — Лиза, опомнись, отдай пистолет, он тебе больше не нужен. Надеюсь, теперь ты все поняла?
Девушка медленно приходила в себя, еще не веря тому, что услышала от Клоса. И вдруг разрыдалась, что-то точно надломилось в ее душе.
Клос подал ей носовой платок:
— Вытри слезы. Успокойся. Ты держалась великолепно. Теперь нам нужно не только спокойствие, но также трезвый ум и хладнокровие. Поллер — это не фон Липке.
Клос поднял трубку и медленно набрал номер телефона. Как поведет себя Поллер? Ему остается поверить, другого выхода у него нет. Он не может не признаться, что Артур был его агентом. Но в данный момент важнее всего было убедиться, что дом Лизы не окружен гестаповцами.
Клос говорил нервозно, так, как должен был говорить человек, который только что ликвидировал вражеского агента. Он доложил Поллеру, что Лизы Шмидт дома не было, но в ее квартире он застал какого-то фон Липке. Этот человек предложил ему, Клосу, сотрудничать с вражеской разведкой. Конечно, как и подобает немецкому офицеру, Клос отказался от этого гнусного предложения и во время стычки застрелил негодяя.
На другом конце провода долго молчали.
— Почему не взял его живым? — послышался наконец голос Поллера.
— Я хотел арестовать его, — ответил Клос, — но агент был вооружен.
Поллер снова замолчал.
— Прошу оставаться на месте, — услышал Клос через минуту его голос. — Приедут мои люди и займутся убитым. А вас, господин обер-лейтенант, ожидает благодарность за мужество и бдительность. — В голосе Поллера не чувствовалось иронии.
Клос положил трубку.
— Лиззи, — сказал он, — поднимись этажом выше и подожди, пока не появятся люди Поллера. Потом незаметно выйдешь из дому и действуй так, как я только что говорил тебе. Не забудь, Берлинский вокзал…
— А как же ты, Ганс? — спросила она с беспокойством.
— Я подожду прихода людей Поллера и постараюсь задержать их. Тебя начнут разыскивать не раньше, чем через два часа, когда обнаружат, что ты не явилась домой. А ты в это время будешь уже в Берлине. — Он поцеловал ее на прощание. — Иди, уже пора, Лиззи, и будь осторожна. За меня не беспокойся. Мне ничто не угрожает…
Гауптштурмфюрер Поллер в это время допрашивал задержанных. Специальный отряд гестапо арестовал в пансионате «Элизабет» около тридцати человек. Это были солдаты и офицеры вермахта, прибывшие в отпуск, служащие из Берлина и несколько местных бюргеров.
Допрос каждого арестованного длился не менее часа, и в конце концов Поллер убедился в провале своей операции. Теперь его мечта о будущей карьере, о возможности стать штандартенфюрером и лично предстать перед самим фюрером стала нереальной.
Но гауптштурмфюреру и в голову не могло прийти, что его противником в партии, которую он проиграл, был Ганс Клос, обер-лейтенант абвера, находившийся в отпуске во Вроцлаве.
