ТАЙНА НОВОГО ОРУЖИЯ
Случай в пуще на два месяца оторвал Штангера от разведывательной деятельности. Ранение существенно ослабило его силы, однако он стремился наверстать все, что выпало из его поля зрения. Постепенно он снова вошел в дела разведцентра «Хорн», переводил сообщения агентов, участвовал в совещаниях и расследованиях. Никор ждал новых приказов Штангера.
Среди офицеров разведки в Беловеже неоднократно вспыхивали дискуссии о судьбе войны. Вначале эти споры заканчивались оптимистически, но после Сталинграда и тех ударов, которые получил вермахт на Восточном фронте, такие разговоры стали носить пессимистический характер.
С определенного времени все чаще начали поговаривать о «страшном» оружии, которое подготовлено в тайных лабораториях ученых и которое повернет судьбу войны в пользу рейха. Одни сплетничали о таинственных лучах «X», которые в пепел обратят армии врагов; другие шептали о каких-то газах с молниеносным действием.
Приближалась весна 1944 года. На всех фронтах Красная армия готовила сокрушительные удары, и это подтверждали многочисленные донесения агентов. Штангер внимательно прислушивался к разговорам о новых видах оружия. Он был уверен, что в этих разговорах есть известная доля правды.
Хелен была в курсе всех слухов об этих новинках и энергично прочесывала леса, которыми занимался ее институт. Однако, помимо прежних объектов, она нигде не обнаружила каких-либо намеков, приоткрывающих загадку нового таинственного оружия.
Апрель 1944 года выдался теплым и солнечным. Пуща пробуждалась к жизни. Однако Штангеру некогда было любоваться весенней красотой природы. Его занимал ряд вопросов, на которые он пока не мог ответить. В Беловеж приехали несколько офицеров. Их автомашины имели номера люфтваффе. Сразу же по прибытии эти офицеры провели многочасовое совещание у майора Завелли. Около дверей кабинета майора во время совещания был поставлен часовой, и никто не смел находиться поблизости.
В этот день Штангер, стоя за занавеской, наблюдал за внутренним двором. Он заметил, как группа прибывших офицеров снова направилась во дворец. Едва он отскочил от окна, как раздался стук. В дверях появился офицер и доложил:
— Через пять минут совещание у майора Завелли.
Штангер взял записную книжку и пошел в секретариат.
— Заходи в зал рядом, — сказал ему Хайден.
Штангер доложил о своем прибытии. В комнате уже сидели несколько старших офицеров. Через минуту все места были заняты. Затем прибыли майор Завелли, майор Фриватт и какие-то гражданские лица. Завелли закрыл окна, проверил, стоит ли в коридоре часовой, и начал совещание.
— Господа, я имею честь посвятить вас в секретное дело огромной государственной важности, я бы даже сказал, имеющее решающее значение для нашей победы.
Зная патетический стиль его выступлений, некоторые офицеры при этом иронически переглянулись. Завелли продолжал:
— В районе наших действий будут произведены испытания нового разрушительного оружия… Чудесного оружия, — поправился он. — Наша задача — силами контрразведки прочесать всю территорию, где будут проходить испытания. Присутствующий здесь полковник люфтваффе Флорель ознакомит вас с деталями. Предупреждаю: за разглашение всего того, о чем здесь говорится, грозит военный трибунал и самый суровый приговор… — Майор Завелли грозным взглядом окинул собравшихся. — Позже я зачитаю список офицеров, которые вместе со мной отправятся на место испытаний.
Полковник Флорель развернул большой рулон бумаги, повесил его на стену и поправил очки. Присутствующие увидели цветную схему территории около Буга.
— Представляю господам расположение района опытного полигона. Здесь течет Буг. Зачерченная территория включает шестьдесят квадратных километров общей площади полигона. Его указатели на юге — Хыбов и Можентин, на севере — околобужские районы. Место расположения штаба и его экспертов — Сарнаки. Специалисты испытывают на этом полигоне новое оружие фюрера. Все прибывшие вместе с соответствующими группами разместятся на территории полигона. Любой посторонний в этом районе должен быть задержан для обстоятельного допроса. Особое внимание следует обратить на местное население. Там действует подполье. Ни одна деталь этого «снаряда», который будем условно так называть, не должна попасть в руки поляков…
«Итак, не газ, не какие-то там лучи "X", о которых болтали во дворце, а все-таки снаряды. Но какие снаряды?» — думал Штангер, внимательно слушая объяснения Флореля…
— Они будут собираться и доставляться в Сарнаки. От успеха проводимых испытаний в значительной степени зависит результат войны — победа! — закончил, артистически подняв ладони, Завелли.
Через несколько часов совещание закончилось. В этот же день Завелли, Фриватт и группа офицеров разведки «Хорн», в том числе и Штангер, уехали в Сарнаки.
Школу в Сарнаках отдали под казарму и штаб-квартиру «V» (так была закодирована операция по испытанию нового оружия). Там были смонтированы радиостанции, телефонные коммутаторы и другое оборудование для связи. В казармах жили специалисты, большинство из них были летчики и эсэсовцы. Среди офицеров многие имели высшее техническое образование, остальные были офицерами разведки.
Штангер чувствовал необыкновенный подъем. Он хорошо понимал, что стоит на пороге открытия большой тайны. Понимал и другое, что раскрыть ее наверняка стараются сейчас многие другие разведки, и прежде всего разведчики польского движения Сопротивления. Возможно, это оружие уже известно одной из борющихся сторон, однако он должен был выполнить свой долг.
Майор Фриватт, исполнявший обязанности старшего, так как майор Завелли постоянно где-то совещался, в первый же день по прибытии в Сарнаки распределил обязанности. Хайден и Штангер оказались в его распоряжении и должны были выполнять контрразведывательные функции, оберегая тайну секретного оружия. Остальные офицеры из Белостока были прикреплены к определенным группам солдат, которые патрулировали близлежащие леса и села. Все в напряжении ожидали начала необыкновенного эксперимента.
Неоценимым участником вечерних бесед за рюмкой водки стал молодой капитан разведки люфтваффе Клаус Шарпе, любитель хорошего вина, анекдотов и женщин. Поскольку после первого этапа подготовительных работ к проведению эксперимента оказалось много свободного времени, офицеры разведки или болтались по окрестностям, или пили и играли в карты. Штангер занимался и тем, и другим. Всегда вместе с ним был и капитан Шарпе, которому Штангер сумел внушить симпатию к себе. Штангер его ни о чем не спрашивал, зато сам без конца рассказывал об успехах разведки в Беловеже и военных приключениях, тем самым провоцируя собеседника на откровенность.
В этот вечер пили втроем — Штангер, Хайден и Шарпе. Все были в хорошем настроении. В какой-то момент Штангер поддел Шарпе:
— Ты почему пишешь и пьешь левой рукой? Ведь это тебе не совсем удобно?
— У меня не хватает в правом боку нескольких ребер, выщерблена ключица, сломано и плохо срослось предплечье.
— Ты, видно, так же здорово где-то отхватил, как и я в свое время в пуще? На каком это фронте тебе так досталось? — продолжал допытываться Штангер.
— Ни на каком. Бомбы! Хорошо, что вообще жив остался. Вы здесь в далеких тылах чувствуете себя, как в раю…
— Не шути, — вставил Хайден, — посидел бы в Беловежской пуще, то имел бы другое представление о жизни в тылу.
Штангер опять наполнил рюмки и спросил:
— Где попался?
— В аду! В ночь на восемнадцатое августа прошлого года в Пенемюнде. Там, где делалось это прекрасное оружие фюрера. Это был настоящий ад. Погибло множество наших людей, многие получили тяжелые ранения. Вся опытная база была разрушена! — Он выпил залпом стакан водки. — Вся база! А сколько специалистов, офицеров! Там погиб генерал Яшонек…
— За твое здоровье, Шарпе! За то, что остался жив. Отомстим! — произнес Штангер и поднял стакан.
— Да, отомстим, — ответил Шарпе. — Увидите! Лондон, Москва и другие города наших врагов превратятся в развалины. Наши Фау-1 и Фау-2 разрушат все. Вот увидите! Это грозное оружие обеспечит нам победу.
— Не преувеличиваешь? — спросил Хайден, которого тоже интересовали приближающиеся испытания секретного оружия.
— Преувеличиваю?… Эх вы, наивные люди! — Шарпе посмотрел на них свысока. — Завтра-послезавтра сюда прибудет генерал Дорнбергер, наш шеф, а может, даже сам профессор фон Браун, создатель этого нового чудесного оружия. Посмотрите тогда, что такое оружие возмездия…
Пили чуть ли не до утра, и капитан Шарпе не скупился на рассказы о деталях, связанных с новым оружием. Он был офицером разведки штаба генерала Дорнбергера и знал больше, нежели любой другой офицер.
На другой день возле школы в Сарнаках остановилось несколько штабных машин. Личный состав группы «V» построился в две шеренги во дворе дома.
— Смотри, — шепнул Штангеру капитан Шарпе, который стоял рядом. — Тот высокий, худой — это генерал артиллерии Вальтер Дорнбергер, шеф нашей опытной станции и один из создателей этого чудесного оружия. Тот, кто стоит рядом с ним, — это генерал СС Ганс Каммлер, уполномоченный рейхсфюрера СС по вопросам нового оружия. Этот высокий полковник люфтваффе — Макс Вахтель, командир сто пятьдесят пятого полка, который первый был обучен запуску ракет…
Штангер кивал в знак того, что действительно узнает их и удивляется: Дорнбергер, Каммлер, Вахтель. Какие чины, черт побери!… Он должен был все запомнить, ничего не пропустить. Стоя рядом с Шарпе и глядя на прибывших, Штангер старался провоцировать своего собеседника на дальнейшие откровения.
— Я вижу, ты здорово информирован! А это что за тип? — указывал он взглядом на того или иного из вновь прибывших офицеров или гражданских. Шарпе с удовольствием отвечал на вопросы. Однако при всем этом были важны не эти люди, а то, что они создали. Скоро Штангер узнает действие нового оружия. Он сконцентрировал все свое внимание.
Прибывшая свита вместе с местным начальством направилась в школу. Из открытой автомашины-радиостанции доносился голос радиооператора:
— Краков! Краков! Здесь Сарнаки! Здесь Сарнаки! Один, два, три, пять… Как меня слышишь? Прием…
Несколько минут радиооператор молчал, а затем снова повторил позывные вызова.
Штангер одним ухом ловил откровения Шарпа, а другим — то, что выкрикивал радиооператор. Содержание передачи он пока понять не мог, однако заметил, что несколько солдат на пригорке начали раскручивать барабан с телефонным кабелем. Штангер, Шарпе и Хайден пошли туда. Там стояли радиостанция и радарное устройство, было несколько свежевырытых траншей, а также находилось большое подземное убежище, сверху покрытое настилом бревен и замаскированное дерном.
Технический состав проверял исправность оборудования. Через несколько минут прибыл штаб. Один из офицеров, отвечавший за исправность аппаратуры, доложил о готовности начать эксперимент.
— Дать команду! — приказал генерал Дорнбергер. .
Вновь послышались позывные радиооператора:
— Краков! Краков! Здесь Сарнаки! — Стоявшие на возвышенности замерли в ожидании. Легко двигалась антенна радара. Один из офицеров не отрывал глаз от бинокля.
— Внимание! Дистанция три тысячи метров. Угол… Направление!… — крикнул офицер с биноклем. Среди собравшихся наступило оживление. Некоторые прыгнули в окоп, другие нырнули в убежище.
— Стой! — крикнул Шарпе, схватив Штангера за рукав. — Сейчас увидишь прекрасное зрелище. Смотри, смотри! Там, на юге!… — крикнул он и показал пальцем.
Штангер заслонил рукой глаза. Длинная, блестящая сигара вырвалась на высоту тысячи метров над землей. Сзади, около стабилизаторов, пульсировало пламя. За ракетой на несколько десятков метров тянулся шлейф белых газов. Выглядело это величественно и грозно. И вдруг — как гром с ясного неба! Там, где минуту назад летела ракета, образовалось огромное облако огня, дыма и пара. На землю посыпался дождь осколков. Тут же в направлении села, там, где разорвалась ракета, помчались три автомашины. Вся свита офицеров вышла из укрытия.
— Плохо… — рыкнул Шарпе, качая головой.
— Почему? Это так прекрасно и впечатляюще! — удивился Штангер.
— Ты не понимаешь цели эксперимента. Проклятая ракета взорвалась в воздухе!
— А где она должна была взорваться?
— На земле. Она не должна взрываться в воздухе на такой высоте…
Штангер, слушая Шарпе, старался не пропустить ни одного слова из интересного разговора, происходившего среди стоявших неподалеку офицеров. Там сыпались профессиональные термины и анализировались причины взрыва ракеты в воздухе.
Через несколько минут три грузовые машины привезли обломки ракеты — металл, куски стабилизаторов, стеклянную вату. Специалисты начали копаться в этой куче металлического лома; некоторые части осматривали даже через лупу и что-то записывали.
— Что, эта система стреляет дальше, чем «Толстая Берта» Круппа в период Первой мировой войны? — с глупой физиономией спросил Штангер.
Шарпе с иронией взглянул на него и бросил:
— Ну и наивный же ты, а ведь работаешь в разведке! «Толстая Берта»? — Он конфиденциально взял Штангера под руку и отвел его подальше от свиты. — Эта система пролетела свыше двухсот пятидесяти километров с полигона СС Пустков, возле Мельца. Ее не выстреливают из орудий. Она имеет свой двигатель.
Штангер уже ни о чем не спрашивал. В принципе он узнал все или почти все. От всех этих новостей у него гудела голова. Сейчас он думал только о том, как бы побыстрее передать все это в Центр. Однако сделать это он мог только по возвращении в Беловеж.
Остаток дня Штангер с Хайденом объезжали села в районе Сарнак, а вечером за рюмкой водки Шарпе вновь демонстрировал им свое знание людей, которые решали судьбу победы Третьего рейха в войне.
— Ты говорил, что вашу базу разбомбили англичане? — обратился Штангер к Шарпе. — Значит, они знают о месте производства секретного оружия и могут разбомбить вторично?
— Не волнуйтесь. Я вам не должен этого говорить, но вы — настоящие ребята и работаете в разведке. Части к ракетам производят десятки предприятий на территории Германии и оккупированных стран. Главный же монтаж перенесли в недоступные горы, в пещеры. Англичане теперь могут только посвистывать! — болтал Шарпе.
В последующие дни проводились новые эксперименты. Часть ракет достигала земли, и тогда происходил взрыв не менее мощный, чем в воздухе. После такого взрыва в земле образовывалась огромная воронка. Каждую из них измеряли, фотографировали и записывали данные.
Почти ежедневно на испытательный полигон под Сарнаками приезжала группа высших офицеров и гражданских экспертов. Штангер неизменно ходил с Шарпе и успевал быть всюду: и на месте взрыва ракет, и на возвышенности, где находился главный диспетчер, и на совещаниях офицеров разведки.
Эксперимент постепенно становился обыденным явлением. Проникновения западных агентов, а также разведчиков движения Сопротивления, как это предсказывали шефы разведки, не отмечалось. Правда, было задержано несколько подозрительных крестьян, которые крутились неподалеку от места падения снарядов и интересовались частями разорвавшихся ракет, однако задержанные объясняли свое поведение обычной человеческой любознательностью: хотели, мол, посмотреть, что это за артиллерия стреляет.
Несмотря на то что штаб люфтваффе для наблюдения за испытаниями нового оружия в Сарнаках сконцентрировал там лучших офицеров абвера из разных подразделений, им не удалось напасть на след многих опытных разведчиков польского движения Сопротивления, которые с момента начала первых испытаний в Сарнаках и их окрестностях пытались раскрыть секрет врага.
Однажды в штабе полигона возникло необыкновенное оживление. Одна из ракет, которая но какой-то причине не взорвалась, пропала, и ее никак не могли обнаружить. Снаряд видели сначала на экране радара, потом наблюдали в бинокль, а затем и невооруженным глазом. Ракета рассекла небо над Сарнаками и исчезла на севере. Эксперты долго ждали ее взрыва, но он не наступил. Многочисленные подразделения войск и вспомогательных служб вместе с офицерами разведки начали активные поиски неразорвавшегося снаряда. Но он бесследно исчез.
В течение нескольких дней по всем окрестностям прочесывали перелески и луга, искали и в реке. Но все безрезультатно! Наконец штаб пришел к выводу, что невзорвавшийся снаряд упал в Буг, и поиски были прекращены.
А тем временем ракета была поднята со дна Буга разведчиками-патриотами, разобрана и переправлена по частям союзникам.
Однажды в Сарнаки прибыл майор Завелли. Он целый день наблюдал за взрывами ракет, а затем приказал Штангеру и Хайдену возвращаться в Беловеж. Штангер попрощался с болтливым капитаном Шарпе, которому в душе был благодарен за многое, и покинул Сарнаки. Он понимал, что был участником одной из наиболее секретных операций Третьего рейха в этой войне.
По пути Завелли расспрашивал о деталях, связанных с испытаниями Фау, Хайден выразил свой восторг и красочно описал то, что видел в течение недели своего пребывания в Сарнаках. Штангер тоже говорил об эффективности и силе нового оружия. Завелли заметил, что получены новые директивы начальства и их ждет большая работа.
Когда прибыли в Беловеж, Штангер после ужина закрылся в своей комнате, плотно прикрыл окна и постарался составить по возможности связное, максимально краткое сообщение в Центр об испытании нового оружия. Он сделал также наброски схемы полигона и внешнего вида летающих снарядов. Штангер доложил в Центр: «Секретное оружие готово к применению. Это — ракета-торпеда. Сообщаю технические данные… Судя по всему, существуют еще ракеты такого лее радиуса действия, однако меньшей дальности — так называемые Фау-1. Испытательный центр находился на острове Узедом. В настоящее время все производство сконцентрировано в горах Гарц в Нордхаузене. В течение семи дней был на полигоне, где испытывались ракеты. Даю координаты полигона… Гитлеровское руководство заинтересовано испытаниями и связывает с новым оружием большие надежды. Ракеты стартуют с полигона СС Пустков-Близна около Мельца, вероятно, с подвижных, смонтированных на платформах, стартовых площадок. Они преодолевают расстояние до 250 км по прямой. Оружие еще далеко от совершенства, но грозное. Значительная часть ракет взорвалась в воздухе, что особенно бесит специалистов. Отклонение большое. Применение: обстрел больших городов. Вполне вероятно, что первый налет ракет будет на Лондон. Запуск будет осуществлен с побережья Франции и Бельгии, где построены специальные стартовые площадки. Многие специалисты говорили также о возможности применения Фау для обстрела Москвы и даже Нью-Йорка, конечно, с подводных лодок или надводных военных судов. Испытания в районе Сарнак продолжаются».
