К старой пристани вела извилистая тропинка, которая пересекала луг и скрывалась в зарослях ивняка, росшего по берегу небольшой речушки. Клос вышел к месту встречи с таким расчетом, чтобы оказаться там первым. Обошел вокруг длинного деревянного сарая, где хранились байдарки, заглянул через узкое окошко внутрь, а потом уселся на ветхую лавочку под деревом, откуда можно было хорошо видеть дорогу, ведущую из городка.

Клос решил вытянуть из Плюша как можно больше информации. Особенно его интересовали пароль и связи, которыми пользовалась Ганна Бесель. «Плюша позднее необходимо будет убрать. Но лучше, если этим займутся люди Конрада. Если я доберусь до них…» — размышлял Клос. Обстановка все усложнялась, а прошедший день почти ничего не принес, что помогло бы выполнению задания…

Сразу же после завтрака Клос направился на городской вокзал, если можно так назвать деревянный барак, поставленный на развалинах сожженного здания.

Матей, в той же самой одежде, что и в Варшаве, уже стоял около расписания поездов. Это было очень неосторожно — прийти на встречу в том же самом черном пальто и шляпе. Но Клос ничего ему не сказал, так как им предстояли дела поважнее. Матей сообщил Клосу, что с Конрадом можно встретиться только с разрешения Центра, поэтому необходимо подождать еще два-три дня, чтобы получить явку.

На это Клос ответил, что Бесель уже начала расшифровку Конрада и его людей в Лиско-Здруе, а он, Клос, должен еще ждать!..

Матей выслушал все молча и ограничился обещанием приехать через два дня.

— Только не появляйся снова в этой одежде! — бросил с раздражением Клос. — И постарайся разузнать все, что возможно, о некоем господине Гебхардте из Берлина. Он когда-то был уже в этих местах…

Даже не посмотрев на Матея, Клос направился к выходу. И когда открывал дверь, то заметил в окне, выходящем на перрон, лицо Ганны Бесель. Сомнений больше не было: она действительно следила за ним. Клос почувствовал что-то неладное и встревожился не на шутку.

На перроне Варшавского вокзала, хотя тогда и было темно, характерная фигура, необычная одежда Матея и его неожиданная услуга немецкому офицеру могли ей запомниться. А сейчас она снова увидела его здесь… Игра становилась небезопасной.

По возвращении в дом отдыха, не заходя в свою комнату, Клос постучался к Ганне. Она уже была на месте, впустила его, указала на стул, а сама села на ручку кресла.

— Ну как провела вчера время? — спросил он Ганну.

— Ничего, все обошлось, — холодно ответила она. — Пароль был в порядке, приняли за свою. Еще недолго — и доберусь до Конрада.

— Думаешь, он еще не появился?

— Наверняка нет, — ответила Ганна. — Но будь спокоен, я точно узнаю, кто это. — Она сказала «узнаю», а не «узнаем». Клос ответил на это только незаметным кивком. — А у тебя, Ганс, как дела? Что ты можешь мне сообщить?

— Договорился с агентом Лангнера, Плюшем, встретиться сегодня в восемь вечера на старой пристани.

— Хорошо. И больше ничего? — спросила она со значением.

«Как быть дальше?» — заколебался Клос. Показная искренность иногда приносила пользу, но… он не знал, как поступить в данной ситуации.

— Зачем ты за мной вчера следил? — строго спросила Ганна.

— Когда ты это заметила? Когда входила в домик? А может быть, увидела меня в окно? Я еще долго торчал там. Ты могла оказаться в опасности, и я должен был тебя охранять. Неужели ты этого не понимаешь?..

— Я же тебе говорила, Ганс, что ты должен делать только то, что я тебе прикажу, — с укором проговорила Ганна.

— Я полагаю, — твердо ответил Клос, — что Лангнер никогда бы мне не простил, если бы тебя убили! А ведь могло случиться так, что их настоящий агент установил связь раньше… Я боялся за тебя, Ганна…

Она молчала, а Клос ждал, скажет ли Ганна что-либо о его встрече на вокзале. Она не промолвила ни слова… А это значительно хуже.

Неожиданно раздался стук в дверь.

— Пройди в ванную! — приказала Ганна. — Я не хочу, чтобы тебя здесь видели.

Клос проскользнул в ванную, запер за собой дверь и, к своему удивлению, услышал голос Гебхардта.

— Вы обещали, госпожа Бесель, выпить со мной рюмочку вина.

— Да, господин советник. Только прошу вас, спуститесь вниз, я сейчас же приду, — ответила Ганна.

«Заинтересовалась уже Гебхардтом, а мне не сказала об этом ни слова. Может быть, уже послала сообщение в Берлин?» — подумал Клос.

Все это Клос перебирал в памяти, ожидая встречи с Плюшем. Тучи закрыли луну, и старая пристань погрузилась в темноту. Поднялся сильный ветер, зашумели деревья над рекой. Клос закурил сигарету и подумал, что теперь его хорошо видно каждому идущему по тропинке. Однако Плюш появился совсем с другой стороны. Видимо, была еще одна дорога между деревьями.

— Полковник Лангнер передает вам благодарность, — сказал Клос, обращаясь к Плюшу. — Вашей информацией вы оказали большую услугу Германии.

Снова от порыва ветра зашумели деревья, но сквозь этот шум Клос услышал какой-то шорох. Ветер затих, снова наступила тишина. Старая пристань, погруженная в темноту, была безлюдна.

— Я должен вам сообщить, господин капитан, — начал нервозно Плюш, — весьма важное…

В это время раздались один за другим два выстрела, да так близко, что Клос заметил вспышку огня в кустах около реки… Плюш вскрикнул, ноги его подкосились, и он ткнулся лицом в песок.

Клос мгновенно упал на землю, выхватил из кобуры пистолет, выстрелил не целясь, хотя прекрасно понимал, что это бесполезно. Они стояли рядом, Плюш и он, оба курили, оба были видны как на ладони, но выстрелы были предназначены для Плюша, а не для него, Клоса. Кто стрелял? Люди Конрада? Но они не могли знать о его встрече на старой пристани. Может быть, следили за Плюшем, подозревали его в предательстве?.. Хотя это было маловероятным.

Клос склонился над немецким агентом, пощупал пульс. Плюш был мертв. Ситуация для Клоса значительно осложнилась. В его присутствии был убит агент немецкой разведки. Необходимо будет как-то все это объяснить, а если при этом удалось бы бросить подозрение на Ганну Бесель… Он обшарил карманы Плюша, вынул бумажник, сигареты и даже записную книжечку официанта — все это следовало тщательно изучить. Труп Плюша Клос оставил на прежнем месте.

Снова показалась луна, и ее свет вырвал из ночной темноты реку, зеленый луг и пустую старую пристань…