9
Некоторое время Скорцени еще прислушивался к пророчествам Гиммлера относительно порядков, которые воцарятся в стране СС Франконии, затем вновь предался своим праздным размышлениям.
«Да, хлопать дверью здесь не принято. Любой такой хлопок принимают за выстрел. И выстрелами отвечают…»
— Ну и что вы думаете по этому поводу, Скорцени?
Гауптштурмфюреру понадобилось несколько мучительных секунд, чтобы прийти в себя и осознать, что Гитлер обращается именно к нему. Задумавшись, он упустил тот момент, когда Гиммлер свою речь завершил и на смену ему вновь поднялся фюрер. Но успел ли вождь произнести что-либо свое, или же его вопрос касался общих рассуждений Гиммлера, — этого Скорцени установить не мог.
— На выстрелы я привык отвечать выстрелами, мой фюрер! — отчеканил он, подхватившись.
Все его недавние размышления — от непозволительной расслабленности. Он был и остается преданным фюреру. Не из-за страха перед его могуществом, а потому, что давно является «романтиком войны», как однажды окрестил его Шелленберг. Именно так — романтиком. И оставаться им сможет лишь до тех пор, пока у власти Гитлер.
— На выстрелы выстрелами? — несколько озадаченно переспросил фюрер.
— Так обязан отвечать каждый воин СС, научившийся убивать и умирать.
Фюрер внимательно, в упор, смотрел на Скорцени, и никто из присутствующих в зале не мог предсказать, каковой окажется его реакция на слова новобранца «Вебельсберга».
— Когда я вижу перед собой этого гауптштурмфюрера, — неожиданно воскликнул Гитлер, мгновенно заражая всех присутствующих магнетизмом какой-то доселе неведомой им энергии, — я вновь начинаю верить, что в войска СС отобраны лучшие потомки германских рыцарей! И обретаю абсолютную уверенность в том, что страна Франкония действительно воскреснет, собирая в стенах своих рыцарских замков только таких, достойнейших из достойных, палладинов СС. Ибо наша Франкония создается именно для таких Посвященных.