Ссора

Положение Агушина становилось все сложнее. У него в розыске уже был один бежавший подозреваемый в убийстве Шлица – Фарфоров. Теперь появился второй – Бессараб. Чем дальше, тем лучше понимал Агушин, что этот бандит вполне мог убить и продюсера, и Гарика. А около одиннадцати дня положение усугубилось еще сильнее. Позвонил стажер, поехавший по поручению Моджиса допрашивать Фадеева.

– Товарищ генерал, а Фадеева нет.

– Как нет? – не понял Агушин. – В отъезде, что ли?

– В том-то и дело, что не в отъезде, – цокнул языком стажер, – вчера его видели в клубе у Гарика. Более того, он уже в клубе куда-то запропастился. Его этот… Фухра… то есть Фахру… короче, Алим искал.

– Ну, там-то вряд ли… – начал Агушин и понял, что уже не уверен ни в чем.

Судя по осторожному смешку, то же самое чувствовал и стажер.

– То-то и оно, что в этом клубе вчера ужас что творилось. Я с осветителем перетолковал. Там, короче, сначала на Фадеева из-за кокса Клим Чук наехал, затем Айя Кисс выступление сорвала, а для Фадеева это верная смерть, ну, в переносном смысле. А вначале еще Бестофф нахамил имениннику…

– Алиму?! – ужаснулся Агушин.

За такое Гарик мог поплатиться крепко.

– Ага… а потом еще этот спецназ налетел. Алим вообще грозился всех порвать.

Агушин глотнул. Формально вину за внезапный налет СОБРа можно было повесить и на покойного Гарика – типа, не предупредил, типа, на входе не тормознул и, типа, не перетер. Да, лажа, но при желании можно было и Гарика виноватым сделать.

– Но главное, Фадеев реально исчез – вообще, – подбил итог стажер, – я думаю, может, его Бессараб замочил? Гарика – за проколы – нукеры Алима, а Фадеева – Бессараб…

По спине Агушина пробежал холодок.

– Ну, ты горячки-то не пори, – осадил он стажера, – а давай-ка лучше по ментовкам да по больницам отзвонись… и дотошно так… не филонь…

Но шел час за часом, а ни Фадеев, ни Бессараб так и не находились. Учитывая данные о случившейся не так давно серьезной ссоре этих двоих, версий могло быть множество. Но реальность преподнесла пока в качестве трупа ни с кем, кроме вдовы, не ссорившегося Гарика, и это совершенно запутывало дело.