Клуб

Гарик наблюдал за разговором Бессараба и своей «крыши» прямо с монитора охраны.

– Это ты над своей бабой авторитет, – в лицо рассмеялся бандиту подполковник милиции, – а для меня ты…

Гарик нажал кнопку связи:

– Пропусти его.

Нет, Гарик не ждал от Бессараба масштабных действий. Митяй от него открестился, Медянская ничем помочь ему не могла, и, судя по неконкретному базару, Бессараб по-прежнему не имел доступа даже к первичным документам. Но Гарик хотел знать, что происходит, а для этого переговорить с авторитетом было полезно.

– Здорово, Гарик, – по-хозяйски вошел в его кабинет и присел напротив Бессараб.

– Здорово, Иван, – расслабленно улыбнулся Бестофф. – За деньгами пришел?

Бессараб отрицательно покачал головой:

– Поговорить.

– Говори.

Бессараб откинулся в кресле.

– Как с клубом поступим, Гарик?

Бестофф удивленно поднял брови.

– О чем ты, Иван? Это наши с Иосифом были дела. А твое дело – сторона.

– Была, – кивнул Бессараб. – Но Иосиф умер, а доля осталась. И вдова осталась. И долги Иосифа мне остались.

Гарик улыбнулся. Бессараб откровенно предлагал себя в продажу.

– Сколько ты хочешь, Иван?

Бессараб невольно дернул щекой.

– Десять миллионов.

Гарик рассмеялся – тихо, удовлетворенно. Он знал все, что может сказать Бессараб, а главное, он знал все, что Бессараб может сделать, случись ему получить отказ. Он не мог подать в суд, ибо кто такой Бессараб с точки зрения закона? А никто. Он не мог привлечь на помощь реальных бандитов, ибо «крыша» у Гарика была «красная», прочная. Тем более он не мог тупо натравить на Гарика ментов – ходки за спиной не позволяли. Он мог сделать лишь одно: заказать Гарика заезжим киллерам. Это недорого стоило, а главное, они оба знали: от киллера «крыша» не спасает.

– Один миллион, – так же тихо назвал свою цену Бестофф.

– Ну, хорошо, если ты такой бедный, пусть будет пять, – снизил требования Бессараб. – Так и быть, поступлюсь своими недополученными у Иосифа боносами в пользу бедной вдовы.

Гарик улыбнулся. Доля Шлица в этом клубе была куда как больше.

– Один миллион, Иван, – покачал он головой, – и я больше никогда не слышу от тебя ни о Медянской, ни о твоих недополученных у Иосифа бонусах.

Бессараб заиграл желваками.

– Три миллиона евро, и ни цента меньше. И деньги мне нужны немедленно.

Гарик почесал нос.

– Один миллион долларов – где-то через три-пять дней…

Гарик знал, что Бессараб согласится, – просто потому, что это были не его деньги, а шлицевские. Ваня выигрывал в любом случае.