Взятка

Как только Артем приехал в офис, он тут же позвонил Дрозду. Тот был не в настроении, поскольку голова все еще болела после вчерашнего коньяка, и коротко бросил, что Соловьев уже отпущен, мера пресечения изменена на подписку о невыезде.

– Это единственно правильное решение, Геннадий Яковлевич, – сказал Павлов, и следователь бросил трубку. – Но и останавливаться на подписке мы не намерены… Необходимо вообще прекратить уголовное преследование банкира. Но для этого нужно вплотную заняться кредитом, который затерян непонятно где и непонятно кем.

В кабинет заглянула секретарша:

– Артемий Андреевич, вам какой-то Зыкин с утра звонил, просил связаться.

Павлов встрепенулся. Валера, из Центробанка. Может, раскопал что?

– Спасибо, Ира.

Он только собрался набрать номер Зыкина, как дверь открылась шире, и, бесцеремонно оттеснив секретаршу в сторону, в кабинет ввалился… Блинков.

– Добрый день, Артемий Андреевич!

При виде его Павлову стоило неимоверных усилий сохранять внешнее спокойствие, хотя внутри его начал извергаться вулкан. Что это, случайное совпадение? Или предложение о сотрудничестве?

– Ириша, оставь нас одних, пожалуйста. И никого не впускай, – распорядился Павлов. – Что ж, присаживайтесь, Анатолий…?

– Федорович, – подсказал Блинков, располагаясь на стуле. Вид у него был вальяжный, как у домашнего кота, греющегося на солнышке после плотного обеда. – Красиво тут у вас. Хорошо обустроились.

– Вам повезло, что вы меня тут застали, я постоянно в разъездах, – сказал Павлов. – С чем пожаловали, Анатолий Федорович?

– Что, и чайку не предложите? – сощурился юрист.

Артем развел руки в стороны:

– Извините, дел полно, не до чая теперь. Может, вы еще покушать попросите? И переночевать заодно?

Блинков перестал улыбаться и придвинулся ближе к столу.

– Хорошо, господин Павлов, ближе к делу. Если я не ошибаюсь, вы занимаетесь делом Соловьева?

– Предположим, – бесстрастно сказал Павлов.

– Его сегодня отпустили.

– Я не понимаю, вы сожалеете по этому поводу или радуетесь? – полюбопытствовал адвокат, и Блинков выдавил из себя напряженную усмешку:

– Неважно. Скажем так, вы одержали победу.

– Обвинения с Соловьева не сняты.

– Бо́льшая часть будет снята, вы же сами это знаете, – с многозначительным видом проговорил Блинков и достал мобильный телефон. – Я предлагаю вам расторгнуть с ним договор. У вас что, мало клиентов?

– Что значит «расторгнуть»? – спросил Павлов, пока Блинков щелкал клавишами.

– То и значит, – ответил Анатолий и протянул трубку Павлову. – Пожалуйста, посмотрите.

Артем мельком взглянул на дисплей. 200 000.

– Что это?

– Ну, речь, разумеется, идет не о калошах, – попробовал пошутить Блинков, но Павлов не улыбался, и юрист поспешил добавить: – Это европейская валюта, господин адвокат.

– Это взятка?

Блинков испуганно затряс головой:

– Ни в коем случае! Скажем так, это добровольное пожертвование на развитие и совершенствование отечественной адвокатуры. Сойдет?

– Мне дать вам наши реквизиты для оплаты в банке? – тихо спросил Павлов, сцепив перед собой пальцы в замок. Блинков совершенно некстати обратил внимание, что, несмотря на ухоженные руки, костяшки кулаков адвоката были сбиты, как у профессионального бойца. Он нервно заерзал, после чего произнес:

– Позвольте, наверное, я ошибся. – Юрист что-то нажал и снова приблизил экран телефона к Павлову: – Кажется, теперь все верно. Так, Артемий Андреевич?

Павлов молчал. К указанной сумме Блинков добавил ноль.

– Хорошо, давайте напрямую, – вздохнул посетитель. – Поверьте, вам все равно не дадут довести ваше дело до конца. Получите по носу, Артемий Андреевич, да еще оскандалитесь на всю страну. Вам оно нужно? И, заметьте, ничего при этом не заработаете. На этот раз у вас соперник покруче будет, нежели Петя Спирский. А я вам предлагаю чрезвычайно выгодную сделку.

– До свидания, уважаемый Анатолий Федорович, – сухо сказал Павлов. – Извините, но у меня много дел.

– Послушайте, не упирайтесь, – сказал Блинков. – Если вас не устраивает цена…

– Вам показать, где находится дверь? – с холодной вежливостью поинтересовался Павлов. – Еще раз до свидания. А лучше прощайте.

Несколько секунд Блинков сидел молча, словно переваривая сказанное адвокатом. Затем он поднялся:

– Печально, Артемий Андреевич. Когда-нибудь вы вспомните этот день, но я уже вряд ли что-нибудь смогу для вас сделать.

– Мне позвать охрану?

– Всего вам, – раскланялся Блинков и направился к двери.

– И вам того же.

«На этот раз у вас соперник покруче будет», – повторил про себя Артем слова Блинкова. Это выглядело уже не бахвальством, а почти угрозой. «Когда-нибудь вы вспомните этот день…»

Павлов выглянул в окно. Блинков садился в машину, раздраженно хлопнув дверью; его полное лицо было багровым от злости.

– На кого ты теперь работаешь, Толя? – вслух проговорил Павлов.

Он вспомнил о Зыкине и набрал его номер. Валерий сказал, что разговор не телефонный, и предложил пересечься в обед.

– До обеда еще далеко. Если ты не против, я подъеду сейчас, – сказал Артем и, получив согласие, вышел на улицу. У входа он нос к носу столкнулся с Иваном.

– Ваня, мне опять нужна твоя помощь, – сказал Павлов, вспомнив показания Гончаровой. – Меня интересуют случаи, схожие с «Сатурном» и «Трест-Банком», дело которого ведет Олег Еремин. Возможно, что это не единичные случаи. Пошерсти Интернет, пообщайся с коллегами и так далее.

– Сделаем, Артемий Андреевич.

– Еще меня интересует фамилия Шульга. Этот человек как-то связан с государственными кредитами, которые распределяются по государственной программе. Может, это тоже какой-то банкир, а может, и чиновник. В общем, действуй.