Реванш

С самого утра Геннадий Яковлевич сидел как на иголках, и лишь за пять минут до планируемой очной ставки ему на электронный адрес пришло письмо от Блинкова: «У нас проблемы. Гончарова записала на диктофон разговор с Валеевым, он в бегах».

– Вашу мать, – чуть слышно проговорил Дрозд. И это за пять минут до очной ставки?! Вот это подстава!

Ровно в десять в кабинет вежливо постучали. Геннадий Яковлевич мельком взглянул на часы – ровно десять. Павлов даже здесь точен.

– Здравствуйте, Геннадий Яковлевич, – как ни в чем не бывало улыбнулся адвокат. У него был вид довольного всем человека, который заглянул к приятелю перекинуться парой фраз о погоде.

– Очной ставки не будет, – вместо приветствия сказал Дрозд, сев полубоком, всей своей позой демонстрируя, что Павлов с Гончаровой могут выметаться вон.

– Я бы удивился, если бы увидел в этом кабинете Валеева, – сказал Артем. Он вытащил из папки стопку документов и принялся аккуратно их раскладывать. Следователь исподлобья следил за ним. – Вы так смотрите на меня, будто я змей оттуда достаю, – усмехнулся Павлов, поймав неприязненный взгляд Дрозда. – Прошу, Геннадий Яковлевич…

– Что это?

– Ходатайство об освобождении моего подзащитного. Надеюсь, теперь вы снимете с него обвинения в хранении оружия?

– На каком основании? – Дрозд понимал, что этот раунд он проиграл, но у него не хватало мужества признать поражение.

Павлов с бесстрастным выражением лица вынул следующий лист.

– Это копия заявления в районное отделение полиции. Заявление в связи с покушением гражданина Валеева на причинение гражданке Гончаровой телесных повреждений, сопряженных с угрозой убийством. Вчера он напал на Светлану Викторовну, и ей чудом удалось избежать травм, а возможно – и смерти. А все потому, господин следователь, что вы вовремя не приняли необходимые меры. Есть много свидетелей этого отвратительного происшествия, Валеева разыскивают. Еще вопросы? Может, хотите послушать аудиозапись их задушевной беседы?

Нет, Дрозд не хотел ничего такого слушать.

– Полноте, Геннадий Яковлевич, – спокойно произнес Павлов. – К «Зигзагу» Соловьев никакого отношения не имеет, вы сами это прекрасно знаете. Валеев подбросил пистолет в сейф Соловьева, это вам также известно. Кредитные карты и поддельные векселя – тоже работа Валеева. Недостатки, выявленные аудиторской проверкой, обжалованы. С самого начала было ясно, что они притянуты за уши. Связь Соловьева с Ракитиным ничем не подтверждена. Остается…

– Похищенный кредит, – закончил за адвоката Дрозд. – Между прочим, семьдесят два миллиарда.

– Это крупная сумма, – кивнул Павлов. – Но это не та категория преступлений, по которым обвиняемый должен находиться в изоляции от общества, тем более когда это человек с безупречной репутацией, имеющий постоянное место проживания в Москве, ранее не судимый, вдобавок имеющий проблемы со здоровьем. Кстати, вот очередное ходатайство о запросе движения денежных средств с расчетных счетов «Сатурна». Хотя, как мне видится, это должен делать не адвокат, а следователь. Или я не прав?

Дрозд молчал. Соловьева придется выпускать, у него нет иного выхода.

– Я сообщу вам о своем решении, – с ледяным спокойствием сказал он.

– Мы все будем ждать этого с нетерпением. Прошу вас, не тяните, господин следователь. В тюрьме каждая минута как нож, а жизнь – кусок хлеба, и этот нож кромсает человека, отрезая от него по крупинке жизнь. Простите за банальность. Всего доброго.

Они вышли, а Дрозд продолжал сидеть с каменным лицом.