Проверка

Иван выскочил из офиса и, поразмыслив, все же решил начать с налоговой инспекции. Связавшись с другом Павлова, он выяснил все нужные адреса, в том числе паспортные данные этого Ануфриева.

Юридический и фактический адреса оказались идентичны – улица Куусинена, Северо-Западный округ. Через сорок минут Иван был на месте. Он дважды обошел дом, указанный в адресе, и лишь с третьего раза обратил внимание на ржавую решетчатую дверь, которая вела в подвальное помещение. Рядом с дверью к кирпичной стене была криво пришпилена гнутая жестянка с полустершейся надписью: «Ремонт обуви, работа с 10–18, сб., вск. – выходные».

Поскольку, кроме этой двери, в доме были только подъезды безо всяких табличек, он стал осторожно спускаться вниз. Запахло мочой и пищевыми отходами, и Иван сморщил нос. В мастерской скучал небритый мужик кавказской национальности, пялясь в черно-белый экран допотопного «Рубина», он тут же встрепенулся, завидев молодого человека. Однако узнав, что Иван не клиент и чинить свои ботинки не собирается, сапожник моментально потерял к нему интерес и лишь проворчал, что никаких «ЛУЧей» и прочих «шмучей» тут никогда не было. Собственно, Иван и сам уже это понял.

Оставалось проверить адрес проживания Ануфриева. Визит к генеральному директору преуспевающей строительной компании оказался куда интересней.

Иван поднялся по давно не мытым ступенькам на четвертый этаж и снова зажал нос – запах стоял невыносимый. Звонить и стучаться в нужную ему квартиру не было смысла, так как дверь попросту стояла рядом, лишь наполовину прикрывая вход в жилище. Внутри слышался какой-то шум и смех.

«Как бы по шее не надавали», – с тревогой подумал парень, аккуратно войдя внутрь. В нос тут же вдарил затхлый запах. Весь пол был усыпан разнообразным мусором, словно его вообще здесь было принято не выносить наружу, а высыпать прямо на пол. Окурки, пустые бутылки, рваные газеты, грязные тряпки, использованная одноразовая посуда, стоптанные тапки и прочий хлам – все это было свалено в одну кучу, так что даже паркет не просвечивался.

– Ты кто? – сипло спросило нечто, выглянувшее из комнаты. Седые, грязные космы обрамляли отекшее лицо, глаза украшали желто-фиолетовые фингалы.

– Э… А Григорий Дмитриевич здесь живет? – спросил Иван, толком даже не поняв, какого пола перед ним существо.

– Че? А? Гришка, што ль? – Существо икнуло и повернуло голову в сторону комнаты, откуда доносилась какая-то возня.

– Гальк, кто там? – хрипло заорали изнутри, и Ивану почему-то нестерпимо захотелось домой.

– Выпить есть? – подмигнула ему Галька, и Иван смущенно покрутил головой.

– Мне бы Григория Дм… Гришу, – наконец сказал он, поняв, что по имени-отчеству тут вряд ли принято обращаться.

– Гришк! – рявкнула бомжиха, пошатываясь. – К тебе тут постоялец… того… пришел. Бери сразу за три месяца.

– Я не постоялец, – возразил Иван, но тут из комнаты чуть ли не на карачках выползло еще одно существо, при виде которого у начинающего юриста сразу возникли ассоциации со снежным человеком. Только выползшее в коридор чудовище отличалось от йети более скромными габаритами и невообразимой вонью. Помощник адвоката инстинктивно отшатнулся – резкий запах нечистот был почти осязаемым.

– Че надо? – прохрипело нечто, задирая вверх заросшую физиономию землистого цвета.

– Ваша фамилия Ануфриев? – громко и членораздельно спросил Иван.

– Дай полтинник, тогда будем базарить, – вмешалась более трезвая Галька.

– Я дам денег, – сказал Иван. – Но только после того, как узнаю, кто вы.

– Да Гришка это! – раздраженно крикнула бомжиха и рыгнула, обдав Ивана дичайшим перегаром. – Ануфриев Гришка! Его все тут знают!

– Кто собственник жилого помещения?

Галька тупо пялилась на Ивана, словно он заговорил на китайском.

– Я имел в виду, кто хозяин квартиры? – скорректировал вопрос юрист.

– Он, – бомжиха ткнула грязным пальцем на пребывающего в нирване Гришку. – Только его менты уже выселять хотят отсюда, – пожаловалась она. – Мы ж теперь тут дежурим, Гришку охраняем…

– Паспорт у него есть? – обратился Иван к бомжихе, так как уже понял, что общение с «директором» было равносильно общению с унитазом.

– Какой, в задницу, паспорт? – искренне изумилась Галька. – Ты че, дурак, што ли, студент?

– Я его… Того… – икнул бомж.

– Чего? – не понял Иван. – Потеряли?

– Угу.

– Че врешь-то? – опять влезла в разговор Галька. – Продал он его. Сучке одной. Обещала тыщу и бутылку, – сказала она.

Хозяину квартиры наконец удалось подняться с колен, и он, чтобы не упасть, уперся спиной в раскуроченную стенку. Но и эта позиция была крайне неустойчивая, его ноги постоянно разъезжались в стороны, и Гришка предпринимал поистине героические усилия, чтобы снова не оказаться на загаженном полу.

– Бутылку дала, а тыщу – нет, – продолжала Галька, строго подбоченившись. – Сучка и есть сучка. Давай полтинник, студент.

– Как ваше отчество? – спросил Иван, видя, что бомж пришел в себя.

– Матвеевна, – кокетливо сказала Галька.

– Да не ваше! Его!

– Да кто там, мать его итить? – завопил еще один прокуренный голос из комнаты. – Мусор, што ли? Пшел отседа!!

– Ми… Ми… – замычал Гриша и чихнул на полуслове.

– Митрич его отчество, – вспомнила бомжиха. – Точно, Митрич.

Иван достал из кармана пачку десятирублевых купюр.

– Сколько вам лет? Ну?

Он увидел, как алчно блеснули глаза у Гальки, и пожалел, что так рано вытащил деньги.

«Сейчас меня убьют и присыплют мусором в этом гадюшнике, – промелькнула у юриста сумасшедшая мысль. – Потом завалят тряпками, и никто меня здесь искать не будет…»

– Сорок, – хрипло сказал Гриша, стеклянным взором глядя на Ивана. – Или пятьдесят, – неуверенно прибавил он и с надеждой поглядел на Гальку, словно год его рождения был тайной за семью печатями и разгадать ее могла только его боевая подруга.

– Примерно где-то так, – закивала подруга Гриши, тряся космами. – Или сорок, или пятьдесят. Давай полтинник.

– Так сколько? – умоляюще спросил Иван, покрываясь ледяным потом. Ему казалось, что скрюченные пальцы Гальки уже тянутся к его деньгам.

– Че пристал? – зло спросил Гриша. Его глаза медленно прояснялись. Он высморкался и вытер руку прямо об стену. – В шестьдесят четвертом я родился. Хватит? Гони бабки и вали.

Галька оказалась проворнее и сама выхватила из пальцев Ивана купюры.

– Как зовут женщину, которая купила у него паспорт? Кто она, где живет, знаете? – на всякий случай спросил Иван. – Я доплачу.

– Уж этого не могем знать, – развела руками Галька. – Пришла сюда и забрала паспорт у Гришки. Я тогда нажратая была, и Гришка тоже нажратый.

«Интересно, когда вы трезвые бываете?» – подумал Иван. Собственно, он узнал все, что нужно; жаль, что про эту таинственную женщину ничего ему не сказали.

– Ну все, покедова, студент, – ухмыльнулась бомжиха, послав одуревшему от вони юристу воздушный поцелуй. – Приходи еще. Я тебе про себя расскажу, что да как. Только это уже стольник будет стоить. Слышишь, студент?!

Но меньше всего Иван желал знать биографические данные этой полупьяной особы женского пола – он уже сбегал по ступенькам вниз, чувствуя, что еще немного, и его просто вывернет наизнанку в этой дыре.