Гости

Их обветренные лица выглядели скорбно: настолько угрюмые и усталые, что вполне готовы были позировать для картины «Бурлаки на Волге». Встречая таких людей на улице, мы либо сочувственно вздыхаем, либо, что бывает гораздо чаще, презрительно ворчим и, обходя стороной, клеймим их расхожей фразой «Понаехали тут!». Эти обветренные усатые дядьки нанимаются на самые тяжелые работы, готовы грузить, таскать, убирать, ремонтировать, копать – в общем, на все готовы. Но этим ранним утром они вовсе не собирались ничего копать или ремонтировать. Они еще с позднего вечера тайно забрались в закрытую стоянку и вот уже пять часов лежали под машиной и о чем-то вполголоса переругивались.

– Мыкола, ты ще робишь? Це ж нэ справедливо!

– Че, че?! Усе справедливо. Кто был бригадиром?

– Ну?!

– Не ну, а я був! Я був бригадиром! А ты був простой забойщик!

– Ишо?!

– Шо, шо?! Я – начальник. Мне и доля больше.

– Ни-и-и-и! А хто скрав тою цебулю? А? Хто, я табе спрашиваю?

– Ну и шо?

– Шо-шо?! Я! Я скрав!

– Ну, ты! Ты! А я начальник! Голова!

– А я хто? Задница? Ты сам задница!

– Ерш твою двадцать! Ти ты не хочешь грошей?

– Как это не хочу?! Хочу! Ишо как хочу!

– А ежели хочешь, то молчи и помогай! На, цепляй этот шнур и батарейку давай сюды!

– Та я уже уставил батарейки и причепив той шнур. Чо ж табе ишо надо?

– Да ничего! Ставь сюды и иди отсель.

– А гроши?! Гони давай, а то знова мэне пидманешь!

– Да не гоношись ты! Получишь свою монету.

– Ни-и-и-и! Давай счас!

– От же упырь! На! На, подавись!

– Э-э-э, так не пойдет! Ты шо ж мэни дав?! Двести долларив? Гроши гони ишо!

– От же жидоба! Щоб ты подавился теми грошами!

– Ты не лайся як пес. Я тоби не холоп, я такий же, як ты, чуловек!

– Чуловек, чуловек! Поганый ты, Петро, чуловек, вот шо я тебе кажу. Усе?

– Усе! А зараз утекаем, Мыкола!

Они выползли из-под машины и ползком добрались до дальнего угла стоянки, где в вентиляционном окне была снята решетка и отверстие прикрыто тряпицей. Проскользнув наружу, они молча побежали прочь от паркинга.