Алена

Артем проводил взглядом взмывший в небо самолет и увидел Алену – такой, какой она была тогда. Алена сидела в плетеном кресле, поджав под себя ноги. Футболка, брючки-бриджи, загорелые холеные руки, плечи, ноги. Открытое классическое лицо. И легкий теплый ветерок, залетевший на веранду, гладит ей лицо и волосы…

– Ну, здравствуй, Алена. Как ты там?

Алена улыбнулась, и эта улыбка была такой спокойной, словно и не было жизни, целиком состоявшей из соревнования за звание самой первой, самой лучшей и вообще – самой-самой.

– А как ты, Артем?

Он развел руками:

– Вот, восстанавливаю справедливость. На этот раз, кажется, получилось.

Алена снова улыбнулась, и была эта улыбка такой понимающей, такой всеведущей, что он лишь вздохнул. Разумеется, единственным местом, где можно было установить истинную справедливость, было человеческое сердце.

Артем оглядел мысленным взором всех, кого встретил в последнее время: Лущенко и его приемную дочь Леночку, прямую и жесткую директрису детдома и уклончивого Роберта Сериканова, хитрого Кротова и наивного Пол-Алена, судью Колтунова и прокурора Джунгарова. Они были невероятно разными людьми, а потому все понимали по-разному. И, пожалуй, единственным местом, где они могли найти соглашение между собой, было небо – место, где ни твои регалии, ни твое первенство не значат ровным счетом ничего. И едва он это понял, Алена улыбнулась и растаяла, будто как ее и не было, и только звезды продолжали мигать ему из вечности.