Вдовец
Свежий глиняный холм утопал в цветах. Они даже не успели завянуть, а лишь налились живительной влагой недавно пролившегося дождя. Над еще не остывшим с вечера городом поднималась заря нового дня и окрашивала крыши домов в зловещий багряный цвет. Над утренним кладбищем одиноко плакала кукушка. Лживая птица напрасно сулила упокоенным долгих лет земной жизни. Ее никто не слышал. Однако возле конторы директора вдруг кто-то зазвенел ведрами, испуганная пророчица улетела прочь, а из-за кустов повалил густой сизый дым самокрутки кладбищенского сторожа.
Утренние солнечные лучи окончательно прогоняли туман и сумрак даже с этого печального места, постепенно осветив окрестности и одиноко стоящую фигуру возле свежего бугорка. Увидав человека, сторож, вооруженный граблями и цинковым ведром, переложил самокрутку из одного уголка сморщенного рта в другой и, прищурившись, двинулся к раннему посетителю.
– Утро доброе, мил человек, если оно, конечно, доброе.
– Здравствуйте, – безразлично отозвался Игорь Петрович.
– Ты что ж, ночевал на погосте, что ль?
Лущенко промолчал.
– Ну-ну…
Старик обошел могилу, наклонился и поправил съехавшие от дождя набок венки. Посмотрел на табличку и, шевеля губами, прочитал шепотом:
– Алена Игоревна Сабурова… – Поднял выцветшие глаза на мужчину: – Жинка?
Игорь Петрович молча кивнул.
– Да-а-а, – выдохнул сторож, – что деется-то! Молодые уходють, а нам, старикам, никак Господь не дает упокоения с миром. Видать, грехов много… Прости Господи, мою душу грешную.
Он быстро мелко перекрестился и мотнул головой в сторону кладбищенских ворот:
– Вот и вас греховная жизнь да суета от себя не отпускают. Всю ночь машины у ворот простояли. А сейчас, к утру, еще подъехали. И все ждут вас.
Игорь Петрович проследил за жестом сторожа, увидел блеснувшую под утренним солнцем крышу машины, поджал губы и решительно двинулся к ней.
Преодолел несколько сотен метров и опешил: машин было две, а подъезжала еще одна.
– Игорь Петрович! – выскочил из первой машины его собственный водитель.
– Игорь Петрович? – негромко обозначили свое присутствие оставшиеся в живых ученики и преемники Свирина.
– Здравствуйте, Игорь Петрович, – открыл дверцу только что подъехавшей машины адвокат. – Ну что, вы готовы обсудить ваши дела?
Он выглядел таким собранным и решительным, словно приехал не на кладбище, а в суд – работать.
– Мои дела? – скорбно поморщился вдовец и бывший мэр. – О чем вы говорите? У меня отняли все…
– Нет, не все, – оборвал его Павлов. – Алена Игоревна намеревалась завершить усыновление, ну, и весь ее бизнес… все-таки вы муж.
– Вдовец, – поправил его Лущенко.
– Вдовец, – с некоторым усилием заставил себя согласиться Павлов. – Вы правы, так будет точнее. И если говорить о наследстве…
Но Лущенко уже не слушал адвоката – он думал о Леночке. Теперь лишь эта детдомовская девочка соединяла его с ушедшей в лучший мир Аленой.
– И вы можете довести все мои дела до конца? – спросил он Павлова.
– Разумеется, – наклонил голову тот.
