Топ-топ
Третью чашку он пил размеренно. Как обычно, вприкуску с печеньем и конфеткой. А тем временем, судя по доносящимся из-за двери звукам, зал наполнялся. Простучал тяжелыми ботинками доставивший арестованного конвой. Зашли, доложили. Заглянул и вежливо поздоровался прокурор Джунгаров, однако задерживаться не стал и от чая отказался:
– Не до чая, Дмитрий Владимирович. Сами понимаете.
Колтунов кивнул и посмотрел на часы.
«Ну, и где же адвокат Павлов? Уже две минуты осталось, а его все нет!»
И в тот же миг распахнулась дверь, и на пороге возник улыбающийся адвокат.
– Добрый день труженикам правосудия! Дмитрий Владимирович, здравствуйте!
Колтунов занервничал. Этот адвокат всегда его немного раздражал, а в такой день, как сегодня, его демонстративная независимость и вовсе была ни к чему.
– Анюта, выйди в зал. Проверь явку и начинай протокол, – распорядился судья.
Девушка пожала плечами и кое-как протиснулась мимо Павлова, робко, снизу вверх глядя в его глаза.
«Флирт?» – насторожился Колтунов, но тут же успокоился.
Павлов смотрел на его секретаршу недопустимо ласково, но это не был взгляд любовника – скорее отца.
Колтунов, приглашая войти, сделал энергичный жест, но адвокат то ли не понимал, то ли откровенно издевался.
– Вы что-то хотели, Дмитрий Владимирович?
– Я? – сглотнул Колтунов. – По-моему, это вы…
Однако дальше сформулировать, что, собственно, он хотел сказать, не удавалось.
– Дмитрий Владимирович, давайте начинать процесс, – мотнул головой в сторону зала адвокат, – публика волнуется.
Судья поджал губы, глянул в приоткрытую дверь и сразу же заметил в судебном зале несколько пишущих корреспондентов.
«Сволочи…» – как-то механически, почти беззлобно подумал Колтунов. Выгнать их он не мог. Увы, формально все процессы, кроме исключительных случаев, слушаются открыто и гласно.
«Адвокат постарался».
Заинтересованный в огласке происходящего, Павлов как-то снова обманул приставов и провел человек семь-восемь, причем самых упрямых и скандальных: из «Коммерсанта», «Ведомостей» и «Правдивой комсомолки».
Судья почувствовал, что краснеет, а Павлов с показной дружественностью подмигнул ему и показал двумя пальцами, как показывают детям «топ-топ», то есть «пошли ножками».
Это было невыносимо.
