Рекордсмен
Павлов поставил подпись и пожал руку следователю:
– Владимир Николаевич, спасибо! Я же вам говорил, все кончится прекращением дела. Перспектив – никаких, с первого дня. Только зря полгода человека мучили. Но… нет худа без добра – вот с вами поближе познакомились.
Адвокат широко улыбнулся, а следователь сокрушенно покачал головой и ответил на рукопожатие:
– Ну да, конечно, сто восемьдесят три жалобы и двести шесть ходатайств. Это рекорд!
Павлов рассмеялся:
– Ошибаетесь, по одному общеизвестному делу я написал в три раза больше.
Следователь замахал руками:
– Слава богу, у нас было лишь должностное! Сдаюсь, сдаюсь, Артемий Андреевич. Всего вам наилучшего, постановление вручите вашему клиенту сами, а то он небось половину состояния прожил за границей.
– Не волнуйтесь за его состояние, Владимир Николаевич, – улыбнулся адвокат. – Вручу обязательно, сегодня же. А вам – приятных выходных! Прощайте! А точнее, до свидания!
Артем хохотнул, выскочил за дверь… и врезался в женщину в прокурорской форме.
– Очки! – охнула та.
Артем на лету подхватил очки и протянул прокурорше:
– Простите за неловкость, мадемуазель! Возвращаю вам сей увеличительный прибор, хотя ваши бездонные глаза явно выигрывают без его употребления.
Женщина опешила, а Павлов галантно полунаклонил голову и протянул очки. Сейчас, по завершении дела, он пребывал в самом прекрасном настроении – его ждал уик-энд в Париже.
– Павлов? – прищурилась женщина и мгновенно превратилась в представителя прокуратуры. – Вы-то мне и нужны.
– О нет…