Идеалист
Когда Артем зашел в свою квартиру, Зойки там уже не было.
«Как и следовало ожидать…»
Нет, дело было не во взрыве. Эта девушка была слишком, чересчур независима и определенно не видела в успешном адвокате потенциального «папика».
«Что ж, это достойно уважения», – признал Артем и почувствовал, что на сердце все равно поселилась тяжесть.
Он прошел на кухню, по очереди открыл краны и подивился: как ни странно, взрыв баллона на крыше ничем не нарушил внутренней жизни дома: батареи оставались теплыми, вода из кранов текла – и горячая, и холодная. Артем даже подумал, что никакая катастрофа не может сравниться с недоброй волей человека. Ну, подумаешь, взорвалось… жить-то можно. Главное, что не активничает Жучков, – вот уж когда мир превращается в ад.
Артем привычно легко поужинал и достал дневник отца – и потому, что читать старые записи становилось привычкой, и для того, чтобы не думать о Зойке. Хотя, положа руку на сердце, совсем не думать о ней не получалось.
– А надо, – решительно подвел итог Артем и заставил себя углубиться в текст.
«Хорошо там, где нас нет! – не без усмешки цитировал расхожую фразу отец. – Этот жестокий принцип и не позволяет гражданскому обществу в пределах одного-двух поколений понять, где же все-таки лучше.
И впрямь, а где лучше? В чем секрет идеального государства?
Проблема в том, что весь опыт «идеальных», с точки зрения жизни, безопасности, экономической и социальной стабильности, государств не может быть слепо скопирован нами!!!
А как обойтись без копирки?
Да очень просто. Государство должно реализовать проект «Идеальный город» и на его примере выстроить «Идеальное государство». Предвидя экспресс-критику, заявляю: нет, я не утопист!!! Идеальный город – это лишь опытная модель. Статистический базис, с которого можно стартовать…»
Артем покачал головой – он не видел в стране сил, заинтересованных в таких социальных экспериментах, – и снова углубился в текст.
«Общеизвестно, что в России не хватает городов. Есть другое: разоренные, вымершие деревни, оставленные в наследство колхозным строем. Есть переполненные мегаполисы, задыхающиеся от автомобилей и людей. В течение 10–15 лет необходимо построить вокруг крупных областных центров 10–20 новых городов с населением от 20 000 человек в каждом. У каждого города создается промзона, где размещаются необходимые производства, и там же организуются 75–90 % рабочих мест для жителей. Остальные заняты в сфере обслуживания, образования, здравоохранения, транспорта и, наконец, охраны порядка. Это особая тема!»
Артем нахмурился. Во времена, когда отец это писал, подобный эксперимент был вполне возможен. Например, никто не удивился бы ни девяноста процентам занятости, ни огромным работающим промзонам, – это было нормой! На момент начала перестройки Россия далеко обгоняла Китай по всем, буквально по всем позициям! Хотя, конечно же, совсем без фантастики отец не обошелся…
«В «идеальном городе» работают идеальные полицейские, судьи и прокуроры!!! – с жаром убеждал читателя Андрей Андреевич. – Это главное!!! Они получают высокую зарплату и пользуются уважением в городе, т. е. в обществе. Их уважают, слушаются и исполняют их законные требования…»
Артем криво улыбнулся и тут же осознал, что это никакая не фантастика; это – норма! Во всех странах, кроме тропических.
«За 10–20 лет существования такого города, – совсем распалился отец, – люди привыкнут к нормальному, человеческому отношению к себе и своим правам. Моисей 40 лет водил евреев по пустыне, чтобы вытравить дух рабства! Мы можем пройти этот путь за 20–30 лет. Главное: «идеальные города» дадут нам статистику! Ту, которую невозможно получить в эпоху коррупции, продажности, воровства и лицемерия…»
– Чистая правда, – согласился с отцом Артем. – Что невозможно, то невозможно…
Он перевернул лист и увидел запись, сделанную, судя по всему, около 1996-го или 1997 года, почему-то красной пастой: «Был на приеме у Б. Н. Доложил об «идеальных городах». Молча выслушал. Не скрывал того, что скучает. Поблагодарил и предложил выпить. Я отказался. Кажется, он обиделся. Реакции на доклад – НОЛЬ!!!»
Боль, скрытая в трех восклицательных знаках всегда молчаливого, сдержанного отца, передалась даже Артему.
– А ты, отец, рассчитывал, что БэНэ сразу побежит строить твои «инкубаторы»? В то время важнее было залоговые аукционы провести, кредитов западных набрать да страну приватизировать…
Артем закрыл дневник, откинулся в кресле и прикрыл глаза. Завтра с утра ему предстояла короткая, но крайне важная встреча с президентом. И, если честно, он отчаянно боялся выглядеть в глазах первого руководителя страны таким же утопистом, каким выглядел в глазах Бориса Николаевича его отец.
– Все не так! – Артем рывком поднялся из кресла и, привычно имитируя бой с тенью, нанес условному противнику короткий жесткий удар в печень.
Профессия адвоката не была ни романтической, ни тем более утопической. Но если дошло до того, что юридическая помощь людям считается утопизмом, он соглашался и на этот ярлык.
