Захар
Александр Дмитриевич жалел, что связался с одноухим Захаром, десятки раз. Да, работу он делал, и за каких-то полгода бригада Захара выдавила из дома почти всех. Но иногда все складывалось так, что у Жучкова мороз шел по коже. В числе таких ситуаций была смерть старого мидовца Андрея Андреевича Павлова. Да, понятно, что этого старикана было не запугать – другого сорта человек, и все равно… Жучкову категорически не нравился такой исход.
Не тянула бригада Захара и в случае с Варварой Серафимовной Штольц. Смешно сказать, но на сегодня основной проблемой Жучкова был вовсе не Павлов; главной головной болью невидимых участников двухмиллиардного проекта оставалась эта пенсионерка. Прожившая полгода за границей, она поначалу вообще была недоступна для бригады Захара, да и теперь оставалась неуловимой. Этот вопрос и должен был раз и навсегда решить Захар – уже несколько часов назад.
Сначала Жучков просто ждал звонка. Затем не выдержал и позвонил сам, но трубку не брали. А когда он уже после полуночи съездил к ненавистному дому, то увидел в окне пенсионерки неяркий желтый свет и ее саму, кропотливо наносящую глину на огромную, выше человеческого роста статую. По слухам, она ваяла эту статую уже лет двадцать.
– Я не понял, Захар, – пробормотал Жучков под нос, – ты где?
И когда телефон все-таки позвонил, он облился холодным потом и взял трубку осторожно, словно та была испачкана в крови.
– Да?
В трубке горестно всхлипнули, и по спине Жучкова прошла волна холода.
– Кто это?
– Дядя Саша? – снова всхлипнула трубка. – Это я, Мышка.
Именно этим ласковым прозвищем любил называть брянскую племянницу Александр Дмитриевич, но теперь, после нескольких часов ожидания известий от Захара, ему было не до нее.
– Что стряслось, Мышь?
– Он меня бросил… – разрыдалась племянница.
Жучков тоскливо глянул в окно. Он всегда знал, что сожитель племянницы ненадежен, но чужую жизнь не проживешь, а сейчас он ждал совсем иного звонка…
– Другого мужика найдешь. Ты красивая. Не плачь.
– Дядя Са-аша… – завыла племянница. – Я не могу не плакать.
– Все! Хватит! – заорал Жучков и едва не шваркнул телефон об пол. – Не сегодня! Оставь меня в покое! Дай мне хоть сегодняшнюю ночь пережить!!!
В трубке испуганно икнули, и связь оборвалась. Но одноухий Захар не позвонил ни в час ночи, ни в два, и Жучков признал, что происходит непоправимое: он безнадежно срывал жесточайше оговоренные сроки.
«Неужели придется ремонтировать прорыв?»
Трубы в доме давно прогнили насквозь – тронь пальцем, и получишь настоящий гейзер. Продолжить – с того же места – ликвидацию проблемных мест отопления и горячего водоснабжения было единственным шансом практически мгновенно сбагрить эту площадку напористому девелоперу Поклонскому.
Начальник жэка знал, что его поддержат. Специалисты Поклонского действительно умели решать проблемы и пробить еще одну-две новые бумаги через непосредственное начальство Жучкова могли. Вот только делать грязную работу все равно приходилось ему, и как же Александр Дмитриевич этого шага боялся…
