Перед операцией

Джеймс провел по сухим губам кончиком языка, похожего на наждачную бумагу. Пить хотелось неимоверно, но врачи говорили, что ему придется немного потерпеть. Мол, операция должна начаться с минуты на минуту.

Он был немного сбит с толку всей этой суетой, которая возникла вокруг него тут, в России. Мистер Оутис будто попал в какой-то безумный водоворот непредсказуемых событий и странных людей. Все, что происходило с ним в этой больнице, кардинально отличалось от лечения в родной Калифорнии. Люди в халатах все время сновали туда-сюда, словно были вовсе не медиками, а молекулами, охваченными броуновским движением. За два дня, проведенных здесь, ему сделали целый ряд новых анализов и исследований. Потом наконец-то была назначена операция.

Правда, его успокаивало присутствие рядом хороших врачей, Марфина и Ричи. Первый из них, ко всему прочему, хорошо знал русский, и Джеймс мог через него задавать любые вопросы местным эскулапам.

Ему измерили давление и оставили наедине с Марфином.

– Мне страшно, – после долгой паузы сказал он. – Я боюсь не проснуться после этой операции.

Доктор вздохнул и заметил:

– Простите за сарказм, мистер Оутис, но в таком случае вам должно быть все равно.

– А если я останусь инвалидом? Я не хочу мучить Глорис до конца своих дней, – горячо заговорил Джеймс. – Я не желаю быть обузой для нее!

– Отнеситесь к этому философски, мистер Оутис. Такие переживания только вредят вам. Помните, что проблемы надо решать по мере их возникновения.

– Хотелось бы, чтобы этих проблем не было вовсе. Но ты всегда мог меня успокоить, за что я тебе благодарен, – признался Джеймс и сжал руку врача. – Если операция пройдет отлично, ты станешь богатым. Да и Ричи тоже.

– Давайте поговорим об этом после. – Врач весьма скромно отреагировал на щедрые обещания.

Джеймс еще немного помолчал, словно обдумывая что-то, потом спросил:

– Марфин, как это вообще происходит? Я очень далек от медицины. Может, именно поэтому мне страшно?

Врач встал, заходил по палате и принялся объяснять:

– Если все перевести на обывательский язык, дело будет происходить так. Вам сделают наркоз, вы уснете. Затем хирург вскроет вам грудину. Сосуды подключат к аппарату искусственного кровообращения. Ваше больное сердце будет удалено, на его место поставлено новое. Потом нужно сшить аорту и миокард. По сосудам потечет кровь. Ваше новое сердце начнет биться самостоятельно. Вам поставят временный кардиостимулятор, чтобы сердцебиения были регулярными. Аппарат искусственного кровообращения отключат, как только ваше сердце станет работать нормально. После этого вам зашьют грудь. Вся операция может занять до восьми часов.

– Так долго? – удивился Джеймс.

Дверь отворилась, и в палату вошел крупный человек в стильном костюме. Он улыбался, но Джеймс сразу почувствовал, что этот мужчина испытывает громадное напряжение.

– Вы разговариваете по-русски? – обратился визитер к Марфину, и тот ответил утвердительно.

– Переведите, пожалуйста, что я счастлив приветствовать господина Оутиса в нашей клинике. Меня зовут Виктор Анатольевич, я, можно так сказать, мозг этой больницы.

– Привет, – без каких-либо эмоций произнес Джеймс.

– Господин Оутис, если у вас в душе все еще живет какая-то тревога, то я хочу, чтобы вы оставили ее в этой палате, – сказал Коробов. – Операцию будут делать высококлассные специалисты. Наверняка господин Кларк сообщил вам об этом.

Джеймс кивнул.

Виктор Анатольевич сложил мясистые ладони домиком и сказал:

– В таком случае я бы хотел…

– Кто донор? – бесцеремонно перебил его Джеймс. – Я до сих пор не владею никакой информацией об этом человеке.

Виктор Анатольевич выслушал перевод, с понятливым видом кивнул и проговорил:

– Конечно-конечно. Это русский парень, только что закончивший школу. Возраст – восемнадцать лет. Абсолютно здоров, подходит вам по всем иммунобиологическим параметрам.

– Как он погиб? – спросил Джеймс.

Виктор Анатольевич на мгновенье замешкался, потом проговорил:

– Этот юноша попал в серьезную аварию. Он долго находился в коматозном состоянии. Его мозг умер час назад, но сердце просто идеально для вас. Это самый лучший вариант, господин Оутис. Во всяком случае в вашей ситуации. С сердцем этого парня вы проживете не менее двадцати лет!

Джеймс сухо кивнул. Ему не нравился этот толстяк с лоснящимся от пота лицом и бегающими глазками.

– Увидимся через несколько часов. – Коробов напоследок выдавил из себя улыбку и протянул руку Джеймсу, но тот едва коснулся его ладони.

Виктор Анатольевич вышел из палаты, а Джеймс внезапно представил себя во время операции. Он бледный, грудная клетка вскрыта, из нее торчат какие-то трубки или провода. Хирург брезгливо кидает в урну его старое изношенное сердце. Вот ему несут новое, крепкое, живое, трепещущее.

И вдруг…

– У меня плохое предчувствие, Марфин, – прошептал он.

– Все будет о’кей, мистер Оутис. Вы просто устали и нервничаете.

Из груди Джеймса вырвался вздох.