После распада СССР ареал распространения русского языка резко сократился. В какой-то момент стало казаться, что из общемирового языка, пусть и не такого популярного, как английский, китайский или испанский, он превращается в локальный, вроде немецкого. Потом наступил период вялого оживления. Стали выделяться какие-то деньги на изучение и поддержание русского языка за рубежом, жители бывших советских республик почувствовали, что от знания «великого и могучего» может быть бизнес-польза. Правда, параллельно шел процесс закрытия русских школ и сокращения зоны русскоязычных СМИ в соседних с Россией странах. ничего удивительного в этом нет: борьба за формирование собственной идентичности требовала периода дистанцирования от огромного соседа и его культуры, продолжающей оказывать влияние, несмотря на границы и предрассудки. Тем более, будем честными, не всегда это влияние можно назвать положительным.

Немного цифр: в 1990 году количество владеющих русским языком в мире достигало 350 млн человек. В 2005-м оно сократилось до 278 млн, по степени распространенности русский язык занимал четвертое место в мире. Согласно прогнозам того времени, к 2015 году количество знающих русский язык должно было сократиться до 212 млн человек. «русский является единственным из ведущих мировых языков, который на протяжении 15 лет утрачивает свои позиции», — констатировали в то время эксперты, кто с печалью, а кто и не без тайного злорадства.

Новая пора расцвета русского языка наступила совершенно неожиданно — в тесной связи с резким ухудшением отношений между Россией и западными странами. Российское руководство встало в оппозицию к Западу и осознало, что в глобальном информационном мире не обойтись без продвижения своего видения геополитических проблем и подхода к их решению. Иначе будешь заклеймен именем Мордора без всякого снисхождения. хочешь иметь сильные позиции на мировой арене — транслируй мощный информационный поток.

Так появилась телекомпания Russia Today. Сначала российские эксперты, особенно называемые у нас либеральными, пророчили проекту прозябание и бессмысленные растраты бюджета. Однако RT стала быстро набирать популярность за рубежом. я лично неоднократно слышала комментарии британцев — мол, наконец-то можно узнать позицию другой стороны не в пересказе, а от первоисточника. Хотя жители Великобритании были не согласны со многими интерпретациями, но искренне радовались возможности получить еще один канал информации, потому что, как бы у нас ни хвалили западные свободные СМИ, они, увы, тоже тенденциозны. Может, не в такой степени, как российские, но замалчивать позицию одной из сторон не стесняются.

Между тем, рост популярности RT вдохновил российское руководство на создание нового информационного ресурса для вещания за рубежом — Sputnik, в рамках все той же Russia Today. Бюро «Спутника» будут включать новостные агентства, сайты и радиостанции; трансляции планируется вести из студий в 34 странах, на 30 языках, в том числе на русском. Недавно в британской The Guardian вышла большая статья, с тревогой описывающая нарастающее информационное влияние России в контексте развития этого проекта. Газета приводит мнение экспертов из института современной России (Institute of Modern Russia), который возглавляет сын Михаила Ходорковского — Павел. В статье института, на которую ссылается The Guardian, Россия обвиняется в «weaponisation of information», то есть превращении информации в оружие. А также высказывается мнение, что Sputnik будет не только убеждать в правильности российского подхода, но и вводить в заблуждение, используя конспирологический подход и неверные трактовки.

Думается, такие опасения не беспочвенны, но справедливости ради стоит отметить, что этим уже давно занимаются практически все крупные СМИ в разных странах. Иногда рационально и сознательно, иногда бессознательно, будучи убежденными, что их видение — единственно верное и всеобъемлющее.

Британская газета приводит также подборку мнений экспертов из стран-соседей России, выражающих обеспокоенность усилением российского информационного влияния. Так, преподаватель политологии Maris Cepuritis из Rigas Stradins University, специалист по российским медиа, говорит: «в последние несколько лет напряжение в латвийском обществе снизилось. И латыши, и русские в основном сдвинулись от крайних позиций ближе к центру. но если присутствие российского телевещания и Sputnik усилится, и они продолжат свою пропаганду, ситуация может измениться».

Естественным образом западная Европа встала перед проблемой адекватного ответа на российскую информационную активность. Вопрос о необходимости создания русскоязычного европейского канала первыми подняли в Европе эксперты из балтийских стран. но к ним быстро присоединились и другие. В итоге несколько месяцев назад в Брюссель поступил запрос от Эстонии, Литвы, Дании и Великобритании о подготовке единого плана ЕС для борьбы с российской «пропагандистской кампанией», а конкретно — о создании русскоязычного общеевропейского канала. Любопытно, что среди обратившихся нет Латвии. По этому поводу министра иностранных дел Эдгара Ринкевичаса специально вызывали отчитываться перед депутатами латвийского парламента. «То, что телеканал следует формировать, — позиция единогласная. но появляется много нюансов при обсуждении деталей, — отметил Ринкевичас. — В основном существуют опасения, что это будет просто контрпропаганда, как бы мы ни говорили, что это должен быть объективный новостной канал. Мы не хотим делать еще один канал типа Euronews, на котором только новости. Если мы хотим хоть как-то увлечь зрителя, то на нем, кроме новостей и дискуссий, должен быть и развлекательный контент».

Это очень интересно. над каналом собираются всерьез поработать и наполнить его притягательным контентом. на кого он будет рассчитан?

Во-первых, на русскоязычных зрителей соседних с Россией стран, многие из которых ориентированы на русскоязычное вещание. не потому что не понимают местного языка или английского, а потому что привыкли получать на русском альтернативную точку зрения. Если на русском будут звучать разные мнения, это, без сомнения, расширит информационное поле таких людей.

Во-вторых, аудиторией нового канала могут стать русскоязычные граждане старой Европы, которых тоже уже около 6–7 миллионов (в одной Германии — около 4-х). Эти люди, в большинстве прекрасно говорящие на английском и других европейских языках, все равно неравнодушны к СМИ на русском — ведь это их родной язык. И если сейчас для них русскоязычное вещание может быть исключительно российским, то в случае появления европейского русскоязычного канала ситуация принципиально изменится.

К тому же Европа в большей степени станет для них новой Родиной — на бессознательном уровне.

Ну и, конечно, для 140 миллионов Россиян европейский канал тоже может представлять интерес.

В итоге усилия RT, Sputnik и западноевропейского русского канала, идеологически преследующих противоположные цели, приведут к общему результату — росту ареала распространения русского языка. Можно предположить, что постепенно начнется также процесс возрождения кафедр и центров, специализирующихся на изучении России, но это — отдельная тема.

Есть немало зарубежных городов, где русский слышен чуть ли не наравне с ведущим местным языком, причем это не только столицы бывших советских республик, но и, например, Тель-Авив. Кстати, спасибо Израилю — он тоже способствует поддержанию русского языка и благодаря созданию русскоязычных СМИ, и благодаря широким культурным связям с Россией, в том числе многочисленным гастролям русскоязычных театров, эстрадных исполнителей, писателей, актеров. Русская речь часто слышна также в Берлине, Лондоне, Мельбурне. Данные по количеству русскоговорящих за последние два года найти не удалось, но, согласно исследованию W3Techs, в марте 2013-го русский язык вышел на второе место по использованию в интернете.

Что касается пропагандистской составляющей, то, вне всякого сомнения, конкуренция в русскоязычном и иноязычных пространствах двух точек зрения, исходящих от противоборствующих политических сил, вынудит и российские, и западные СМИ быть объективнее, аккуратнее работать с информацией, не замалчивать неприятные для них факты — в общем, более ответственно подходить к отбору и подаче информации, ее анализу и дискуссиям. Чем больше представлено мнений и чем профессиональнее это сделано, тем более объемная картина мира складывается в умах аудитории, и тем больше шансов, что люди научатся понимать друг друга и находить компромисс.