Правительство РФ в марте 2013 года утвердило государственную программу Российской Федерации о социально-экономическом развитии Дальнего Востока и Байкальского региона. Целями программы провозглашалось формирование условий для ускоренного развития Дальнего Востока, превращения его в конкурентоспособный регион с диверсифицированной экономикой, в структуре которой преобладали бы высокотехнологичные производства с высокой добавленной стоимостью. Предполагалось не просто создать дополнительные возможности для развития экономики Российской Федерации, но и кардинально улучшить социально-демографическую ситуацию на территории Дальнего Востока и Байкальского региона, создать условия для сокращения оттока населения, обеспечить на территории макрорегиона среднеевропейский уровень жизни населения и опережающий, относительно среднероссийского уровня, рост трудовых доходов. Также обещалось обеспечить быстрый рост жилищного строительства, культурно-бытовых услуг, обеспечить усиление гуманитарных связей населения макрорегиона с населением остальных субъектов Российской Федерации, в том числе на основе финансовой поддержки поездок. Перечень прекрасных обещаний в этом документе можно долго продолжать. Но могу сказать откровенно: ничего из этой программы достигнуто не было. Более того, в ряде отраслей наблюдается не развитие, а наоборот, стагнация или ухудшение ситуации.

При этом, не дожидаясь каких либо положительных итогов программы и, видимо, не рассчитывая на ее выполнение, сегодня министерство стало раскручивать плюсы от будущего принятия федерального закона «О территориях опережающего социально-экономического развития на Дальнем Востоке Российской Федерации и на отдельных территориях Российской Федерации». При раскручивании этого законопроекта чиновники ссылаются на поручение, данное Президентом Российской Федерации Владимиром Путиным 27 декабря 2013 года во время Послания Федеральному Собранию. Действительно, в поручении было сказано: «…к 1 ноября 2014 года обеспечить внесение в законодательство Российской Федерации изменений, предусматривающих особые условия ведения предпринимательской деятельности на территориях опережающего социально-экономического развития на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири, включая Республику Хакассия и Красноярский край».

Ответственным за выполнение этого поручения как раз и является Минвостокоразвития России. Но, к сожалению, подготовленный законопроект по содержанию совсем не соответствует поручению Президента, более того, он искусственно сужает сферу его действия. Так, из него исключены указанные Президентом субъекты, расположенные в Байкальском регионе. Напомню, что в феврале нынешнего года сообщалось, что правительство России создаст единую систему институтов развития Дальнего Востока. Система будет включать в том числе ОАО «Фонд развития Дальнего Востока и Байкальского региона», участвующее в финансировании инфраструктуры и проектов резидентов территорий опережающего социально-экономического развития со 100-процентным участием России. Тогда же премьер Дмитрий Медведев предложил перевести на Дальний Восток офисы ряда крупных госкомпаний и некоторые ведомства. В правительстве заявляли, что эта мера будет способствовать тому, чтобы регион стал территорией опережающего развития.

1 сентября этого года Президент Владимир Путин заявил, что бюджетный Фонд развития Дальнего Востока, созданный два года назад, не работает, и поручил ускорить утверждение перечня территорий опережающего развития на Дальнем Востоке.

Как видим, заявления и поручения руководства страны не превращаются в реальные дела. Кроме того, предварительное знакомство с законом о ТОР (территориях опережающего развития) не оставляет ощущения, что законопроект писался второпях, концепция его не продумана, а последствия его принятия не просчитаны. И не только у меня такое мнение. Так, на днях секретарь Общественной палаты России Александр Бречалов заявил, что этот законопроект – очередной «пшик», который «не повлечет за собой форсированное развитие региона, так как не учитывает интересы малого и среднего бизнеса». Он отметил, что «Весь Дальний Восток должен стать «территорией опережающего развития». Я не могу не согласиться именно с такой постановкой вопроса.

Можно отметить и другие недостатки программы. Законопроект в его нынешнем виде может привести к появлению в ближайшем времени большого количества отдельных федеральных законов по отдельным ТОРам. Поэтому целесообразно было бы прописать в документе общие положения для всех ТОРов, которые могли бы быть созданы решениями Правительства РФ. Кроме того, ТОРы не могут создаваться в границах особой экономической зоны или зоны территориального развития. Получается, что у нас появится три вида разных зон, что неизбежно приведет к разного рода противоречиям и столкновениям интересов.

При этом нынешняя ситуация в Забайкалье, например, близка к критической. И поэтому необходимы не только его включение в закон о ТОРах, но и самая серьезная доработка или даже переработка законопроекта.

По сведениям различных источников, на Дальнем Востоке и в Байкальском регионе сосредоточено около 19 млрд тонн ресурсов и более 3 млрд тонн запасов (доказанных и вероятных) нефти и конденсата, свыше 60 трлн куб. м ресурсов и почти 9,5 трлн куб. м запасов газа, около 100 млрд тонн запасов угля, свыше 31 млн т меди, почти 2 млн т. олова, более 6,5 тыс. т. золота, свыше 500 тыс. т. природного урана. На территории макрорегиона залегает примерно четверть всех российских запасов такого ценного сырья, как редкоземельные металлы. Кроме того, есть перспектива создания сырьевых баз для черной металлургии (разведаны промышленные запасы руд и всех видов вспомогательного сырья), цветной металлургии (титановой, алюминиевой, никелевой, медной и пр.).

Общий объем запасов рыбы и морепродуктов в российской экономической зоне Дальнего Востока, по экспертным оценкам, достигает 26 млн тонн. Улов рыбы и добыча морепродуктов на территории макрорегиона составляет примерно 2/3 от общероссийских объемов. Уникальными можно считать ресурсы лососевых рыб Дальнего Востока, которые практически полностью обеспечивают промышленную добычу лососевых рыб (до 450 тыс. т. в год) и красной икры (до 16–17 тыс. т. в год) в России. Земельный фонд макрорегиона превышает 700 млн га. При этом Дальневосточный федеральный округ занимает последнее место среди округов по большинству ключевых экономических показателей: стоимости основных фондов, объемам отгруженных товаров обрабатывающих производств, объемам производства и распределения электроэнергии, газа и воды, вводу жилья на 1 тыс. населения, налоговым поступлениям в федеральный бюджет и пр.

А средний уровень обеспеченности макрорегиона автомобильными дорогами с твердым покрытием на 76 процентов ниже, чем в среднем по России. Среднедушевой розничный товарооборот на территории макрорегиона ниже среднего по России на 30–40 процентов.

В настоящее время цены и тарифы растут, зарплата замораживается, новые рабочие места не создаются, а старые, наоборот, сокращаются, усиливается отток населения. А ведь Дальний Восток граничит с так называемыми азиатскими тиграми, чья экономика развивается быстрыми темпами. Отсутствие же работающих программ развития макрорегиона приводит к постепенному превращению его в кладовую полезных ископаемых и сырья для Китая. Перефразируя известные слова Ломоносова, сегодня мы смело можем утверждать, что «богатства Китая Дальним Востоком прирастать будут!».

Приведу небольшой пример того, как китайские бизнесмены осваивают наш Дальний Восток: в поселке Амазар Могочинского района Забайкальского края продолжается строительство целлюлозно-промышленного комбината. Идея самого крупного за Уралом проекта с участием китайского капитала впервые была обозначена в Соглашении о сотрудничестве между провинцией Хэйлунцзян и Читинской областью, которое было подписано в сентябре 2003 года. Но само строительство началось через несколько лет. Проблемы, порождаемые этим проектом, уже не раз освещали многие издания. И со временем они становятся все глобальнее. ЦПК почему-то считается приоритетным инвестиционным проектом. Но чьи интересы этот проект отстаивает? Обещалось, что рубиться будет подверженный болезням низкокачественный лес, что будут созданы рабочие места для местного населения, а край получит дополнительные налоговые поступления в бюджет. Но что мы видим сегодня? Заготавливается здоровый лес. А основная рабочая силы – китайцы. Для местных там работы нет! Более того, сегодня китайские лесозаготовители уже вырубили подчистую лес в междуречье Шилки и Аргуни, а сейчас им передают в аренду еще почти 2 млн га леса в Тунгиро-Олекминском районе. Но именно в этих местах расположены важнейшие нерестовые и нагульные участки водных угодий для тайменя, ленка, щуки и сига, глухариные тока, гнездовья водоплавающей дичи и редких видов птиц. Здесь обитают лось, северный олень, соболь, медведь. Этот район является местом традиционного природопользования коренного населения – эвенков, живущих исключительно за счет охоты и рыбной ловли.

Экологи предостерегают: запуск комбината неизбежно приведет к уничтожению уникальной природы Могочи, никакой выгоды от этого строительства ни Россия, ни Забайкальский край не получат – лишь потеряют свои природные богатства в угоду соседу. Жители уверены, что этот проект задумывался китайской стороной лишь для того, чтобы получить неограниченный доступ к лесам Забайкальского края в этом стратегически важном районе.

Сложная ситуация с моногородами края. Например, комбинаты по добыче редкоземельных металлов потихоньку прекращают свое существование, а необходимое в космической и оборонных отраслях сырье завозится из-за рубежа за очень большие деньги. Об этом я не раз писал. Достаточно напомнить ситуацию с Жирекенским ГОК, выпускающим молибден и ферромолибден, который был остановлен его владельцем Олегом Дерипаской, а люди остались без работы. Или ситуация с градообразующим предприятием «Ростатома» в Краснокаменске – Приаргунском производственном горно-химическом объединении (ППГХО). Это предприятие является одним из крупнейших в мире поставщиков природного урана. Там тоже прошли массовые увольнения работников. И все эти люди уезжают в Центральную Россию.

Отдельно следует сказать об уровне зарплат бюджетников края. На их повышение в соответствии с Указом Президента РФ Забайкальскому краю не хватает 2,5 миллиарда рублей. Об этом сообщил 30 сентября этого года заместитель председателя правительства региона по социальным вопросам Сергей Чабан. Особенно напряженная ситуация складывается с выплатами заработных плат работникам культуры и младшему медицинскому персоналу, получающим соответственно 73,8 процента и 69,9 процентов от прогнозных показателей.

Теперь пример из другой области. Всем известно, что ответные российские санкции и запрет на ввоз продуктов из стран ЕС и США должны способствовать развитию отечественного АПК. Но это на словах. На деле же ситуация выглядит иной. Так, заместитель министра сельского хозяйства Забайкальского края Анна Голышева, выступая перед депутатами заксобрания, заявила, что финансирование аграрно-промышленного комплекса на 2015 год сокращено на 100 млн рублей по сравнению с 2014 годом, когда в бюджет было заложено более 500 млн рублей!

Правда, краевой парламент принял решение рекомендовать правительству региона в условиях продовольственных санкций профинансировать аграрный сектор в 2015 году по максимуму. Но не факт, что эта рекомендация будет выполнена.

В любом случае ситуация в Забайкалье ясно показывает, что наше министерство не только не собирается ее улучшать, но просто уклоняется от каких-либо нужных и важных решений в интересах не только жителей края, но всей России.