Путин никогда не сдает своих. По крайней мере, до тех пор пока не убеждается, что они уже не свои, а чужие. Больше всего он боится предательства. И его не прощает. Он болезненно переживал неожиданную Фронду со стороны вдовы Собчака и ее дочки. И то довольно терпеливо наблюдал за тем, как Ксения Собчак, эта «блудная дочь Кремля», выходила на митинги оппозиции под лозунгами «Долой Путина!» вместе с его самыми злостными врагами, прежде чем разрешил провести у нее обыск и убрал Нарусову из Совета Федерации. Кстати, и по Крыму Нарусова выступила против него.

До поры до времени Путин, видимо, верил в то, что имидж Медведева в роли молодого и передового «реформатора», который активно создавали политтехнологи во главе с его «серым кардиналом» замглавы президентской администрации Сурковым, побудит Запад воспринять режим, созданный его чекистской корпорацией, более благосклонно. Отступив на позиции премьера после избрания Медведева президентом в 2008 году, он продолжал крепко держать руку на рычагах управления страной, что в ряде случаев, как в ходе «пятидневной войны» с Грузией и в ходе экономического кризиса 2008–2009 г. помогало преодолевать полную беспомощность Медведева как президента. Путин охотно посылал «своего мальчика» на разного рода саммиты и встречи на высшем уровне, как своего рода «голубя мира», с помощью которого, как ему казалось, он, невидимый, проникал в цитадели Запада и завоевывал его признание и уступки. Эту стратегию, однако, довольно быстро раскусили. Вот что писал «Ньюсуик» по поводу реформаторских демаршей Кремля: «У Медведева и Путина ни по одному из важнейших вопросов нет ни малейших расхождений: любой ценой не допустить, чтобы кто-то мог бросить вызов Системе. Результатом этого становится непрерывная пиар-кампания и публично озвучиваемые реформаторские инициативы Медведева. Путин и Медведев в совершенстве освоили искусство действовать в тандеме, где Медведев позиционируется как талантливый молодой «генератор идей», а Путин – как проверенный ветеран-практик, умеющий «заставить все колеса крутиться». Высокопоставленные чиновники, – утверждал «Ньюсуик», – нуждаются в Медведеве, чтобы сохранить деньги, которые они наворовали за десять лет пребывания у власти. С тех пор как Путин стал президентом в 2000 году, чиновники, по оценкам, ежегодно присваивают от 200 до 300 миллиардов долларов, рассказывает Панфилова из российского отделения Transparency International. Чтобы сохранить эти нажитые воровским путем состояния, русским ворам нужны гарантии, что власти других стран не станут лезть в их дела. «Все деньги кремлевских обитателей размещены за рубежом, и силовики понимают: чтобы обеспечить себе и своим капиталам относительную безопасность, им следует дружить с Америкой», – считает Панфилова. Наилучший способ избежать недоброжелательного внимания – имитация процесса реформ». На Западе по этому поводу давно ни у кого нет иллюзий. Там понимают, что «путинская авторитарная система, – отмечал «Ньюсуик» через год с небольшим после инаугурации Медведева, – это тщательно режиссированный политический танец, имеющий с реальной демократией не больше общего, чем «Лебединое озеро» с реальным птичьим заповедником. И самое важное, о чем следует помнить: все русские руководители танцуют под одну дудку» («Newsweek», 27.09.2009).

Свой первый смотр на высшем уровне «Большой восьмерки» Медведев прошел в июле 2008 г. в Японии на острове Хоккайдо. За два рабочих дня он повстречался с президентом США Дж. Бушем, канцлером ФРГ А.Меркель, президентом Франции Н. Саркози, а также с премьер-министрами Японии и Италии Ясуо Фукудой и С. Берлускони. С Саркози у него уже тогда сложились дружеские отношения. Может быть потому, что они примерно одного роста. Японцев же он порадовал своим заявлением о «необходимости как можно скорее решить существующую между нашими странами территориальную проблему, не откладывая ее в долгой ящик». Путин, который не раз откладывал эту проблему именно в такой ящик, пропесочил своего преемника за такую вольность, но списал это на его неопытность. А на Западе отметили, что Медведев в общем и целом «подает надежды». Конфликт в Южной Осетии сильно подпортил его имидж в западной прессе, но не в руководстве стран «Большой восьмерки». Там знали, кто принял решение дать отпор грузинским агрессорам и кто этим отпором руководил. Колебания Медведева в первые дни той агрессии были, вероятно, записаны ему в плюс. Как бы там ни было, с приходом Обамы в Белый дом от топорных методов «русской политики» Джорджа Буша младшего решили отказаться в пользу новой «политики наведения мостов», которую именовали теперь «перезагрузкой».