Что будет с Россией после Путина

После падения Путина «мировое правительство» сможет устроить небывалый триумф, – не меньший, чем после выигрыша в «холодной войне» и распада Советского Союза. Юрий Романенко, украинский политолог, директор Центра политического анализа «Стратагема» так рассказывает об этом:

«Первую скрипку в глобальной политике сейчас определенно играют США: несмотря на то, что их роль уменьшилась, они продолжают иметь ключевое значение в финансовой и военно-политической сфере. Они контролируют и влияют на глобальные институты – МВФ, Мировой Банк, НАТО. Они играют не полностью доминирующую, но во многом определяющую роль. Их стратегия в текущем мировой раскладе стратегически оборонительная, а в регионе Восточной Европы – наступательная. Вашингтон защищает свои позиции в мировой системе, как это делала Британия после Первой мировой войны. Для этого он старается бить по болевым точкам своих конкурентов в Евразии.

В отношении Украины их мотивация достаточно понятна и проста. Они рассматривают нашу страну как инструмент влияния на Евразию и Европу. Географическое положение Украины позволяет влиять на Германию и Россию, так как Украина является воротами в Европу и Евразию. Контроль над Украиной позволяет Штатам предотвратить появление континентального союза между Германией и РФ. Это старая концепция англо-саксов, которая была разработана адмиралом Мэхеном и Макиндером, поэтому США так пристально следит за событиями в Украине и всячески стараются помешать россиянам вернуть Украину в орбиту своего влияния, поскольку прекрасно понимают, что это приведет к очень серьезным последствиям для всего расклада в Европе и Евразии.

Посредство разыгрывания украинской карты США также решают свои вопросы, чтобы объединиться с Европой в рамках трансатлантического сообщества. Поэтому им на руку ситуация, когда Россия запугивает Европу, и Украина как жертва выполняет роль сплачивающего инструмента, который позволяет американцам усилить свои позиции в Европе. Это работает, как показывают последние социологические опросы в Германии, где рейтинг Путина резко упал, а отношение к России существенно ухудшилось…

Украинский кризис уже привел к сдвигам в глобальной политике, поскольку Путин окончательно «похоронил» Ялтинскую систему. Она уже давно находилась в кризисе, и американцы сами сделали достаточно, чтобы ее ликвидировать. Путин одним махом – аннексией Крыма – похоронил практически все. Прежде всего, Договор о нераспространении ядерного оружия, так как стало понятно, что гарантия великих государств ничего не значит. Все государства, которые заинтересованы в ядерном оружии, теперь понимают, что нет никакого доверия к США, России, Франции и остальным странам, обладающим ядерным оружием. Отсутствие доверия приведет к дестабилизации всей мировой системы, поскольку, все, кто может производить ядерное оружие, будут стараться это делать. Ядерное оружие может гарантировать определенную территориальную безопасность, как это мы видим на примере КНДР, которая не один год пугает весь мир, и тем не менее, никто не рискует на нее нападать.

Ослабление системы международных отношений, которое продолжалось долго, объективно должно было закончиться таким кризисом. Кризис такого масштаба всегда решается насильственными методами, а не мирным путем. Глобальная система непременно пройдет через Третью мировую войну, и собственно она уже началась еще в 2011 году после событий на Ближнем Востоке. Теперь ее ареал просто расширяется, дестабилизируются другие регионы, происходит конфликт интересов между такими большими игроками, как Россия, США, ЕС, Китай.

Этот процесс будет постоянно нарастать и закончится тем, что старые факторы, на которых базировалась Ялтинская система, просто исчезнут. Новый баланс сил, который сегодня возник и связан с ростом азиатских государств, закрепится после того, как крупные игроки разберутся между собой, и будет зафиксирован новый статус-кво, что приведет к созданию новых мировых институтов…

Сейчас заканчивается дебютный этап конфликта, когда формируются противоборствующие коалиции. Он начался в 2011 году и продолжится до 2016–2017 года.

Второй этап будет характеризоваться втягиванием в войну непосредственно России и других государств Евразии. Он продлится ориентировочно до 2020 года.

Потом будет этап стабилизации, в ходе которого мировое правительство выйдет из тени. Думаю, что это произойдет где-то к 2040 году, когда мир начнет функционировать как единая система…

Россия не готова к этой мировой войне, как и царская Россия в 1914 году не была готова к Первой мировой войне, и все это закончилось катастрофой – революцией 1917 года. Я думаю, что для России это может закончиться ее территориальным распадом из-за перенапряжения в грядущих конфликтах. Более того, поведение Путина в украинском кризисе открывает дорогу к такому разделу России. Ее элита выглядит как непредсказуемая, опасная и разрушительная. А поскольку претензии к России имеют все соседи, то в минуту слабости ее сразу разорвут на части».

А что же будет с русским народом, какая судьба ему уготована в будущем мироустройстве? Хотелось бы для ответа на этот вопрос привлечь мнение моих русских друзей.

Одна русская дама по имени Елена, большой знаток истории своей страны, рассказала в Москве автору этих строк немало интересного.

Прежде всего следует сказать, что всех иностранцев, побывавших в России в путинское время, неизменно поражало одно обстоятельство: почему народ этой страны не только терпел невероятные тяготы и унижения, которые уготовила ему власть, но продолжал, несмотря ни на что, поддерживать ее? Вероятно, причины этого надо искать в русской истории и сформировавшейся под ее влиянием психологии русского народа.

Елена, стройная, подтянутая и очень энергичная шатенка, объяснила это так:

– Вы знаете, чем знаменита улица, по которой мы едем? (Мы проезжали в это время по Большой Никитской улице, – это в самом центре Москвы, недалеко от Кремля. – Э.Ф.). Во времена Ивана Грозного с левой ее стороны начинались опричные владения (личная гвардия русского царя Ивана Грозного; опричники отличались особой жестокостью. – Э.Ф.), а с правой стороны улицы были земские владения, то есть обычные государственные. Опричники могли в любой момент вторгнуться в государственные владения и жестоко покарать тех, кто не устраивал власть. Мало того, опричники являлись наглядным примером, как живут те, кто преданно служит власти. Здесь, на левой стороне Большой Никитской улицы для опричников готовили всевозможные яства, которые мы сейчас назвали бы деликатесами. Представляет, как в голодные годы правая сторона улицы наблюдала, как объедается левая? Если бы левая сторона улицы добилась жизненных благ трудом, старанием и талантами, это было бы справедливо; но нет – люди, служащие власти, получали блага по произволу самой этой власти.

– Люди не могут быть свободными, когда им постоянно напоминают, что власть выше их, а они ничтожны перед ней, – горячилась Елена. – Так воспитывают только рабов, – надо ли удивляться, что рабство прочно вошло в русскую душу?

– История рабства в России насчитывает много веков, – продолжала Елена. Путешественник пятнадцатого века сообщает, что «род московитян хитрый и лживый», – из-за этого московитяне дешево ценятся на невольничьих рынках Востока. Один мой приятель, которому я прочла этот отрывок, сказал, что нет большого греха в хитрости и лживости, если с их помощью можно избежать рабства. Он не понимает, – с возмущением говорила Елена, – что лучше умереть с честью, чем жить во лжи: вот вам влияние рабства на нас!..

– К моменту освобождения русского народа от крепостного рабства он приобрел худшие качества, которые несет рабство вообще, – рассказывала Елена. – Историк Кавелин указывал на склонность русских к воровству, обману, плутовству, пьянству, на дикое и безобразное отношение к женщине. Вам приведут множество примеров жестокости и бесчеловечия русского народа, писал Кавелин.

– И не верьте рассказам о русском смирении и покорности, – говорила Елена, – это не смирение, это ипохондрия. Обратной стороной этого так называемого смирения являются необычайное русское самомнение и крайне болезненное самолюбие, – Фрейд определил бы это как особого рода психопатию, основанную на скрытых патологических комплексах…

Я позволил себе не согласиться с моей собеседницей и сказал, что русский народ совершил немало великого, а его огромный вклад в мировую культуру – несомненен.

Глаза Елены сердито блеснули и она живо возразила:

– Если вы вспомнили о деятелях нашей культуры, то и они признавали, что в русском народе крепко сидит сознание раба. Пушкин писал:

Другой наш поэт, Лермонтов, сказал еще более резко:

Чернышевский говорил (вы слышали о нем?): «Нация рабов – сверху донизу все рабы».

Чехов признавался (уж о нем-то вы слышали!), что по капле выдавливал из себя раба, – сколь же капель надо выдавить из русского народа, чтобы из него вышло рабство! Русский народ так никогда и не был свободным, за исключением двух коротких периодов: с февраля по октябрь 1917 года и в конце 1980-х годов, на финише горбачевской перестройки. Слишком мало, чтобы воспитать нацию свободных людей! А власть всячески мешает этому и вместо того, чтобы помочь народу избавиться от рабства, поддерживает у нас рабское сознание. Власть не хочет вести с народом диалог о свободе; действия власти представляют собой маневры, в которых череда отступлений сменяется неприкрытым насилием. Впрочем, чему удивляться, если во главе нее стоит человек, вышедший из самой страшной в мире тайной полиции, которая погубила миллионы граждан своей страны! Это enfant terrible (ужасное дитя. – Э.Ф.) коммунистического монстра, жестокого, бесчеловечного и лживого.

Пораженный столь темпераментным рассказом, я должен был отчасти согласиться с доводами Елены. Прибавьте к этому постоянную надежду русских на государство, которое, невзирая на все его жестокости, веками было защитником народа от смертельных внешних угроз. Впрочем, Елена доказывала мне, что угроза с Запада, например, всегда была для русских правителей отличным прикрытиям их неблаговидных дел. Даже когда этой угрозы в действительности не было, о ней постоянно говорили, на нее ссылались, дабы получить карт-бланш на свою деятельность внутри страны.

– Вы подумайте, во что превратится вся история России, если хоть на минуту предположить, что союз с Западом, вхождение в число западных стран было бы полезнее для русских, чем союз с Востоком, – говорила Елена. – Не случайно, в русском пантеоне святых одно из первых мест по значимости занимает Александр Невский (феодальный правитель, которому ценой верной службы монгольскому хану Батыю удалось получить право управления покоренными монголами русскими землями. – Э.Ф.). Он был, есть и будет для нас образцом правителя, который победил Запад, заключил союз с Востоком и заложил основы «евразийской империи». Всякие попытки объективного анализа деятельности этого князя объявляются «русофобией».

Другой образец – Иван Грозный, о котором мы с вами уже говорили. Ему охотно прощают все его страшные злодеяния и обвиняют в клевете тех, кто пишет о его зверствах. Еще бы, – ведь он истинно русский православный царь! Самое ужасное, что его апологеты сравнивают число людей, убитых этим царем (естественно, сильно преуменьшая цифры), с числом людей, убитых в то же время европейскими монархами, – и гордятся тем, что Иван Грозный будто бы убил всего несколько тысяч человек, а европейские монархи – больше! Такая изуверская логика опять-таки является проявлением рабской психологии, равнодушного и презрительного отношения к человеческой жизни.

– О влиянии Запада, которое нам якобы по большой части лишь вредило, и говорить особенно нечего, – продолжала Елена. – Всего один пример: Россия в семнадцатом веке, до реформ Петра Великого. Вот вам русская православная держава; западное влияние ничтожно, – русская национальная идея существует практически в чистом виде. И что же? Процветающее государство, счастливый народ? Ничего подобного! Жесточайший произвол власти, ужасающее бесправие народа, крепостное рабство, отсталость культуры, торжество религиозных мракобесов! И, как следствие всей этой мерзости, беспрерывные бунты, отличающиеся не меньшей жестокостью, чем властный произвол.

Кстати, единственной отдушиной, через которую в Россию могли проникать прогрессивные веяния, была Украина. Польско-литовское государство, в состав которого до семнадцатого века входила Украина, являлось частью европейского мира, – и Украина, соответственно, тоже. В отличие от России, здесь развивалась высокая культура, существовала передовая общественная мысль. Знаете ли вы, что наш русский Гуттенберг, первопечатник Иван Федоров, изгнанный религиозными мракобесами из России, смог продолжить свою деятельность именно на Украине, в городе Львове? Именно там он создал свои шедевры книгоиздательского дела.

В семнадцатом веке Украина была примером для образованной части русского общества. Русские «западники» («западниками» в России называют тех, кто предпочитает западную культуру азиатской. – Э.Ф.) в это время многое заимствовали с Украины; в их числе, между прочим, были Нарышкины – из этого семейства происходила мать Петра Великого.

– Украинцы – гордый, свободолюбивый народ! – восклицала Елена. – Недаром русские цари долго не решались ввести на Украине крепостное рабство; это произошло только при Екатерине Второй, – украинцы стали, таким образом, последним народом Европы, познавшим крепостничество. Но они никогда не смирились с положением рабов, – какую титаническую борьбу они вели! Великий украинский поэт Тарас Шевченко прекрасно выразил это в своем творчестве.

– Сейчас Украина вновь в авангарде борьбы за свободу, – продолжала Елена. – Я не хочу сказать, что там все идет гладко, – много ошибок, есть недостойные деяния, но я уверена, что это болезни роста, преодолев которые Украина станет европейской страной в лучшем смысле этого понятия. Украинский опыт бесценен для нас – если мы упустим этот шанс, то, возможно, уже никогда не сможем войти в число свободных и развитых стран мира. Однако в России события на Украине используются для нагнетания провластной истерии – в очередной раз власть пугает народ угрозой с Запада, чтобы сохранить свое положение. Это старо, как мир, – использовать патриотические подпорки для укрепления обветшавшей властной пирамиды.

Здесь надо сделать небольшое отступление. Из разговоров с Еленой и моих собственных наблюдений я вынес следующее мнение о причинах так называемого «патриотизма», а лучше сказать, шовинизма, захлестнувшего Россию в последнее время.

Доктор Самуэль Джонсон считал патриотизм «последним прибежищем негодяев», Амброз Бирс назвал патриотизм «первым прибежищем негодяев»; Лев Толстой, которого, кстати, сильно не любят в путинской России за его произведения, направленные против православной церкви и обличающие фальшь и деспотизм российского государства, писал: «Патриотизм в самом простом, ясном и несомненном значении своем есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых – отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти». В полном соответствии с этим высказыванием Льва Толстого главные защитники путинской России – это правители и их присные, которые панически боятся за свое положение и поэтому пытаются укрепить его призывами к патриотизму.

Кроме того, в путинской России есть немало искренних патриотов из числа интеллигенции. Это романтики – романтики в буквальном смысле слова: они ищут некую высокую мистическую идею в национализме. Как и положено романтикам-идеалистам, они ставят эту идею над всеми условиями жизни, – идея для них первична, а жизнь вторична. Они принципиально не желают замечать различия в положении полунищего населения России и всепоглощающей власти: по мнению патриотов, власть и народ связаны некой «русской национальной идеей». Эта национальная идея – бог патриотов, и от этого божества, по всем законам теологии, исходит дух – национальный дух, естественно. Российские патриоты-романтики постоянно твердят об уникальной, неповторимой русской национальной идее и особом русском национальном духе. И то, и другое настолько важно, что во имя этого можно и должно терпеть все безобразия власти.

– Пусть себе эти романтики живут в своем романтическом мире, – говорила мне Елена, – но страшно их влияние на русский народ. Кого романтики-патриоты объявляют врагами русского народа? Интеллигенцию, продавшуюся, разумеется, Западу, – вообще всех тех, кто скептически относится к русской идее и не приемлет махровый национализм. Само собой разумеется, что к «врагам народа» относят и евреев, поскольку для низших слоев общества такие разговоры более чем понятны. Когда я говорю «низшие слои», я имею в виду не социальный, а моральный и умственный уровень этих людей, – это ущербные люди, к какому классу общества они не относились бы. Умные люди объединяются по признаку ума, порядочные – по признаку порядочности, люди одной профессии заключают профессиональные союзы; ущербные люди объединяются по признаку ущербности. Каждый из них ущербен по-своему, в каждом – свой тайный изъян, но всех этих людей объединяет жгучее желание выместить на ком-нибудь собственную неполноценность. Вот почему идея о евреях и интеллигенции как врагах России близка и понятна для ущербных людей, она дает им возможность почувствовать себя не ущербными, но значительными людьми, выполняющими великую миссию спасения России и русского народа, – с горечью закончила Елена.

Самое ужасное, что власть, как уже говорилось, тоже начинать использовать эти опасные идеи; Елена убеждена, что если бы Путин не боялся окончательной и полной обструкции со стороны западных лидеров, он сам поднял бы волну антисемитизма в России. На мои возражения, что в ближайшем окружении Путина немало евреев, Елена ответила приведя пример Сталина: в его окружении тоже было немало евреев, сыгравших активную роль в создании коммунистического государства, однако это не помешало Сталину перейти со временем к ярому антисемитизму во внутренней политике. Судьба же окружавших Сталина евреев стала трагической…

Но что же будет, все же, с Россией и русскими после падения Путина? Елена считает, что русским придется пройти через чистилище, подобное тому, которое прошли немцы после краха Третьего рейха. В конце концов, немцы стали самым демократичным народом Европы, а Германия – признанным лидером Европейского союза.

Однако сохранится ли при этом Российская Федерация, спросил я. Согласна ли Елена с мнением политолога Юрия Романенко о том, что Россию «в минуту ее слабости сразу разорвут на части»?

Елена ответила мне так, подчеркнув, что это не только ее мнение, но также мнение «весьма авторитетных аналитиков»:

– Известно, что еще Вудро Вильсон, великий гуманист, получивший Нобелевскую премию, противопоставил праву империй владеть подданными, право народов самим определять свою судьбу.

Государство сейчас в Европе – это государство людей, это не государство государей.

А мы продолжаем жить фактически в советском наследии. Мы смогли сохранить самый большой кусок СССР под названием Российская Федерация. Вот мы и сохраняем этот советский кусок и не знаем, что с ним делать. Как чемодан без ручки: бросить жалко, а нести тяжело…

Между тем, устойчивость развития западной цивилизации, как открытой системы, обеспечивается тремя основными связями: верховенство права, демократия, рыночная экономика.

Понятно, что политическое руководство западных стран не может позволить РФ разрушить одну из этих связей, а именно – верховенство международного права, и, тем самым, поставить под угрозу устойчивость собственной системы. Поэтому ЕС и США приняли решение об ограничении потоков, которые могут изменить устойчивость самой РФ, а именно: понижение цен на нефть, которое, в свое время, привело СССР к распаду на 15 подсистем; ограничение к доступу западного кредитования.

Это делает неизбежным либо разрушение РФ и переход в состояние полного хаоса, либо разделение на несколько подсистем, которые, в свою очередь, способны в новых условиях поддержать свою устойчивость.

– Россия, – продолжала Елена, – в результате усиливающихся трудностей с управлением огромной территорией и отсутствия необходимых средств на инвестиции начнет постепенно отказываться от своего колониального наследия к востоку от Урала и на Кавказе. Усилится миграция русского населения с зауральских территорий в исконные регионы. В России начнется интенсивное обсуждение темы русской идентичности, в котором будет преобладать мнение о необходимости создания российского национального государства по западному образцу.

Из-за экономических проблем и стремления зауральских регионов к независимости процесс будет только ускоряться. В определенный момент в Москве может взять верх мнение, что желание удержать настолько огромную территорию приносит больше вреда, чем пользы. Тогда Россия, будучи национальным государством примерно с 70-миллионным населением, подаст запрос на вступление в ЕС.

– «В декабре 1991 года мы услышали фразу: «СССР прекратил свое существование». Ничего, пережили как-то. Скоро мы услышим похожую фразу: «Российская Федерация прекратила свое существование». Нет никаких сомнений, что и это мы переживем», – сказала Елена, заметив, что цитирует чужую мысль. – Рано или поздно, – прибавила она от себя, – русский народ войдет в число европейских народов как равный среди равных. Мы еще будем гордиться своей страной, ее современной экономикой и подлинно демократическими принципами.

Я ответил Елене русской пословицей: «Хорошо бы ваши слова достигли ушей Бога».

На этом я заканчиваю свою книгу.