Глава 2
Сана вернулась через два часа с целым мешком трав и склянок согласно моему заказу. Я не стала мелочиться и написала длиннющий список необходимого, и сестренка со смехом рассказывала, как скривился при виде его Трувер. Но отказать не посмел, насколько я поняла, своим предсказанием Сана спасла нечто очень ценное на его огороде.
Все складывалось на редкость удачно, отец уединился с вином в библиотеке, в последнее время он часто прикладывался к бутылке, сетуя на судьбу-злодейку и жену-изменницу. Но сегодня, похоже, у него был другой повод – он уже давно распрощался с мыслью удачно пристроить своих дочерей, а тут такой подарок в виде графа. Странно, неужели до того не дошли слухи о моей матери, или желание взять в жены наяну, да еще наверняка относительно дешево, так его прельстило? Ой, не в того влюбилась моя сестренка…
Разложив на полу котелок и все необходимое, я сверилась с очередным списком и с досадой выругалась. Ведь знала же, что омела закончилась, и совсем забыла о ней утром! Так боялась, что отец застанет меня за очередным зельем, что слишком торопилась домой. А без нее я не смогу приступить к восьмому заклинанию. Что ж, сама виновата, придется снова идти в лес.
Сана вызвалась со мной, но я решила, что это не самая лучшая идея.
– Лучше пригляди за отцом, вдруг он решит проверить, чем я занимаюсь, если что – предупредишь меня, – распорядилась я. Сана согласно кивнула и отправилась вниз, шпионить у библиотеки, а я, подоткнув юбку, полезла в окно.
Этот способ покидать спальню я освоила еще несколько лет назад. Прямо перед моим окном рос раскидистый дуб, одна из веток которого буквально просила ею воспользоваться. Первый раз я, правда, чуть не навернулась с нее и порвала платье, зато, повиснув вниз головой на трещащей по швам материи, научилась ловкости и даже почти не поранилась, приземляясь в крапиву. Чесалась только долго. За несколько лет способ был доведен до совершенства, а то хлопающую входную дверь отец слышал в любом состоянии и всегда интересовался, куда это собрались его дочери.
Быстро спустившись вниз, я одернула юбку, поправила висящую через плечо сумку и бодро зашагала в сторону леса. Наш дом был крайний в деревне, сразу за ним начинался лес. Этот разваливающийся особняк отец приобрел восемь лет назад, когда окончательно разорился, и родовое поместье забрали за долги. Думаю, он достался ему так дешево, потому что никому не хотелось селиться так близко от леса, по поверью, в нем проживало невиданное чудовище и разная мелкая нечисть. Врут. Я облазила все – ни одного завалящего чудовища так и не нашла. Ну не Берта же они имели в виду?
Берт был самым лучшим на свете летающим ящером. Назвать его драконом язык не поворачивался, хотя рожден он был именно драконихой, но вот от кого… история умалчивает. У драконов он не прижился, они не считали его своим, поэтому обосновался в нашем лесу и долго жил в одиночестве, пока я год назад не начала свои активные вылазки в лес за недостающими травами. Берт, правда, решил меня напугать, подозреваю, как и многих других до меня, но в этот раз попытка была неудачной, и он, пикируя вниз, сломал крыло. А вот сыворотку свою я взяла удачно… крыло я ему вылечила, и мы подружились. И большинство высокорастущих растений, таких, как омела, мне приносил именно Берт.
Свистеть я научилась довольно быстро, а ящер – узнавать мой свист. И прилетал тут же, входить в штопор и уворачиваться от веток он уже умел.
В этот раз даже свистеть не пришлось – Берт поджидал меня у самой кромки леса. За последние месяцы он значительно подрос, хотя для дракона он все равно был слишком маленьким, а крылья – непропорционально большими. Кстати, он обещал, что когда-нибудь меня даже покатает… но я на это особо не рассчитывала.
– Лекса, я и не думал, что ты вернешься сегодня, – наверное, только я могла принять этот оскал двойного ряда зубов на плоской зеленой морде за улыбку. Между прочим, я считала Берта очень красивым, он был намного лучше любого надменного дракона.
– Омелу забыла, – призналась я. – Поможешь?
– О чем разговор, – снова улыбнулся Берт. – Я мигом.
Взмах зеленых перепончатых крыльев, громкий треск – и пучок нужных веточек уже лежит передо мной. Я с благодарностью погладила чешуйчатую морду, от чего Берт утробно рыкнул, что у него означало довольное урчание. В этот момент он всегда напоминал мне кошку.
– Спасибо, – обрадовалась я и присела рядом с ним на поваленный ствол. Кстати, что-то я вчера этого дерева здесь не наблюдала. – Ты балуешься?
– Вот еще, – фыркнул Берт. – Пришли сегодня двое мальчишек с топором, и вот результат… может, вернешь мне обещание не нападать на людей, а? Этих очень хотелось сожрать.
Я погрозила ему пальцем:
– Ты обещал! Да и зачем их есть, напугал бы, и все.
– Тогда они меня бы увидели, – вздохнул ящер. – И зачем мне это? Нет уж, либо есть, либо не есть, третьего не дано. В следующий раз съем, даже если придется нарушить слово – очень уж они меня разозлили.
– И кому ты лучше сделаешь? – удивилась я. – Тут же прибудут представители Департамента контроля за магическими существами, а ты у нас неучтенная особь, да еще неизвестного вида, – хмыкнула я. – На опыты пустят, ты этого хочешь?
– Но ты же меня защитишь? – и желтые глаза, размером с мою ладонь, такие просящие сделал, что я рассмеялась.
– Как? Сывороткой их облить?
Ящер склонил голову набок.
– А девятое заклинание пятого десятка? Там же настоящий взрыв получается, я помню!
– Ты всерьез предлагаешь мне взорвать представителей Департамента? – изумилась я. – И кто потом меня из тюрьмы вытаскивать будет?
– Я! – гордо расправил крылья Берт, а я снова рассмеялась. Затейник.
– Смотри! – вдруг шикнул ящер. – Они возвращаются!
И правда – за деревьями мелькнули две светлые головы, и я узнала братьев Динор, сыновей нашего предсказателя. Насчет мальчишек Берт, конечно, погорячился, этим оболтусам уже за двадцать, хотя ума, как у пятилетних. Вредные и злобные, они на все были способны. И зачем им понадобилось рубить деревья?
– Садись, – вдруг сказал Берт, подставляя свою спину, – спрятаться тут все равно негде, разве что в лес подальше уйти, но тогда ничего не увидим.
Я с сомнением посмотрела на него.
– А ты меня выдержишь?
– Легко, – отмахнулся он. – Ты как пушинка, а все не доверяешь. Садись, говорю. В крайнем случае, через час будешь как новенькая, с твоей-то регенерацией, наяна.
– Утешил, – хмыкнула я, но проворно полезла на чешуйчатую спину и уселась между крыльев, обняв Берта за шею. Покататься на ящере хотелось всегда, но боялась я до жути.
– Не задуши, – захрипел он, а я подумала, что, кажется, зря согласилась… ааааааа!
Ящер взмыл в воздух и завис, прячась в кроне деревьев, а затем пристроился на ветку одного из них, а я инстинктивно ухватилась за его ствол. Я точно погорячилась, когда согласилась на это!
– Не пыхти, – отозвался ящер. – И не вопи, а то жертву спугнешь.
Он что, прямо сейчас на них нападать собрался?!
Братья Динор либо услышали мой вскрик, либо нашу перебранку, потому что недоуменно завертели головами по сторонам. Никого не обнаружив, они успокоились, даже не догадавшись поднять головы наверх. Поплевав на ладони, выхватили из-за поясов топоры и, оглядев ближайшее к ним дерево, принялись за его вырубку. Ящер подо мной вздрогнул, впрочем, как и я. Мы же пристроились на этом самом срубаемом дереве. Зачем оно им понадобилось?
Звук, издаваемый топорами, к сожалению, заглушал их негромкий разговор, но я и без него догадалась, что задумали братья. Мы с Бертом расположились на ветке танарии, коей являлось и уже срубленное дерево. Она не слишком часто встречалась в нашем лесу, а первое кольцо в стволе имело наркотическое свойство – при добавлении его в алкоголь оно вызывало длительную эйфорию и обострение чувств, судя по записям в бабулиной Книге. Значит, вот для чего они его рубят, Динору для предсказаний перестало хватать обычного вина, ему теперь дурман подавай! Этак его сыновья все танарии в лесу срубят…
Злость охватила меня и передалась Берту. Он сжался подо мной и явно собирался спикировать вниз на разорителей леса, который давно считал своим домом. Я была солидарна с ящером, но вот обнаруживать свое присутствие не хотелось, а существование Берта – тем более. Да и убийство не входило в мои планы. Я так расстроилась от собственного бессилия, что сжала кулаки, мысленно пожелав, чтобы безмозглые братья немедленно убрались из леса. Но никак не ожидала того, что произойдет дальше. Внезапно корни танарии вырвались из земли за спинами братьев, чего они, увлеченные рубкой, не заметили, и, взметнувшись вверх, обвились вокруг ног незадачливых дровосеков. Те громко закричали, выронили топоры и замахали руками. А корни не щадили их, подвесив вниз головой, и даже пару раз приложили о ствол. Кровь брызнула в разные стороны, и братья заверещали громче. Я испуганно зажала рот руками, и корни тотчас выпустили свои жертвы. Шлепнувшись в траву, братья, не прекращая кричать, вскочили и, прихрамывая, пустились наутек. Я в восторге смотрела на то, как они покидают поле боя, в надежде, что никогда больше не вернутся.
– Поздравляю, Лекса, а я все думал, когда же это случится, – довольно протянул Берт, выпустив из лап ветку и осторожно приземляясь. Я с облегчением сползла с его спины, но, услышав слова ящера, удивленно взглянула на него.
– Что ты имеешь в виду?
– Магия земли, – улыбнувшись, пояснил он. – Я всегда подозревал, что она у тебя есть. Давно пора было ей проявиться.
Я недоверчиво покачала головой.
– С чего бы? Ни одна наяна еще не владела стихиями, – я осторожно выудила из сумки остатки сыворотки, ее хоть и было на донышке, но я ни минуты не сомневалась, жертвуя ее на пораненный ствол. Раны на дереве затягивались, и на их месте вырастала новая кора. Кто-то тронул меня за плечо, и я в удивлении посмотрела на поднятый корень танарии. Дерево благодарило меня, а я не могла в это поверить.
– Ты необычная наяна, – уверенно заметил ящер. – Хотя бы то, что замуж не хочешь, уже отличает тебя от сородичей.
– Не хочу, – согласилась я. – Отец, правда, этого не понимает, и надумал меня выдать.
– За кого? – вытаращил глаза Берт, а я со вздохом рассказала ему утренний разговор. Ящер нахмурился, выглядело это умильно. – Надеюсь, ты что-нибудь придумаешь?
– Стараюсь, – вздохнула я, и тут же почувствовала, как нагрелся браслет на руке. Дотронувшись до него пальцами, я тихо позвала: – Сана?
– Отец тебя ищет, – услышала я голос сестры. – Возвращайся скорее! Я у тебя воду в ванной включила, но не уверена, что он не поднимется к тебе еще раз.
– Уже бегу! – я снова дотронулась до браслета и виновато посмотрела на Берта. – Мне пора.
– Буду скучать, – ящер потерся головой о мое плечо.
– Я тоже, – улыбнулась я и бегом припустила к дому. Только очередного недовольства отца мне не хватало, я и так сегодня разговаривала с ним не слишком вежливо. Боюсь, я еще за это поплачусь.
Браслет снова ожил, когда я уже подходила к дому.
– Граф Оттен приехал, – услышала я шепот Саны. – Будешь спускаться к ужину?
– Еще чего, – запротестовала я. – Я не в форме, и отец это отлично знает!
– Боюсь, он будет настаивать…
– Боюсь, я буду вынуждена его разочаровать, – фыркнула я. – Я уже подхожу, проследи, чтобы в моей комнате отца не было.
– Хорошо.
Браслеты для нас с сестрой оказались незаменимой вещью. По сути, это единственное, что осталось от мамы, точнее, от того мага, с которым она сбежала, когда нам было по восемь лет. Он на пару дней остановился в нашем родовом имении, и через две ночи мы проснулись в доме, где мамы уже не было. А накануне этот странный человек, внешность которого не отложилась у нас в памяти, подарил мне браслет, сказав, что таким образом мы в любой момент можем пообщаться с мамой. Правда, я тогда не поняла, что он имел в виду, а Сана чуть ли не первый и последний раз в жизни нарушила правила поведения и, случайно обнаружив второй браслет у мага в кармане, стянула его оттуда. Это я узнала в тот день, когда мама исчезла, и, повинуясь словам мага, попыталась связаться с мамой. А ответила мне сестренка из соседней комнаты. Как я тогда ругалась… Потом до нас дошли вести, что маму и ее спутника заметили на борту корабля, плывущего в соседнюю Лионию. К сожалению, судно потерпело крушение, и с тех пор о маме мы ничего не слышали…
Я ухватилась за ветку дерева и привычно подтянулась на руках. Попасть в свою спальню необходимо как можно скорее.
Я спряталась в ванной в последний момент. В следующий в комнату ворвался отец
– я слышала хлопнувшую дверь и его тихий рык, видимо, чтобы гость не испугался проявления родительской любви раньше времени:
– Где тебя носит, Алексия?! Долго еще будешь прятаться?
Я быстро схватила лежащие на раковине ножницы и от души оттяпала половину локонов спереди, а затем намочила их водой. И выглянула из ванной.
Отец едва не поперхнулся, увидев мою голову.
– На кого ты похожа?! – прошипел он.
– На саму себя, конечно же, – ехидно ответила я. – Или ты думал, что я резко изменюсь ради какого-то графа?
Ну вот, опять я веду себя непочтительно. Но почему-то мне ни капельки не стыдно.
– Алексия! – пророкотал отец. – Мне все равно, как ты это сделаешь, но чтобы через час ты была внизу в приличном виде! Я прекрасно знаю про твою волшебную сыворотку, воспользуйся ею и приведи себя в порядок.
– Увы, – я похлопала ресничками. – Она у меня закончилась.
– Так приготовь ее, я разрешаю! – рявкнул отец. – У тебя час, Алексия, иначе я за себя не отвечаю! И за судьбу твоей сестры – тоже!
Вот, началось… угрозы. Отец вышел, хлопнув дверью, видимо, уже мало стесняясь собственного поведения. Похоже, присутствие графа его уже не смущало. В комнату бочком просочилась Сана.
– Зачем ты его злишь? – вздохнула она. – Познакомилась бы с графом, что в этом такого…
– Вот сама и знакомься со своим женихом, – заворчала я.
– Он не мой жених! – вспыхнула сестренка.
– Но станет им, – уверенно заметила я. – Все, иди, не мешай мне, позову, когда закончу. Лучше подслушай, что графу папочка врать будет, ладно?
– Ладно, – улыбнулась Сана. Она явно порадовалась моему нежеланию знакомиться с графом Оттеном, а мне уже и самой захотелось посмотреть на того, кто так поразил взор моей сестры. Впрочем, ну его, обойдусь. Восемьдесят восьмое заклинание куда интересней. И я, не теряя времени, уселась на пол перед котелком.
Для начала я быстро приготовила большую бутылку живительной сыворотки. Кто знает, что ждет меня после следующего заклинания, может, впору парик заказывать? Папочку удар хватит. А уж как граф удивится… лысая наяна, да он сбежит отсюда, роняя сапоги. Ладно, оставим это убийственное средство на крайний случай.
Видимо, бабуля услышала страстные мольбы обеих внучек, потому что восьмое заклинание девятого десятка все-таки удалось. Обещанное серебристое облачко и такого же цвета жидкость радовала глаз. Я осторожно отлила его в маленький пузырек и, недолго думая, намазала на руку. В конце концов, сыворотка есть, надеюсь, успею ею воспользоваться, если вдруг останусь без кожи. Но ничего подобного не произошло, более того, жидкость случайно попала на крошечную родинку на запястье – и она исчезла! Я не верила своим глазам! Неужели получилось?!
Немедленно дотронувшись до браслета, я зашептала:
– Сана! Бегом сюда!
Сестра влетела в спальню через минуту. Запыхавшись, она оглядела меня с головы до ног и облегченно вздохнула. Видимо, образ лысой наяны возник не только в моем воображении. Да, не зря говорят, что близнецы чувствуют друг друга, как себя самого.
– Что случилось? – выдохнула она, привалившись спиной к двери. Я с трудом поднялась, растирая затекшие от долгого сидения в неудобной позе ноги, и решительно приблизилась с пузырьком к сестре. Она непроизвольно отшатнулась.
– Не бойся, – уверенно произнесла я. – Трусиха. У меня сыворотка есть. И на себе я это средство уже испытала.
– И что это? – недоверчиво спросила она, а я, недолго думая, мазнула испуганную сестру по родимому пятну на щеке. Сана ойкнула и от неожиданности сползла вниз по двери. Какая же она у меня впечатлительная, или мой вечно непрезентабельный вид на нее так действует?
Впрочем, через секунду ее эмоции меня уже занимали мало. Я смотрела на чистую розовую щеку и не могла поверить собственным глазам.
– Что? Что там? – заволновалась сестренка, а у меня даже слов не нашлось. Я просто схватила ее за руку и подтащила к зеркалу. Прошло не меньше минуты, прежде чем Сана очнулась и снова села на пол. По ее щекам текли слезы.
– Этого не может быть, – причитала она, вглядываясь в отражение в зеркале. А я смотрела на идеальную внешность сестры и тихо радовалась, что теперь мы абсолютно одинаковые. Впрочем, насчет одинаковости я погорячилась, моя-то внешность от идеала была ой как далека. – Спасибо!!!
Сана обняла меня за шею и разрыдалась от души. Я похлопала ее по спине, хотя глаза предательски защипало. Я всегда была менее чувствительной, нежели сестра, да и руки опускать было нельзя, надо же предупредить о подвохе этого заклинания…
– Дорогая… подожди… это же не навсегда… к сожалению, – выдавила я.
Сана резко подняла голову и со страхом посмотрела на меня.
– Как?! – испуганно схватилась за левую щеку, там, где когда-то было родимое пятно. – А на сколько?!
Я вздохнула.
– Смотри, тут написано "in danat" – значит, на сутки, – перевела я. – Тебе нужно будет мазать щеку не реже раза в день. К сожалению, заклинание вечного действия мне пока не попадалось, но как только обнаружу – добавлю его в это зелье, и ты навсегда избавишься от своего пятна. По крайней мере, сейчас ты вполне можешь спуститься вниз и познакомиться со своим ненаглядным графом, – улыбнулась я.
Но Сана почему-то не обрадовалась.
– А вдруг у тебя не получится? А вдруг я в него и правда влюблюсь? Я же не смогу выйти за него замуж!
– Почему? – удивилась я. – Ну будешь мазать щеку всю жизнь… по-моему, лучше, чем ехать в ненавистную тебе Академию, ты не находишь?
– Ты забыла про Арку Истины, – со страхом сказала Сана, а я нахмурилась. И правда, забыла. Арка Истины установлена в каждом Храме, и через нее обязательно проходят, чтобы снять все заклинания и иллюзии, и каждый из брачующихся предстает перед богиней в своем первозданном виде. Но бабуля упоминала в своей Книге, что заклинание вечного действия помогает обойти даже Арку, значит, надо во что бы то ни стало его изготовить! О чем я не преминула рассказать сестре.
– А вдруг…
– Сана! – прикрикнула я. – Давай исходить из того, что у меня все получится. Ты выходишь замуж не через неделю, а в лучшем случае спустя несколько месяцев, сначала состоится официальная помолвка, потом знакомство с родителями и представление ко двору – вроде же граф не последний человек там? Думаю, за это время в Академии я успею попробовать сто двенадцать оставшихся заклинаний и добуду тебе это вечное зелье, – уверенно закончила я.
Сана захлопала глазами.
– Ты поедешь в Академию вместо меня? На факультет прорицателей?
– Вот еще, – фыркнула я. – Что я там забыла? Скажу, что отец ошибся в запросе, и пойду на факультет зельеварения. Надеюсь, там я научусь хоть чему-нибудь, да и моя вечная возня с котелками ни у кого не вызовет удивления.
– Спасибо, – растрогалась Сана. – Ты так много для меня делаешь, а я… я бесполезная совсем…
– Ты глупая – это точно, – улыбнулась я, обнимая ее. – Но самая лучшая. И вообще, ты сделаешь главное – выйдешь за своего графа и избавишь от этого меня, потому что твой Оттен мне на дух не нужен, – хмыкнула я.
– Его зовут Рэндор, – всхлипнула Сана.
– Да хоть его высочество Мартин, мне без разницы, – припечатала я. – Все, хватит сопли распускать, быстро умывайся и беги вниз изображать меня. Не забудь, что с этого дня ты отзываешься на имя Алексия.
– А ты на Алексану, – улыбнулась сестра.
– Договорились, – я снова обняла ее и подтолкнула к двери. – Иди, у меня восемьдесят девятое заклинание на очереди. Вдруг бабуля подкинет мне еще что- нибудь полезное?
– Сомневаюсь, – покачала головой Сана. – Она вредная была… хотя я должна сказать ей спасибо. Но тебе – особенно!
Чувствую, она меня часами теперь благодарить будет. Приятно, конечно, но времени совсем не осталось.
– Сана, поторопись, пока папа не отправился меня искать.
– Кстати, а ты не хочешь ему рассказать об этом зелье? – вдруг спросила она.
– Нет, и ты не вздумай! – я замахала руками. – Отец никогда не пойдет на обман графа, в мои зелья он все равно не верит и рисковать браком точно не будет. А если случится чудо и он все-таки признает, что я чего-то стою, то учебы мне все равно не видать, исполнится его мечта о двух выданных замуж дочерях, а я останусь с носом. То есть с мужем. До поступления в Академию всего неделя, и я свой шанс упускать не хочу.
– Хорошо, как скажешь, – примирительно ответила Сана и снова посмотрела на себя в зеркало. Впрочем, она не почти не отрывала взгляда от своего отражения во время нашего разговора. Я вполне ее понимала – все-таки сбылась ее мечта… пусть даже временно.
– Все, беги, привет Оттену, который Рэндор, – хихикнула я. – И смотри, чтобы отец не догадался, что ты – это ты. Не надо сверлить взглядом пол, хорошо?
– Как скажешь! Спасибо! – Сана звонко поцеловала меня в щеку и выпорхнула за дверь. Отлично. Надеюсь, отец ничего не заподозрит. Впрочем, уверена, что он уже выпил не одну бутылку вина и навряд ли способен отличить дочь от служанки. Надеюсь, граф не слишком шокирован.
А я вновь уселась перед котелком в предвкушении, что же за сюрприз приготовила мне бабушка в очередной раз.
Довольная сестренка ворвалась в мою спальню как раз в тот момент, когда я вдыхала горько-пряный аромат девяносто первого зелья. Заклинание я прочитала, ничего не произошло, по крайней мере, фиолетового взрыва, как на восемьдесят девятом, или ядовито-розового облака, как на девяностом, не случилось, а запах меня крайне заинтересовал. Вот только почему-то сильно защипало глаза.
– Что… что ты делаешь? – радужное настроение быстро покинуло Сану, и она в ужасе уставилась на меня. – Твои глаза…
– На месте? – не на шутку перепугалась я. Хотя что за дурацкий вопрос, я же ее вижу.
– Ага… но они теперь серые!
– Не может быть! – я вскочила и бросилась к зеркалу. И правда, ярко-синий цвет поменялся на мышиный, а растрепанные короткие волосы, выкрашенные частично в желтый, частично в фиолетовый, довершали новый образ. Теперь во мне никто не признал бы наяну… Так это же к лучшему! Я нашла эликсир для изменение цвета глаз, значит, в Академии мне нечего опасаться! По крайней мере, матримониальных планов сильной половины адептов. Отец же хотел отправить Сану под чужой фамилией и чтобы никто не догадался, что она – наяна? Отлично, так тому и быть!
– Они навсегда такими останутся? – расстроено спросила Сана, а я удивленно посмотрела на нее и ткнула пальчиком в знакомые два слова. Сестра понятливо кивнула. – И тебе не жаль такого красивого цвета?
– Во-первых, это на время, – успокоила я ее. – Во-вторых, красота наян мне там будет только мешать. Вдруг кто жениться захочет, этого еще не хватало, отец узнает и сразу обнаружит подмену. Кстати, – я задумчиво посмотрела на сестру, – было же у бабули в третьем десятке зелий какое-то заклинание для рисования родинок, если над ним поработать, как следует, я же смогу нарисовать на щеке такое же родимое пятно, как было у тебя…
Алексана в ужасе уставилась на меня.
– Ты добровольно хочешь налепить на щеку это сомнительное украшение?!
– А почему нет? – улыбнулась я. – Растрепанные разноцветные волосы, родимое пятно, очки, невзрачный цвет глаз – да на меня никто и не посмотрит! Зато я учиться буду, а не отбиваться от стайки озабоченных студентов. Все, решено! Поеду в Академию чудом чудным, дивом дивным, чтобы никто не признал во мне наяну.
– Ты сумасшедшая, – покачала головой Сана. – Я всегда мечтала избавиться от него, а ты добровольно хочешь себя изуродовать.
– Ну отец же сказал сегодня, что я ущербна на всю голову, – хихикнула я. – Правда, я бы с ним не согласилась, кажется, это у него… ладно, лучше расскажи, как прошла твоя встреча с графом.
Сестренка расцвела буквально на глазах.
– Он удивительный, – выдохнула она. – Красивый, вежливый, предупредительный… И так интересно рассказывает, много где побывал…
– Ты влюбилась, – констатировала я.
– Да! – с жаром ответила сестренка, и тут же вспыхнула. – То есть…
– Совет да любовь, – хихикнула я. – Ты только не забудь на Алексию отзываться, а то мало ли что…
– Я помню, – улыбнулась Сана. – Спасибо тебе за все, – и она крепко обняла меня.
– Ну хватит уже, засмущала совсем, – фыркнула я. – Иди спать, а мне еще полночи лепить родимое пятно, пора привыкать к твоей роли. Да, и самое важное, – я впихнула в руки сестры восемьдесят восьмое зелье, – мазаться не забудь!
Счастливаяя Сана пожелала мне спокойной ночи и наконец-то ушла. Правда, я с сомнением смотрела вслед пребывающей в эйфории сестренке и опасалась, как бы она не провалила наш план. Впрочем, в ее интересах этого не делать, если уж она так мечтает об этом Оттене.
Спать я легла под утро. Но с поставленной задачей справилась – родимое пятно получилось что надо и намертво прилепилось к щеке. На те же самые сутки. Потом я долго оттирала себя в ванной с помощью сыворотки – возвращая волосам и глазам первозданный вид. И теперь была уверена, что родной отец не отличит меня от Алексаны. А ее – от меня.
