«Здравствуйте, Лариса! Меня зовут Марсель Имангулов. Можно с вами встретиться? Я бы хотел поделиться одной историей. Возможно, она вас заинтересует», – сказал приятный голос в телефонной трубке.

Честно говоря, я была заинтригована: «Интересно, о чем он хочет рассказать? Встреча с инопланетянами? Восхождение на Эверест? Воссоединение с потерянным братом спустя 30 лет?»

Мы встретились на следующий день, и история Марселя запала мне в самое сердце: он рассказал о том, как победил рак лимфатической системы четвертой стадии, хотя по прогнозам ему оставалось жить несколько месяцев.

Меня сразу поразили три момента. Во-первых, его осознанность. Он уверен, что рак возник в его жизни, потому что он сам его создал: своим отношением к жизни и поведением. Во-вторых, его оптимизм. Он упорно называет и себя, и других онкобольных «приболевшими». «Меня иногда ругают за это слово, но я его использую, чтобы показать: человек, который болеет раком, просто “приболел”. Это такая же излечимая болезнь, как и другие. Не надо ставить крест на себе. Надо бороться!»

В-третьих, самое главное – его цель: «Для меня сейчас очень важно помочь другим людям. Они ведь практически все сдаются, когда слышат слово “рак”! Нужно донести одну вещь: рак излечим».

В общем, у нас получился разговор вовсе не о раке, а о настоящих ценностях, неутомимой борьбе, которую ведет внутри себя каждый из нас, вере, любви, невыносимой легкости бытия и законах жизни.

– Марсель, расскажи, как все началось?

– В январе 2013 года – тогда я работал барменом в одном ночном клубе – меня внезапно накрыл зуд. У меня дико стали чесаться голова и стопы ног. Меня начали лечить от паразитов, я выпил гору препаратов и по результатам повторных анализов был здоров. Но при этом зуд становился с каждым днем все сильнее: он, как ураган, распространился по всему телу. Никакие кремы, гели, лосьоны, таблетки, отвары, бани, примочки не помогали.

Я практически перестал спать и чесался круглые сутки. Кожа стала грубой и похожей на черепашью, но диагноз оставался невыясненным. Я ходил на иглоукалывание, мне делали операцию на прямую кишку, раздевали, осматривали десятки раз, я глотал трубки и тонны таблеток, я садился на диеты, сдавал сотни анализов. Ничего не помогало.

К этому моменту я уже бросил работу и уехал в деревню к бабушке с дедушкой. Я совсем обессилел, не мог есть, спал по нескольку минут в день и постоянно вскакивал от резкого зуда. Я уже был не в состоянии носить одежду, потому что все тело превратилось в открытую рану. Этот ад продолжался 11 месяцев. Кажется, тогда у меня чуть не съехала крыша – и, признаюсь, я почти смирился с тем, что скоро умру.

Но мои близкие не сдавались. Однажды приехала тетя с профессором РБК, который был на пенсии. Я чесался 11 месяцев, а ему хватило пяти минут, чтобы поставить диагноз. Всего пять минут! Диагноз был такой: лимфогранулематоз, или рак лимфатической системы.

Меня госпитализировали в онкологический диспансер, где подтвердился диагноз: лимфома Ходжкина четвертой стадии.

– Не представляю, как ты все это переживал 11 месяцев! А как ты отреагировал, когда узнал, что у тебя рак?

– Сейчас, наверное, будет звучать странно, но я был счастлив! «Ура, – думал я, – наконец знаю свой диагноз!» Это было облегчение, потому что было понятно, с чем сражаться. Врачи говорили, что мне остается несколько месяцев, но я верил, что смогу выздороветь. За последние два с половиной года я прошел восемь курсов химиотерапии и два курса облучения. Два раза был на лечении в Израиле. Деньги собирали все миром. Я шесть лет работал барменом, и мне очень помогла поддержка Барменской ассоциации России.

Полгода назад мне сказали, что наступила ремиссия. В моем случае это значит, что очаги рака, которые остались, «спят». И я верю, что у меня есть шанс дожить до 80 лет.

– Давай честно поговорим о причинах возникновения рака и других болезней. Для меня это довольно неоднозначная и неисследованная тема. Большинство авторитетных для меня людей говорят о том, что все болезни – у нас в голове и мы их во многом создаем сами. Ну и плюс, безусловно, внешние факторы: питание, вредные привычки, экология и так далее. Я понимаю, что легко быть здоровой и рассуждать о том, что все идет «из головы». Но у меня бы не хватило смелости и уверенности сказать в лицо онкологическому больному фразу типа: «Слушай, дружище, меняй мысли, отношение к жизни – и рак уйдет», потому что любая серьезная болезнь – трагедия, и люди в такой ситуации заслуживают сострадания.

– Знаешь, я считаю, что на 90 % «создал» рак сам. В моем случае, как ты правильно сказала, это комплекс факторов: стрессы, обиды, самобичевание, питание, неправильный режим дня, вредные привычки и экология.

Начнем по порядку. Во-первых, в 2011 году у меня умер младший брат, и это был сильнейший стресс. Я страдал по нему два года, а потом начал чесаться.

Во-вторых, у меня была неправильная система ценностей, навязанная обществом: «Ты должен быть крутой, на классной тачке, с собственным бизнесом и уже в 20 лет зарабатывать миллион».

Когда все началось, мне было 23, и я буквально выедал себя изнутри: «Ты – неудачник! Тебе уже 23, а у тебя даже машины нет». Я смотрел вокруг себя, на всех этих модных людей в ночных клубах, на всю эту показуху, и гнобил себя за то, что не состоялся.

В-третьих, это личные обиды. Обиды нельзя держать в себе ни в коем случае, потому что они разъедают изнутри.

В-четвертых, один из самых важных факторов – это экология нашего региона. Сюда же можно добавить, что Россия по статистике стабильно занимает верхние строчки в рейтингах по онкологическим заболеваниям в мире.

В-пятых, я шесть лет работал барменом. Режим дня был сбит напрочь. Когда люди шли в семь утра на работу, я только возвращался с нее. Плюс неправильное питание, вредные привычки.

Все эти факторы в разной степени – как я считаю – и стали причиной возникновения рака у меня.

– А генетика?

– Я знаю свой род на несколько поколений в глубину, и ни у одного из них рака не было. Если копаться еще дальше – то понять очень сложно, ведь онкологические заболевания стали диагностировать сравнительно недавно.

– Понятно. Ну, вот ты же общался с другими онкобольными…

– Да, и они все офигительные!

– А что они говорят о своих причинах рака?

– Есть психологические группы поддержки для больных раком, где ты приходишь и высказываешь свои мысли. Самый главный вопрос, который там задают: «Как ты считаешь, из-за чего у тебя рак?»

И все в один голос твердят: «Стресс и потеря близкого человека». Это самое главное. На втором месте – у более взрослых – нелюбимая работа, на которой они трудились десятилетиями.

– Мне кажется, людям при рождении надо раздавать памятки, где будет написано: «Помните, недовольство своей жизнью и нелюбимая работа – причина тяжелых заболеваний». И давай, чтобы закрыть эту тему о причинах, самый щепетильный вопрос – о больных детях. У них-то почему, как думаешь?

– Тяжелый вопрос. Мое мнение: экология. Ну и плюс недавно прочитал теорию, что на детях «работает» карма родителей.

– Да, есть такая версия. Один врач-онколог рассказывал мне историю про женщину, которая родила ребенка – для себя. И у нее был «пунктик»: она была очень авторитарная, властная и постоянно говорила, что хочет, чтобы «ребенок был все время с ней». В итоге у девочки нашли рак в восемь лет. И даже врач сказал с грустью: «Ну вот, хотела, чтобы ребенок был постоянно рядом, – теперь даже на секунду не отойдешь от него».

Мы с тобой не врачи (и хочется это подчеркнуть), поэтому, конечно, о медицинской стороне тоже не стоит забывать. Но при этом очень важно помнить: то, что мы сами делаем со своей жизнью, – это, возможно, ключевая причина не только наших болезней, но и болезней наших детей.

– Согласен.

– Сейчас твоя цель в том, чтобы помочь людям справиться с этой болезнью и научиться не бояться?

– В сознании всей страны: онкология – это почти гарантированная смерть. Обычно тем, кто говорит, что болеет раком, задают один вопрос: «И сколько тебе осталось?» Надо научиться воспринимать рак как сложный, но преодолимый этап.

Я столько раз наблюдал в больнице пережиток «совкового» мышления: люди, которые слышат диагноз «рак», сползают по стенке, впадают в депрессию и не хотят жить. Они тут же ставят на себе крест. Это очень опасно, поэтому настрой в лечении очень важен. Человек, уже списавший себя со счетов, может быстро «сгореть».

– Что самое главное стоит знать про рак?

– Что он не страшен и излечим.

– А кто тебя поддерживал во время болезни?

– Мои родители, моя девушка и друзья. Я постоянно думал о том, что родители, которые в 2011 году уже потеряли одного сына, должны увидеть своих внуков.

– Любовь сильно мотивирует, да?

– Очень сильно! Причем любовь в широком смысле этого слова: от близких, окружающих и даже незнакомых людей. Я очень благодарен всем, кто меня поддерживал! Их вера в меня и тепло мощно заряжали. А с девушкой мы недавно расстались.

– А почему?

– Я считаю, что тут две причины. Во-первых, она долгое время находилась в напряжении из-за моей болезни и, думаю, очень устала. Во-вторых, мужчина всегда хочет выглядеть в глазах своей женщины сильным. И знать, что твоя девушка видела тебя слабым, – это очень тяжело. И это сильно разъедает изнутри. Ну, и есть еще одна причина: я катастрофически ревнивый собственник.

– Ты прав, ведь очень много пар распадается после переживания «трагедий». Люди не могут справиться с тем, что другой человек видел их потерянным, раздавленным или слабым. Причем это ведь могут быть не только болезни, но и еще этапы, когда один из партнеров долго не может реализовать себя и становится злым и раздражительным.

– Точно, очень много пар из-за этого разваливается.

– Как ты думаешь, почему в нашем обществе рак считается чуть ли не приговором?

– Это в корне неправильное представление! У меня есть знакомые, которые еще год назад были на четвертой стадии болезни, а сегодня у них уже семьи и дети. Конечно, многие, кто лечился со мной, умерли, но несоизмеримо больше тех, кто выздоровел. Вообще мы все очень сдружились. Никто тебя не поймет так хорошо, как человек, который проходит через то же самое.

– А как следует вести себя, если у близкого человека обнаружили рак?

– Во-первых, ни в коем случае не жалеть его. Во-вторых, не смотреть на него глазами жалобного песика, не показывать слабость, не рыдать и не биться об стену. В-третьих, нужно быть самим уверенным в его выздоровлении. Если вы будете тверды как камень, то и он сам поверит в это.

– Что ты посоветуешь людям здоровым?

– Во-первых, не забивать на свое здоровье. В России же такой менталитет: пока у нас что-то не начнет отваливаться, мы не идем в больницу. Во-вторых, не накручивать себя и не искать то, чего нет. Некоторые люди, которые читали мою историю про зуд, при малейшем почесывании думают, что у них рак. Помните, что кожный зуд является симптомом многих заболеваний. В-третьих, все проблемы решаемы. Безвыходных ситуаций нет.

– А что бы ты сказал больным, точнее, «приболевшим»?

– Самое главное: верить в себя и бороться. Еще быть открытым для тех, кто хочет помочь. Многие люди сразу закрываются, становятся отшельниками. Нужно сделать все, чтобы не думать о болезни, как-то отвлекаться. Я для себя нашел идеальное средство: постоянно общался с разными людьми.

– Сейчас уже, спустя несколько месяцев, как ты считаешь, твоя болезнь тебе больше дала или забрала?

– Конечно, дала больше. Теперь красота мира воспринимается намного острее. Сегодня я посадил дерево в одном загородном поселке, а потом лег на траву и смотрел на чистое небо. Я слышал, как шелестят листья, как дует ветер, я ощущал это все так глубоко и так сильно. До болезни я этого не замечал. Я был так счастлив, просто лежа на траве и разглядывая одуванчики.

Я перестал нервничать по пустякам и стал более терпимым. Например, раньше, если мне наступали на ногу, я мог начать выяснять отношения, а теперь сам готов первый извиниться.

Еще у меня появилось железное терпение. Последние три года я провел, сидя в бесконечных очередях, поэтому научился никуда не торопиться. Я понял важный закон жизни: «Где бы ты ни был, твоя очередь все равно придет вовремя».

И вот еще. Я стал по-другому определять приоритеты. Например, раньше, если я торопился на встречу, но встречал женщину с коляской, которой нужно было помочь, я проходил мимо, потому что спешил. А сейчас я не могу пройти мимо. Лучше я опоздаю на встречу, но помогу человеку.

– Здорово! Знаешь, профессор психологии из Университета Калифорнии Соня Любомирская проводила исследование и выяснила, что помощь другим людям лечит от депрессии. А какие у тебя планы на дальнейшую жизнь?

– Ну, дерево я уже посадил. Остались дом и сын. А еще мне бы хотелось написать книгу, которая кому-то поможет.

– Насчет книги я тебе расскажу, как это делается. У меня как раз выходит книга «100 способов изменить жизнь». И твоя история попадет во вторую часть. Еще вначале ты говорил, что мы живем в мире перевернутых ценностей. А как поменялась твоя система ценностей сейчас?

– Люди готовы тратить кучу денег на «оберточку»: крутой телефон, машину, пафосные рестораны. При этом они сидят на гречке и не чувствуют удовлетворения от жизни. Мы не замечаем мир вокруг, не обращаем внимания на людей, злимся. Мы двигаемся не в том направлении.

Я думаю, что вкладываться надо во впечатления, в путешествия, в горы, в природу. Только сегодня я понял, что хожу в рваных кедах, но мне пофиг. У меня нет ни айфона, ни машины, и, знаете, я счастлив. Сейчас я чувствую, что по-настоящему живу.

– Ой, а помнишь фильм «Достучаться до небес»? Герои, которым осталось жить пару дней, сбежали из больницы, чтобы посмотреть на море, потому что никогда его не видели…

– Конечно! Это один из моих любимых фильмов. Когда я болел, то тоже думал, что ни разу в жизни не видел море. Но моя мечта, к счастью, сбылась во время лечения в Израиле. Я даже письмо писал Тилю Швайгеру.

– О чем писал?

– О том, что живу в его фильме.

– Не могу не задать этот вопрос: бывает страшно, что сегодня может быть последний день?

– У каждого из нас – и приболевшего, и здорового – сегодня может быть последний день жизни. Конечно, иногда такие мысли проскакивают. Никто не застрахован, но в этом есть даже какая-то романтика, ведь именно это позволяет мне каждый день улыбаться как сумасшедший и любить этот мир как в последний раз.

– Если бы у тебя была возможность прожить жизнь заново…

– Я бы все оставил как есть.

Ну как, до сих пор считаете, что ваши проблемы нерешаемые?