Уже в 1925 году австрийский ученый, лауреат Нобелевской премии по физике, предугадал эту тайну. Эрвин Шрёдингер – один из столпов, ставших предтечами современной физики. Вместе с Луи де Бройлем, Нильсом Бором и Вернером Гейзенбергом он был одним из основателей квантовой механики. Этот текст еще и сегодня звучит пророчески: «Какой бы несуразицей это ни показалось обыденному рассудку, вы – и все другие мыслящие существа как таковые – вы есть всё во всем. Вот почему проживаемая вами жизнь не просто фрагмент существования в целом, но уже, в некотором смысле, всё, целое». Ему даже доводилось утверждать, что два человека тождественны не только как представители одного и того же человеческого рода, но и в том смысле, что они образуют одно, единое бытие. Заметьте, что для него это не конечная стадия, не тот предел, к которому мы все устремлены. Нет, речь идет о тайне нашего существования здесь и сейчас.

К такому выводу подтолкнули его не только научные разыскания. Он и сам это признает. Параллельно с научными трудами он прозондировал еще и все основные религиозные учения и традиции, полагая, что они могут натолкнуть его на идеи, способные стать решением вставших перед ним вопросов. Эту идею, как он сам признается, он нашел в традиции древней Индии. Но в другом тексте, 1960 года, он поясняет, что «в Ведах эта идея глубоко погребена под странными перекличками с брахманскими ритуалами жертвоприношений и прочими предрассудками».

Я лично думаю, что, если бы Шрёдингер знал какие-нибудь иные изводы христианской мысли, кроме средневековой латинской схоластики и идей Фомы Аквинского, ему не пришлось бы искать вдохновившую его идею в столь далеких временах и странах. Он легко мог бы найти, например, у Майстера Экхарта, да и у многих других, решение той проблемы, которую признал нерешаемой: если в реальности все люди представляют собой одно и единое бытие, как тогда объяснить те различия, которые все же существуют между ними.

Но в целом, однако, этак глубинная интуиция согласуется и сегодня с новейшими научными гипотезами, связанными с последними открыти ями. Но это долгая история, которая должна в корне перевернуть наше представление о мире. Я попытаюсь здесь лишь кратко и очень пунктирно прочертить историю этих захватывающих открытий, по крайней мере, в их отношении к занимающей нас теме. Может быть, иногда это покажется вам не очень понятным и слишком трудным, поскольку для кого-то прозвучит слишком ново и непривычно, но я вас уверяю: игра стоит свеч. Итак, пристегните ремни, мы взлетаем!

Когда-то, более двух тысяч лет назад, ученые и философы (а в то время это было одно и то же) рассматривали всю совокупность универсума на основе двух основополагающих гипотез:

Вся материя состоит из маленьких частиц, наподобие мельчайших шариков, которые соединяются друг с другом, образуя тем самым уже более крупные тела: объекты. Все эти тела, и большие, и маленькие, и планеты, и частицы, существуют отдельно и независимо друг от друга, даже когда они связаны друг с другом законами гравитации или электромагнитных полей.

Мир, наблюдаемый в такой перспективе, образует реальность, не зависящую от того, кто ее наблюдает.

Иными словами, это дискретный мир, элементы которого четко различимы между собой, и сам наблюдаемый мир при этом отделен от того, кто его наблюдает. Но сегодня на место такой узнаваемой картины мира постепенно приходит уже совсем другое мировоззрение.

Уже нет маленьких шариков, нет частиц. Когда современные ученые говорят о материи, это звучит ошеломляюще. Я не занимаюсь точными науками, хотя и прочел целую кучу качественных научно-популярных книг, поэтому вместо того, чтобы ринуться в непростые и бесполезные объяснения по интересующему нас вопросу, я попробую лучше передать вам свои ощущения с помощью одного сравнения.

Когда вы смотрите на картину – например, на пейзаж, – вы может совершенно точно описать, какое положение занимает в нем каждая деталь, будь то по отношению к краям картины или по отношению к другим деталям. Но вы не сможете точно определить, где же расположена гармония, которую этот пейзаж определенно излучает, даже если видно, что какие-то зоны этого пейзажа вносят в эту гармонию больший вклад, чем другие, либо из-за концентрации определенных деталей, либо из-за особенной цветовой гаммы. Итак, если послушать и почитать современных ученых, то окажется, что конститутивные элементы нашей материи локализовать так же трудно, как и гармонию с нашей картины! Что, однако, не мешает этой гармонии направленно воздействовать на вполне определенное место, например, на сознание зрителя, любующегося картиной. Некоторые при этом утверждают даже, что частицу невозможно измерить, поскольку существует она лишь в потенции. Ей помогает появиться на свет наше наблюдение, также, как и в картине гармония возникает лишь тогда, когда находится глаз, способный ее в картине увидеть.

Из всего этого следует, что конститутивные элементы мира уже нельзя рассматривать, как отделенные друг от друга или от наблюдателя.

В итоге появляются фразы вроде этой: «Каждая частица оказывает влияние на поведение всех других частиц».

«Процессы, протекающие в сознании, оказывают влияние на всю вселенную в целом. (…) Структура материи не может не зависеть от сознания. (…) Человеческий разум отражает в себе вселенную, а та, в свою очередь, отражает человечески разум. (…) Теперь мы подошли вплотную к тому, что все точки головного мозга человека, благодаря этому квантовому кипению, находятся во взаимодействии со всеми другими точками вселенной. (…) Любое взаимодействие между разумом и материей уничтожает дуализм субъективного / объективного. Больше нет разницы между «Я» и «это», так что мы уже можем воспринимать реальность как единую и всеприсутствующую».

А вот тут мысль идет еще дальше: «Все системы сознания, независимо от их пространственно-временной локализации по отношению к экспериментальному оборудованию, влияют на квантовый потенциал как целое, воспринимаемое отдельными фотонами или электронами». Я позволю себе еще раз обратить внимание на эти слова процитированного текста: «Все системы сознания»; это значит, что речь идет не только о человеческом сознании, но, видимо, и о животных, возможно, еще и о растениях и минералах, об ангелах и других «сущностях», и т. д. Все эти системы сознания играют определенную роль в любом научном эксперименте, на каком бы расстоянии от оборудования они не находились, и какое бы положение не занимали в пространстве и времени по отношению к моменту и месту проведения эксперимента, то есть эти системы сознания могут оказаться в далеком прошлом или же в ближайшем будущем.