…Кальтер пробрался через помятый шлюз в утробу «Черного фантома» и, не тратя времени на поиск пакалей, сразу же устремился к телепорту-прототипу. Кальтер спешил. Вот-вот командование должно было прислать Отшельнику вторую записку. А вскоре после этого – ядерный заряд, обязанный ликвидировать все улики, которые указывали бы на тайные эксперименты, что проводили на орбите американские военные. Агент не допустил взрыва в первый раз и не собирался допустить его сейчас… В смысле, просто «не допустить», ведь оба раза, что он побывал здесь, являлись одним и тем же событием, произошедшим в одно и то же время.

Константин Куприянов – или, точнее, лишь его разум – совершил временной кульбит и вернулся в прошлое на десять часов назад. Вернулся и обосновался в голове того Константина Куприянова, который еще только стоял на пороге ужасных открытий, повлекших за собой сплошные беды. И который – самое главное! – пока не потерял свою приемную дочь, что должна была погибнуть в автомобильной аварии на исходе уже наступившей ночи. Теперь, когда Кальтер знал, что его ждет грядущим утром, он собирался расшибиться в лепешку, но предотвратить трагедию. Как свою личную, так и ту, что была уготована Скважинску, поскольку обе они были неразрывно связаны.

Разум Кальтера перезагрузился в тот момент, когда агент сунулся в модульный шлюз. Разумеется, его это не удивило, поскольку он сам выбрал точку возврата – наиболее удачную для того, чтобы уберечь город от ядерной катастрофы. Только на сей раз Кальтер преследовал другую цель. И средства, которыми он планировал ее добиваться, тоже были другими.

Катастрофа должна была случиться. Но – позже, и там, где ее последствия будут для Скважинска уже не страшны… Как хотелось надеяться Куприянову, осознающему, сколь жестокую цену он заплатит, если ошибется в расчетах.

Пока что в прошлом, опять ставшем для агента настоящим, все было без изменений. Уничтожив отряд Тульского, Отшельник покоился под обвалившейся стеной элеватора. Первая присланная ему коробочка с запиской тоже была на месте. Она лежала на столе перед «ловцом снов» – причудливой рамой телепорта, так похожей на этот индейский оберег. Куприянов не стал трогать послание – лишь мимоходом удостоверился, что оно здесь, – а бросился искать те вещи, которые были ему сейчас позарез необходимы.

Вторая, она же последняя записка тоже прибыла точно по расписанию. Поскольку Кальтер не трогал предыдущую коробочку, эта выпала из черной кляксы прямо на нее. Но не соскользнула, а прилипла к ней, потому что стол под ними был магнитным. Коробочки выстроились в стопку, но агент знал, что оставь он все как есть, она простоит недолго. Вскоре на нее упадет третье послание из далекой Америки. И эта стопка станет первой из того, что разрушит здесь упакованная в контейнер ядерная бомба.

Куприянов помнил: у него в запасе есть примерно пять минут, прежде чем это произойдет. Когда разразится сам локальный армагеддон, неизвестно. Но агент сделает все, чтобы планы врагов, сидящих по ту сторону телепортационного канала, сорвались в точном соответствии с его планами. И он уже знал, каким образом ему это удастся.

Почти весь пластик в модуле выгорел, и валяющиеся под ногами Кальтера обломки были сплошь из негорючего материала: от крошечных капель расплавленного и вновь застывшего стекла до больших дюралюминиевых пластин внутренней обшивки. Один из таких закопченных листов и подобрал с пола агент. После чего оторвал от стен несколько толстых кабелей – тех, что уже были повреждены, – и потащил добытые материалы к «ловцу снов».

Несмотря на то, что в этой жизни Кальтер еще не терял протез, разум погибшего в будущем Кальтера радовался, что его тело опять пользуется обеими руками. Причем искусственная левая давала сто очков форы правой, когда дело касалось работы с металлами и иными твердыми материалами. Выпрямив протезом дюралюминиевый лист, Куприянов проткнул в нем по краям несколько дыр и пристроил его вплотную к раме телепорта. А затем разорвал кабель на куски нужного размера, вставил их в дыры и накрепко связал лист и раму.

Получился импровизированный щит, готовый перекрыть доступ любому предмету, который мог выскочить из черной кляксы. Даже маленький контейнер с запиской и тот теперь не дойдет до адресата. Куда он при этом денется, Кальтер понятия не имел. Но полагал, что создатели телепорта знают техническое решение проблемы «односторонней непроходимости».

Был, правда, риск, что черная клякса выдавливает предметы с той же силой, с какой электромагнитная катушка выдавливает из себя металлический сердечник. Тогда контейнер с зарядом просто оторвет заслонку от рамы, и его волей-неволей придется возвращать отправителю вручную… Впрочем, это вряд ли. Будь оно так, легкие коробочки с письмами улетали бы гораздо дальше, но они падали рядом с телепортом.

Можно было, конечно, не заниматься изобретательством, а поступить по инструкции – выключить у агрегата питание. Однако самый легкий в теории способ являлся далеко не самым практичным. Внутри разгромленного, выжженного и закопченного модуля было сложно найти даже пульт управления телепортом, не говоря о том, чтобы разобраться в нем за такой короткий срок. Но даже если бы Кальтеру это удалось, кто даст гарантию, что, выключив оборудование, он его потом включит? То, что оно вообще работало, уже было чудом. И потому обесточивать его все равно, что глушить двигатель автомобиля с разряженным аккумулятором – далеко не факт, что тот снова заведется.

Воскресший из мертвых Кальтер не изменял своим привычкам. Если он принимал твердое решение, то брался за дело, отринув колебания. Прав он оказался или нет, выяснится с минуты на минуту. Почти весь наскоро придуманный куприяновский план строился на предположениях и мог пойти вразнос на любом этапе. Но куда деваться? Другой стратегией войны с Отшельником Кальтер не располагал, и разрабатывать ее было слишком поздно.

Что-то с силой ударилось в заслонку. Так, словно со стороны «ловца снов» по ней долбанули молотом. Затем еще и еще. Рама, к которой она была прикручена, тоже содрогалась. Но повредить уцелевший при жесткой посадке телепорт такими ударами было нельзя.

После пятого толчка все затихло, и лишь тогда Кальтер, который все это время простоял, затаив дыхание, позволил себе расслабиться. Посмотрев в щель между крышкой и черной кляксой, он обнаружил, что последняя исчезла. Это означало, что сеанс телепортационной связи с Америкой завершен, и ядерная атака Скважинска сорвалась.

В прошлый раз… Проклятье! Как ни старался Куприянов уложить в голове, что никакого «прошлого раза» нет, жизнь все равно четко разделилась для него на два этапа – тогда и сейчас… Так вот, тогда он не стал задерживаться в «Черном фантоме» и выскочил наружу сразу, как только прикрепил к телепорту мины с активированными таймерами детонаторов. Выскочил и столкнулся с выбравшимся из-под завалов Отшельником. Теперь встречаться с ним резона не было, даже если последний пережил кульбит и тоже помнил эту встречу. Кальтер знал, чем это завершится. И хотел пересидеть первую атаку с воздуха внутри модуля, по которому вертолетчики стрелять точно не станут. Пускай тогда он убежал из-под огня, как знать, чем обернется эта рискованная пробежка сейчас. Куприянов только что начал перекраивать ход известных ему событий на новый лад. И чем дальше он уходил от точки своего возвращения, тем менее предсказуемым становилось его новое будущее.

Что-то трижды легонько звякнуло о наружную обшивку станции. Это Верданди швырнула свои камешки, сигнализируя дяде Косте об опасности. Действительно, самое время плазмодемону выйти на сцену. Вера поймет, почему Кальтер не выбежал из модуля, несмотря на ее предупреждение. Тогда он выбежал, спасаясь от взрыва мин. Сейчас было разумнее отсидеться в укрытии, тем более что Отшельник вряд ли туда вернется. Почему агент был в этом так уверен? Да потому что ярость, с какой плазмодемон вырывался из «Черного фантома», свидетельствовала о том, насколько сильно он ненавидел место своей бывшей службы, в итоге превратившей его в монстра.

Шум вертолетных винтов известил Куприянова о том, что воздушная битва также начнется в срок. На данном временном отрезке агент мог изменять лишь мелкие детали в хронологии событий этой ночи. На большее у него пока не хватало власти. Но уже скоро все должно пойти иначе. Если, конечно, полковник Грязнов и его люди не подкачают.

Кальтер доверял этому мерзавцу не больше, чем тот в свою очередь доверял ему. Но их роднило и еще кое-что. А именно – практичность, умение мыслить стратегически и могучий общий враг. Вот почему полковник, также возвращенный в прошлое, не мог отказаться от перемирия и сотрудничества с агентами КВК. Пока в Скважинске лютовал Отшельник, вражда Кальтера и Ирода была не только бессмысленной, но и того хуже – самоубийственной. Причем не только для них одних, но и для тех, кто охотился за пакалями бок о бок с ними.

Обстрел продолжался недолго, после чего сражение переместилось в воздух, и Кальтер решил возвращаться к Верданди. Которой пока было невдомек, что дядя Костя не виделся с ней вовсе не полчаса, а гораздо дольше, и даже успел потерять ее навсегда…

Взбежав на земляной вал, агент глянул вверх и отметил, что первый сбитый плазмодемоном вертолет падал уже по другой траектории, чем тогда, и пилоты катапультировались удачнее. Чем это могло быть вызвано? Очевидно тем, что они начали бой чуть раньше. Сейчас им не пришлось предупреждать Кальтера об обстреле, поскольку они его не видели и вообще понятия не имели о его существовании. Ракеты и пули полетели в Отшельника раньше, он отреагировал на нападение раньше, раньше взмыл в воздух и раньше пошел в контратаку… Маленькие сдвиги во времени сложились вместе, и вот уже сбитый «Аллигатор» падает по-другому и в другом направлении.

Всего несколько секунд, и знакомая картина тогдашнего мира начинает изменяться буквально на глазах. Не радикально, но уже заметно. Впрочем, Куприянову это не так интересно, как возможность снова увидеть дочь живой и здоровой.

– Что с тобой, дядя Костя? – удивилась она, когда вернувшийся в их укрытие Кальтер вдруг ни с того ни с сего, по ее мнению, обнял ее. – Ты в порядке? Что все это означает?

И правда, может быть, для кого-нибудь другого, но для Кальтера такое проявление чувств, даже скупое, да еще когда неподалеку грохотала битва, было чем-то совершенно невероятным. Судя по удивленным и испуганным глазам Веры, она явно решила, что в «Черном фантоме» Кальтер надышался какой-то гадости, и у него поехала крыша. Ему срочно требовалось разубедить напарницу в этом. Однако то, что он планировал ей рассказать, могло лишь усугубить ее подозрения.

– Скажи честно: насколько ты мне доверяешь? – спросил Куприянов, отстранив от себя Верданди, но продолжая держать ее за плечи и испытующе глядя ей в глаза.

– Не понимаю, к чему ты клонишь, – продолжала недоумевать она. – Да что с тобой стряслось? Ведешь себя прямо как не знаю кто…

– Я задал тебе вопрос! – настаивал на своем Куприянов.

Мнительность Веры немного ослабла – таким суровым дядя Костя был ей намного более привычен.

– Ты прекрасно знаешь, что я доверяю тебе, как своему родному отцу, – призналась Вера. Но не преминула добавить: – Жаль, только он не оправдал моего доверия. Да и ты иногда им злоупотребляешь. Но сейчас я, конечно, так не скажу… Ну что, ты доволен? Или мне надо вдобавок чем-то поклясться?

– Значит, ты готова поверить мне, даже если услышишь от меня совершенно немыслимую историю? – продолжал допрос Кальтер.

– Смотря насколько немыслимую, – вновь насторожилась Верданди. – А в чем дело? Давай, не тяни, говори скорее, а то ты меня пугаешь!

– А ведь я тебя еще даже не начинал пугать, – заметил Кальтер. – Ладно, приготовься – сейчас я сообщу тебе нечто крайне неприятное…

Воздушная битва переместилась южнее и шла теперь по другую сторону элеватора. Кальтер перестал следить, чем еще она отличается от битвы тогда, но глобальных изменений в ней не происходило. Отшельник все так же убедительно одерживал верх, сшибая вертолеты, в то время, как те не могли нанести ему сколько-нибудь заметный урон. Надо думать, сейчас пилоты оставшихся «Аллигаторов» тоже проявят благоразумие и вот-вот ударятся в бегство.

У Куприянова в запасе имелось мало времени. Но с его привычкой говорить коротко и только по существу он ввел Верданди в курс дела всего за минуту. А вот ей понадобилось куда больше времени, чтобы поверить в услышанное. Плохо, что в данный момент у Кальтера не было на руках доказательств, которыми он мог бы подкрепить свой рассказ. Но если Грязный Ирод сдержит данное Кальтеру тогда слово, скоро у него доказательств будет хоть отбавляй. А пока Вере и впрямь пришлось ограничиться лишь доверием к дяде Косте, что в сложившейся ситуации выглядело едва ли не подвигом.

Для Кальтера тоже было подвигом раскрыть Вере правду о том, какая горькая участь постигла ее в тогдашнем будущем. Кальтер хотел об этом умолчать, но не смог. Вера знала о природе временных кульбитов больше него и легко бы догадалась, о чем он недоговаривает.

– Так вот почему ты помнишь о кульбите, а я – нет, – мрачно заключила Верданди, когда немного успокоилась и начала размышлять более-менее здраво. – Спасибо, что не стал скрывать от меня правду. Даже не знаю, как теперь быть, ведь ты отважился на это, чтобы спасти меня и себя, так? Сроду бы не подумала, что местный кульбит касается непосредственно нас и наших жизней! Не нарушь ты правила, мы в итоге были бы мертвы, зато аномалия предотвращена… Но я, наверное, поступила бы на твоем месте точно так же. Выбор между верностью служебному долгу и тем, что мои дети останутся сиротами, очень тяжел. Возможно, с точки зрения истории ты совершил ошибку, но это уже не нам с тобой судить… И что ты намерен делать, чтобы не наступить на старые грабли?

– Я заключил временный союз с полковником Грязновым, – огорошил Кальтер Веру во второй раз.

– С кем?! – переспросила она. – Ты серьезно? Но ведь Грязный Ирод и его банда мертвы. Ты сам сбросил их с крыши того небоскреба.

– Поверь, и Грязнов, и его люди живы, прекрасно себя чувствуют и уже давно охотятся здесь. Их смерть была инсценирована «серыми». Не знаю зачем, но я знаю «серых» – они способны на любое вероломство.

– И ты не придумал ничего лучше, как теперь самому связаться с Иродом?

– Иначе нельзя. Ему, так же как нам, не хочется терять своих людей и умирать самому. И раз уж «серые» даровали нам жизни в обмен на шанс все исправить, будет неразумно продолжать воевать друг с другом, чтобы в итоге снова оказаться жертвами Отшельника.

– Класс! – всплеснула руками Верданди. – Призвать демона на борьбу с другим демоном!.. И что произойдет, когда вы с полковником престанете нуждаться друг в друге?

– Давай не будем загадывать далеко наперед, – попросил Кальтер. – Пока прими как должное то, что без посторонней помощи нам не обойтись. А лучшего помощника, чем Ирод, мы в Скважинске не найдем. У него есть то, без чего нам не одолеть демона. А у нас имеется оружие, без которого Ирод не сможет с ним справиться. Ну а как в случае чего справиться с самим Иродом, мы знаем. По крайней мере, в этой игре мы его уже обыгрывали и не раз.

– И он нас – тоже, – напомнила Вера. – Не нравится мне все это, дядя Костя. Сильно не нравится. Но раз ты уверен, что из этого выйдет толк, кто я такая, чтобы тебе перечить? Особенно, когда дело доходит до большой драки…