Глава 5

Ржавому Клыку уже доводилось встречаться с вождем-хранителем Даггером – главнокомандующим армии Зазубренных Клинков. Однако еще ни разу хранитель не удостаивал его аудиенции в ходе военной кампании, в перерыве между сражениями. И это выглядело весьма нетипично.

Клык давно принимал все благосклонности высших вождей с усталым равнодушием – привык к тому, что живых героев они всегда любили больше, чем мертвых. Известное дело, почему, ведь первые вдохновляют солдат и вселяют в них оптимизм, а вторые наводят на мысли о смерти, какими бы выдающимися ни были их подвиги. Но сегодняшнее приглашение Даггера сумело-таки лишить Ржавого привычной невозмутимости. И чего греха таить – польстило намного сильнее любой другой подобной встречи.

Нынешний вождь-хранитель импонировал Клыку больше, чем его предшественник на данном посту. В Даггере не было того высокомерия, коим был печально знаменит хранитель Палаш. Да что там говорить – у многих членов Совета Вождей эти мерзкие черты характера прямо-таки лезли наружу, словно пена из кипящей кастрюли. А вот сам Даггер каким-то непостижимым образом умудрялся оставаться в общении с подчиненными внимательным и открытым человеком. Для натерпевшегося в своей жизни от мерзавцев-командиров Клыка это было чем-то из ряда вон выходящим. И потому в разговорах с Даггером он всегда терялся, не зная, как правильно себя вести.

Все просто, когда вышестоящие вожди плюют на тебя через губу или орут. В этом случае ты стоишь, вытянувшись во фрунт, и молча проглатываешь их оскорбления. А что делать, когда самый главный Клинок говорит с тобой почти как с ровней? Да еще задает порой такие вопросы, на которые очень трудно дать однозначные ответы…

– Как прошла ваша эвакуация с «Нобеля», вождь? – осведомился хранитель у Ржавого после того, как тот был доставлен на флагманский линкор «Громогласный» и, ступив в апартаменты высочайшего, отрапортовал о своем прибытии. – До меня дошли слухи, что с этим возникли проблемы. Это действительно так?

И опять буквально с порога коварный Даггер поставил Клыка перед дилеммой: сказать правду или солгать. И в том, и в другом случае ему придется выставить себя не в лучшем свете, что ему, разумеется, очень не хотелось.

Пилоты одного из поисковых шаттлов и впрямь едва не угробили отряд Клыка, пока вылавливали в космическом мусоре «крот» и транспортировали его к себе в трюм. Что там у них не заладилось, Клык не выяснял и никаких разборок по этому поводу с пилотами не устраивал. Во-первых, потому что слишком устал. А во-вторых, он понимал, что экипаж шаттла допускает погрешности в работе вовсе не из-за небрежности, а из-за того, что внутри «крота» сидит сам Йорген Безголовый. Поэтому желание пилотов сделать все как можно аккуратнее и обернулось в итоге против них. Вместо того чтобы работать быстро, но при этом подвергнуть комбайн сильной болтанке, пилоты на свою беду взялись с ним церемониться. И в конце концов все равно подвергли его болтанке, причем гораздо более продолжительной, нежели она могла бы оказаться в первом случае. Дело в том, что при осторожной ловле «крота» манипуляторы шаттлов часто срывались с его корпуса. И после каждого такого срыва «крот» начинал вращаться в невесомости, с силой ударяясь о ближайшие обломки. После чего изловить его становилось еще сложнее, а изловить аккуратно – и подавно.

В общем, издергались все: и спасатели, и спасаемые. Но больше всех издергался, разумеется, Йорген Безголовый. Мало того, что по вине несчастных пилотов его крутило и вертело на протяжении добрых полутора часов, так он ко всему прочему еще и проблевался на глазах у сорока солдат. А блевать в невесомости – совсем не то, что при наличии гравитации. Большая разница, когда твоя блевотина лежит на полу и никого не раздражает или когда она летает повсюду, обращая на себя внимание присутствующих.

И ладно, если бы такая неприятность случилась со многими – это для Йоргена было бы уже не столь обидно. К несчастью для него, все прочие Клинки продемонстрировали завидную крепость своих вестибулярных аппаратов и желудков. И потому все оставшееся время солдаты отводили глаза в сторону, стараясь не встречаться взглядами с разъяренным Безголовым. Который, естественно, понимал, что все, кроме Бобуса, смеются над ним про себя. И что известие о его конфузе вскоре разойдется по всем подразделениям, став на какое-то время самой популярной шуткой среди солдат.

Само собой, Йорген не стал докладывать на самый верх об этом досадном происшествии, но на пилотах он отыгрался по полной. Ржавый Клык не интересовался их дальнейшей судьбой, но полагал, что многие из них были разжалованы в простые матросы и уже на следующий день драили корабельные гальюны. Вот почему Клыку не хотелось обращать на этих бедолаг внимание вождя-хранителя, до которого дошли-таки слухи о неприятностях во время вчерашней спасательной операции. Однако соврать Даггеру Ржавый тоже не имел права. Тем более что тот мог легко разузнать, когда ему врут, а когда говорят правду…

– Не произошло ничего такого, о чем вам следует беспокоиться, высочайший, – ответил Ржавый на заданный хранителем вопрос. – Обычные сложности, которые всегда случаются во время такого рода операций. Никто от них не застрахован: ни асы, ни новички. Экипажам наших шаттлов пришлось работать в режиме боевой готовности к атаке сайтенских истребителей. А это очень сложно, учитывая, насколько техника врага превосходит нашу в скорости и маневренности. Я отлично понимаю, почему нервы наших пилотов были на пределе, и не намерен предъявлять им претензий или в чем-то их обвинять.

– И поэтому вы не сочли нужным указать в своем отчете об ошибках пилотов спасательных шаттлов? – хитро прищурившись, осведомился Даггер.

Клык мысленно чертыхнулся. Обычно его отчеты не доходили до вождя-хранителя. Перед Даггером отчитывались, как правило, лишь старшие вожди и члены Совета, а Ржавый посылал свои доклады даже не им, а их помощникам. Но сегодня, похоже, был день сплошных сюрпризов. И что крылось за желанием Даггера лично ознакомиться с его писаниной, Клык мог только догадываться. Одно он знал наверняка: когда его хотят наградить очередной побрякушкой, хранителю незачем тратить свое драгоценное время на чтение его докладных бумаг.

– Все зависит от того, что считать ошибками, а что – неизбежными трудностями при выполнении опасного задания, высочайший, – уклончиво ответил Ржавый, хотя и понимал, что все время юлить перед Даггером не удастся. Каким бы справедливым командиром он ни был, его снисходительность отнюдь не безгранична. И Клык не собирался проверять, где именно пролегает эта граница. – Если мы взглянем на конечный результат проделанной нашими пилотами работы, мы поймем, что они с нею справились. Вот и все, что я должен отметить в своем докладе. А какие у них при этом возникли трудности, указано в их отчете, а не в моем, ведь я не являюсь их командиром, и мне они не подчиняются.

– Ну, допустим, в этом вопросе я с вами соглашусь. – Вождь-хранитель встал из кресла и, скрестив руки на груди, подошел к лежащей на постаменте под пуленепробиваемым стеклом священной реликвии. К той самой, которую он и обязан был хранить по долгу службы на своем высоком командном посту.

Это был старый и потемневший от времени – но отнюдь не ржавый – меч со сколотым острием. Его длина (с учетом скола) была чуть менее полутора метров; вернее, один метр сорок пять с половиной сантиметров – точную длину этого оружия каждый Клинок узнавал еще до того, как его начинали обучать математике. Даже беглым взглядом было заметно, что меч под стеклом побывал когда-то во множестве битв. И что со времени последней битвы, в которой он участвовал, его никто не точил. На его обоюдоостром клинке наличествовало столько зазубрин, что, поручи хранитель Ржавому привести его в надлежащий вид, у Клыка ушел бы не один день на то, чтобы выправить оба лезвия и заново их наточить.

Только Даггер, разумеется, никогда не отдаст такой приказ обычному вождю. Даже сами вожди-хранители прикасались к оберегаемой ими реликвии, лишь когда собственноручно чистили и смазывали ее. И еще во время церемоний, в которых она была задействована. Да и вообще история этого меча выглядела довольно своеобразной и была практически лишена романтики.

Никто не знал, кем он был выкован и кому изначально принадлежал. Несколько веков назад его нашел Предок Огюст Сокрушитель – один из легендарных отцов-прародителей народа Зазубренные Клинки. Он был в числе первых героев, десантировавшихся на Роммель после того, как тот был подвергнут долгой орбитальной бомбардировке. Тогда народ Сокрушителя вообще не имел своего имени. Он прилетел сюда с одной из лун Дюрандаля в поисках нового дома, поскольку в старом ему стало слишком тесно. Поэтому самые отважные сыны того народа, забрав свои семьи, сели в космические корабли и полетели искать себе новый дом на лунах других планет Велунда. А так как все они к тому времени были заселены, скитальцам пришлось силой отвоевывать себе новое место для проживания. Что им удалось с первой же попытки, в чем многие из них узрели знак свыше. Ну а вторым таким знаком стало обретение легендарного Зазубренного Клинка.

Сошедший с десантного бота на Роммель, Огюст Сокрушитель мог и вовсе не заметить попавшийся ему под ноги старинный рыцарский меч. Но на лунах Велунда никто никогда не воевал подобным антиквариатом, и это невольно привлекло внимание Предка. Тот странный, не сказать сумасшедший, воин, который хотел встретить захватчиков с мечом в руках, судя по всему, погиб в схватке с авангардом высадившихся врагов. Однако оставленный им трофей ждала великая и почетная судьба. Подивившись находке, Сокрушитель тут же объявил ее священным символом своего народа, только что обретшего новую родину. А самому народу дал грозное название «Зазубренные Клинки», соблюдая непреложные традиции, что были в ходу среди вильдеров этой звездной системы.

С тех пор меч Предка переходил от одного верховного вождя к другому, какие бы испытания ни выпадали на долю новых хозяев Роммеля. И то, что сегодня этот символ и его хранитель участвовали в нападении на Гамилькар, воодушевляло армию Клинков как ничто другое. Даже Ржавый Клык, которого было давно не пронять такими вещами и пылкими патриотическими речами, и тот ощущал душевный подъем при мысли о том, что на эту войну высочайший Клинок прибыл лично. Да и не мог не прибыть. Клинки еще никогда не вели войн с сайтенами, и эта объявленная ими пришельцам война имела воистину историческое значение. А там, где творилась история, присутствие вождя-хранителя и членов Совета Вождей было обязательным.

– Допустим, в этом вопросе вы все же правы, – повторил Даггер после недолгого молчания, во время которого он созерцал меч Предка. Так, будто ожидал, что тот даст ему какую-нибудь подсказку. – Но у меня есть к вам еще пара неудобных вопросов, по которым мне хотелось бы выслушать ваше мнение. Например, что лично вы думаете о сайтенах? Только прошу, давайте обойдемся без хорошо известных нам фактов о том, что они – чужаки и агрессоры, уничтожить которых есть наш священный долг. Об этом ни вам, ни мне напоминать не надо – мы с вами не бойцы-первогодки с дырявой памятью, чьи мысли заняты только девками и желанием доказать всем свою храбрость. Мы с вами – старые и битые солдаты, которые могут обходиться без лишних слов и говорить друг другу только правду… Итак, я задал вам вопрос и жду, что вы на него ответите.

– Ну… хм… как вам сказать, высочайший… – На сей раз Ржавый Клык растерялся сильнее, чем прежде, и даже не сумел с ходу подобрать нужные слова. – Сайтены, они… неплохие воины. Не знаю, способны ли они выдержать затяжную осаду и обороняться до последнего солдата, но дерутся они храбро и сдаваться без боя явно не привыкли. Думаю, что завтра у всех нас будет трудный день. И лично я не уверен, что нам удастся так легко прорвать их наземную оборону, даже несмотря на то, что у них больше нет орбитальной поддержки.

– Что ж, спасибо вам за эти, бесспорно, ценные выводы, – кивнул Даггер. – Уважаю вашу честность, хотя я, сказать по правде, рассчитывал на другой ответ.

– На другой? – Клык наморщил лоб, пытаясь сообразить, что еще он мог сказать про сайтенов, кроме той правды, которая была ему известна.

– Мне бы хотелось, чтобы вы копнули чуть глубже в плане анализа действий сайтенов, – пояснил вождь-хранитель. – Не только вчерашних и завтрашних их действий, а вообще. С какой целью они здесь появились, если в галактике можно отыскать гораздо более удобные места для проживания? А что такого важного для них есть у нас? Все нужные Большому миру ценные руды выгребли отсюда еще несколько веков назад.

– Боюсь, высочайший, моих знаний о сайтенах недостаточно для того, чтобы ответить на этот вопрос, – признался Ржавый. – Да и вообще пристало ли мне тягаться в таких вещах с вашими советниками и аналитиками?

– А вы все же попытайтесь, – ухмыльнувшись, попросил Даггер. – Не верю, что у вас нет на сей счет никаких идей или мыслей.

«А ведь это вовсе не досужий разговор, а какая-то завуалированная проверка! – осенило Клыка. – Надо было сразу догадаться об этом после того, как Даггер не поздравил меня со вчерашней победой. Ему же было совсем нетрудно сказать мне несколько вежливых слов, и он знал, что я их жду. Но тем не менее не сказал и не поздравил. Почему? Когда командиры начинают вести себя перед подчиненными непредсказуемым образом, они хотят увидеть, как те отреагируют на их странное поведение. Что в действительности солдат думает о своем командире, можно прочесть в его глазах. Но не всегда, а лишь когда он теряет невозмутимость. Например, при виде подозрительно ведущего себя командира… Короче, надо смотреть в оба, чтобы не сболтнуть лишнего, а то я могу. Даже в присутствии высочайшего. Даже ему самому».

– Ну и что же вы молчите? – в нетерпении осведомился у Клыка Даггер. – Давайте высказывайтесь, я вас очень внимательно слушаю.

– Появление сайтенов и вправду кажется немного странноватым, высочайший, – заговорил наконец Ржавый. – Это же не смаглеры, которые зарабатывают на нас огромные состояния. Это военные, а, значит, интересы у них могут быть только стратегические. Причем такие, о которых вряд ли знают даже приютившие их у себя Дробильщики. Но раз наши луны не могут интересовать сайтенов в плане ценных ресурсов, могу предположить, что им нужна сама Тисона. Это для нас она – недосягаемая планета, на которую мы можем лишь смотреть и по которой сверяем наши календари. А сайтены с их техникой наверняка могут выкачивать из нее какой-нибудь полезный газ или иные вещества. Разве только опять возникает вопрос, почему они не нашли подходящий газовый гигант у себя в Большом мире. Трудно поверить, что они опустошили все пригодные для этого планеты… Таково мое мнение, высочайший, по данному вопросу. Извините, если не оправдал ваших ожиданий.

– В целом ваша теория разумна, – кивнул хранитель. – Но помимо того ее изъяна, на который вы сами указали, есть еще один, более существенный: зачем прилетевшим к Тисоне сайтенам понадобилась база на Гамилькаре? Для добычи газа или чего-то еще они бы выстроили вокруг планеты сеть орбитальных станций. На таком расстоянии от Тисоны, на которое мы к ней не рискуем приближаться. Это полностью избавило бы сайтенов от угрозы с нашей стороны – тисонская гравитация защищала бы их от нас со стопроцентной гарантией… Серьезная нестыковка с вашей логикой, вы согласны?

– Абсолютно согласен, высочайший, – подтвердил Клык. – Благодарю вас за это уточнение. Прежде чем озвучивать вам мою догадку, мне следовало бы обдумать ее получше. Просто ваш вопрос застал меня врасплох, вот я и…

– Не тратьте время на оправдания – это не важно, – отмахнулся Даггер. – Важно то, какую стратегию вы предложите мне, чтобы мы могли выяснить истинные планы сайтенов. Готов поспорить, что если вы размышляли на досуге об их целях, то размышляли и над тем, как можно добыть доказательства, которые подтвердили или опровергли бы вашу теорию…