Глава 34
— Почему вы так считаете? — поинтересовалась я.
— Не вижу ни малейшего смысла Наталье врать, — пояснил профайлер. — Что она выигрывает, очерняя соседку, которая, вполне возможно, является прекрасной матерью?
— Таковой ее назвать трудно, — заметила Аня. — Я заглянула в садик, и воспитательница, поохав о самоубийстве Мартины, сказав, что о мертвых можно говорить только хорошее, вылила на нее ведро помоев. Анфиса приходила в сад в несвежей одежде, мать забывала давать ей чистую пижаму, и ребенок укладывался спать после обеда в костюмчике, не стиранном месяцами. Грязные волосы, нестриженые ногти, нечищеные ботинки… На праздники воспитаннице Столовой мать никогда не шила карнавальный костюм. Фиса рыдала у елки, глядя на веселых снежинок, и, чтобы утешить девочку, нянечка мастерила ей какой-нибудь наряд из подручных материалов. На прошлый Новый год это была старая штора, которую нянька обернула вокруг малышки, нарисовала ей на лбу красную точку и сказала: ты индийская волшебница, приехала в гости к Снегурочке. Кроме того, воспитатели постоянно жаловались заведующей, что мать вечером опаздывает, Анфиса остается в группе одна, из-за нее приходится задерживаться. Когда время подкатывало к девяти, сотрудница убегала домой, а Фиса сидела со сторожем. В конце концов Мартину предупредили: или она будет заботиться о дочери, или о ее наплевательском отношении к ребенку сообщат в органы опеки. Столова закатила скандал, орала, что среди ее знакомых есть очень известный адвокат, который администрацию садика в пыль превратит. Но все же Анфиса стала приходить в группу с чистыми волосами и руками и даже в платье, по которому местами прошлись утюгом. Потом в садике появилась Леночка, и ее мама Наташа стала забирать обеих девочек около пяти вечера. А затем Фиса отправилась в санаторий.
— Валентина солгала, — вдруг заявила Эдита. — Только что я посмотрела медкарту девочки — та никогда не болела ветрянкой. Но зачем Юферевой врать?
Ватагин взял телефон.
— Некоторые люди придумывают небылицы просто так, из любви к искусству. Или хотят показать свою значимость, дескать, они располагают полной информацией по какому-либо вопросу.
— Кто соврал и почему, не так уж интересно, — отрезала Аня.
— Не согласна, — возразила Булочкина. — Я вот сейчас в разных документах копаюсь… Таня, мы все слушали запись твоей беседы с Юферевой. Вначале она там говорит, что получила в наследство двушку, которую продала, и что на ее старую квартиру-маломерку тоже покупатель нашелся. Валентина сложила деньги и приобрела просторное жилье. Так?
— Да. Но почему тебя заинтересовал ее жилищный вопрос? — удивилась я.
Дита показала пальцем на экран ноутбука.
— Я привыкла все проверять и автоматически влезла в сделку купли-продажи Юферевой. Деньги за новое жилье она внесла наличкой, все оформилось в установленный законом срок. Но! Валентина получила в собственность не приличную квартиру с видом на парк площадью восемьдесят квадратных метров, а роскошные апартаменты в десяти километрах от Москвы. Правда, по непрестижному направлению. Два этажа, сто восемьдесят квадратных метров, недавний ремонт, оборудованная кухня, ванная плюс обстановка. Одновременно ею приобретена бюджетная иномарка, трехдверка. Сумма за нее тоже вносилась наличными. И вот самое интересное: во-первых, я нигде не могу найти упоминания о получении Юферевой наследства, а во-вторых, маломерка, в которой она напоила Таню мерзким кофе, не продана, ее владелицей до сих пор числится Валентина. Предвидя ваш вопрос о кредите, скажу: сумма, которую маникюрша потратила на таунхаус и машину, весьма велика. Никакой банк не даст такую женщине со скромной зарплатой. Я порылась в крупных банках — Юферова ни в одном ссуду не просила. Возникает закономерный вопрос: откуда деньги?
— Дал любовник, продала семейные ценности, — начала перечислять Аня. — Помните дело Насти Калинкиной? Она тоже всем врала, что приобрела загородный коттедж, продав квартиру на Патриарших прудах, которая ей в лапки от умершего дедушки упала. А потом выяснилось, что Калинкиной подарил картину любовник и на аукционе Сотбис покупатель большие деньги за нее дал. Анастасия приобрела хоромы, оставшиеся доллары в ячейке спрятала, и стала врать про наследство. У них с любовником договор был: он ей в качестве последнего подарка перед расставанием дарит пейзаж, а она молчит, с кем спала.
— Где бы мне олигарха найти? — вздохнула Аня. — Почему многим делают роскошные подарки, а мне никогда?
Молчавшая до сих пор Женя по-детски подняла руку.
— Можно кое-чем поинтересоваться? Или тем, кто на испытательном сроке, нельзя ничего говорить?
— Высказывать свое мнение нужно, — ответила я.
— Всего один вопросик, — уточнила Евгения. — Перед началом совещания, пока вы, Татьяна, отсутствовали, Аня рассказала мне суть дела. Надо найти, кто сделал детей Беатрисе, жене Потапа, невестке Маргариты Персакис. Мы знаем, что этот же мужчина отец Анфисы, дочери Мартины. Поэтому вы сейчас упорно роетесь в биографии последней.
— Вы прекрасно разобрались в сути вопроса, — похвалил практикантку Ватагин, возвращаясь на свое место.
— Анфисе шесть лет, — продолжала Женя.
— Пять и несколько месяцев, — поправила Эдита.
— Вы анализ ДНК брали?
— У кого? — не сообразила я.
— Да у всех, — уточнила практикантка. — У Беатрисы, детей и до кучи у Потапа.
— Зачем нам это исследование? — тоже не поняла Люба.
Евгения прищурилась.
— Вас не смутило странное поведение сына Маргариты? Жена ему рога в макушку воткнула, а он не наподдал бабе со всем христианским милосердием, не врезал ей от души, не выгнал из дома… Люди, мужики так себя не ведут! Правда, Александр Викторович?
— Мужчины разные бывают, — возразил профайлер, — не надо стричь нас всех под одну гребенку. Потап психологически зависим от матери, Маргарита его полностью себе подчинила. Беатрису я не видел, но думаю, что свекровь и ее в бараний рог скрутила. Известие о бесплодности единственного сына больно ударило госпожу Персакис-старшую. Она мечтает о династии, семье, как у Рокфеллеров, ей нужны продолжатели рода. Где они? Если бы неспособной к зачатию оказалась Беатриса, проблем не возникло бы. Потап оформил бы развод и женился на другой. Но бесплодным оказался сын. Значит, надо молчать, что мальчики появились от прелюбодеяния, воспитывать их как родных внуков. К нам Маргарита обратилась только из-за опасения скандала с родным отцом детей. Ей нужно о нем побольше узнать, чтобы понять, как себя вести, ежели биологический родитель свару затеет. Маргариту успокоит известие о том, что этот человек богат, успешен, женат, имеет законнорожденных детей. Такой никогда не захочет общаться с бастардами и пытаться отнять их у матери. А вот если папаша нищий и ленивый, тогда жди неприятностей. Такой тип может шантажировать Персакисов, требовать: «Платите мне каждый месяц деньги, иначе всем расскажу, что ваша невестка шлюха».
— Ни мать, ни сын ничего не сказали Беатрисе, — подхватила Аня, — не спросили у нее, от кого мальчики. Это очень странно.
Ватагин открыл рот, но его опередила Женя:
— Наоборот, ничего странного. Ведь если они это сделают, тогда проблемы и начнутся. Попробуйте думать, как Беатриса. Представьте, что каким-то путем вы прознали, что ваш муж не способен зачать ребенка. И вы завели любовника, чтобы родить детей. Не о деньгах думали — о наследниках, очень хотели стать матерью. Афера благополучно состоялась, никто ничего не заподозрил, потому что вы, хитрюга, нашли любовника, который внешне похож на супруга. Живете счастливо, обожаете мальчиков. И в семье покой и благоденствие, «отец» детей и бабушка тоже счастливы. Но вдруг свекровь и муж объявляют: «Дорогая, мы знаем про твой поход налево. Не волнуйся, мы не сердимся, одобряем твое решение. Только скажи, от кого сыновья?» Ваша реакция? Только честно!
Аня начала кусать губы.
— Ну… я возьму ребят и уйду. Стыдно будет жить в семье.
— И я могла бы так поступить, — сказала Люба.
— Сама Маргарита Потаповна, наверное, тоже в данной ситуации разрушила бы свой брак, — кивнул Александр Викторович. — Поэтому свекровь и не хочет ничего говорить Беатрисе. Евгения, вы учились на психолога?
— Нет, — улыбнулась девушка, — сама дошла до простой мысли: хочешь понять человека, поставь себя на его место, думай, как он.
— Сложная задача, — отметил Ватагин, — ведь не каждый чужую шкуру на себя натянуть может.
Евгения кивнула.
— Если тренироваться, то со временем получится, уж вы-то знаете. Давайте возьмем ДНК у Персакисов и их детей. У меня вот какая мысль возникла. Я бы, оказавшись на месте Беатрисы, стала искать дальнего родственника мужа, о котором он сам не знает, исподтишка поглядела бы на него. Очень часто всякие троюродные-пятиюродные братья похожими оказываются. А жена Потапа совсем не дура. Вдруг она так же поступила? Если мы увидим в анализах общие аллели, то поиск упростится. Нароем всех родичей Персакисов и выясним, кто счастливый папенька.
Эдита начала водить «мышкой» по коврику.
— Анализы Персакиса и мальчиков есть в архиве клиники, куда Потап обратился, когда Мартина решила с него деньги потребовать. А вот Беатриса…
— По условиям договора с клиентом мы не имеем права сообщать женщине про то, что о ее прелюбодеянии известно, — напомнила я. — Если брать материал на анализ, то тайком.
— Задача проще некуда — подобрать окурок, взять пустой стакан, из которого она воду пила, — отмахнулась Женя. — Я сумею. Беатриса случайно не посещает фитнес?
— Секундос, — бормотнула Дита. — Да. Клуб «Лев» рядом с домом, где живут Персакисы.
Евгения обрадовалась.
— Отлично! В зале все воду пьют, кто из кулера, кто из своей бутылки, пустую тару и стаканы швыряют в мусор. Вытащить их труда не составит. Оплачу абонемент на неделю, и вперед.
— Не надо, — остановила практикантку Эдита, — я найду ДНК Беатрисы в архиве клиники «Орса».
— Хорошее заведение, — кивнула Люба, — отлично тамошнего главврача знаю. Прости, Дита, перебила тебя.
Наша мисс компьютерная гениальность продолжила:
— Я влезла в ее Фейсбук, в общение с друзьями. Думала, вдруг любовник там в контактах, хотела всех мужчин проверить. Но у Беатрисы в личке одни женщины, они, в основном, о детях своих болтают, еще о косметике, моде, кулинарии. Типичный бабский треп. Сразу стало понятно, что Беатриса примерная жена, любит мужа и детей. А вот про свекровь у нее нет ни слова.
— Хорошего написать нечего, а плохое кропать ей воспитание и менталитет не позволяют, — заметила Евгения. — Если человек льет в Интернете помои на кого-то, то это характеризует не объект нападок, а того, кто гадость настрочил.
— О! В Фейсбуке я наткнулась на снимок двухлетней давности, — продолжала Дита. — Беатриса на кушетке в одноразовой пижаме и подпись: «Пожелайте нам с Норой удачи». Там же и рассказ. Оказывается, Беатрису нашел Эдуард, сын двоюродного брата ее покойной матери. Связь с ним была давно потеряна. Беатриса знала о существовании родственника, помнила встречи с ним в детстве, но потом отношения сошли на нет. И вот теперь Эдуард ее разыскал и умолял о помощи. Дело в том, что его маленькой дочке Норе требовалась пересадка костного мозга. Ни отец, ни мать в качестве донора не подошли. Других близких по крови людей у семьи нет. Нора стоит в очереди на пересадку от постороннего лица, но ей никак не могут подобрать нужный материал. И тут Эдуард вспомнил о Беатрисе. Шансов на то, что дальняя родственница спасет Нору, было ничтожно мало, и тем не менее жена Потапа оказалась идеальным донором.
— У нее брали массу анализов, — встрепенулась Люба, — в том числе и ДНК.
— Дайте мне час, — попросила Эдита, — сходите поесть, а когда вернетесь, я вам все покажу.
— Да, есть уже очень хочется, — жалобно пропела Аня. — Пойдемте в «Пицца, просто пицца», а?
— Я угощаю! — воскликнула Евгения. — Новичок всегда проставляется.
