Глава 30

— Зачем вы-то Мартине понадобились? — все еще не понимала я.

Хозяйка крохотной квартиры положила ногу на ногу.

— Столовой стало ясно, что на работе Егора не подловить. Они на разных кафедрах работали, практически не пересекались. Марта стала за братом следить, заведующая некоторое время на лаборантку, часто отлучавшуюся, косо посматривала, а потом строгое замечание сделала и прямым текстом заявила: «Если вы, уважаемая, продолжите не пойми чем в служебное время заниматься, то вон вылетите, потому что не мое царское дело на телефонные звонки отвечать и самой всякую техническую работу исполнять, пока вы незнамо где носитесь». Мартина испугалась, что места лишится, и была вынуждена перестать шпионить за Егором. Встречалась теперь с ним только на занятиях каллиграфией, а те всего раз в неделю проходили. Или изредка в столовой сталкивалась. Столов себя в институте как хороший шпион вел — ни одного промаха. А времени на долгие поиски компромата не было, ведь конкурс на грант уже шел. Если Столов получит его, у него деньги не отнимут даже в случае выяснения правды об отсутствии заболевания. Такие в фонде порядки. Мартина начала тайком за братом после работы ездить. Оказалось, что у того хорошая квартира есть. И откуда, интересно, хоромы у бедного препода? Наверное, он и раньше мошенничал. Марта надеялась, что у Столова есть любовница, и решила: парочка вечером в ресторан потопает, она брата подловит, когда тот колу или шампанское будет пить да десерт жрать, и фотку сделает. Но нет, никакой подружки не наблюдалось! Егор после службы спешил в книжные магазины или антикварные лавки, где к разному барахлу приценивался, потом рулил домой. Один. Мартина во дворе за машинами пряталась, видела, как брат входил в подъезд. А через пять минут зажигался свет в ранее темных окнах его квартиры. То есть, похоже, там до прихода хозяина никого не было. Через некоторое время ей ясно стало: Егор живет один, друзей не имеет, девушками не интересуется. Может, он по вечерам колу литрами и глушит, булки-пироги лопает, но никто не видит, как диабетик диету нарушает. Понимаете?

Я оперлась о подлокотник.

— Миссия невыполнима.

— Только не для Мартины! — усмехнулась Юферева. — Она прямо голову потеряла. Все подсчитывала, как распрекрасно жить станет, когда деньги Егора откусит. Не получается брата с вареньем сфоткать? Так она решила найти человека, который Столова хорошо знал, любовницу его бывшую. Ясно, да?

Я ответила:

— Конечно. Если пара разошлась со скандалом, то обиженная женщина может мстить и с радостью сообщит, что бывший сожитель такой же диабетик, как она китайская императрица.

— Вот-вот, — кивнула Юферева. — Но как бабу отыскать, не зная ни имени, ни фамилии, ни вообще, была ли подружка у брата? Может, он всю жизнь бирюком провел, вместо секса у него поход по книжным и антикварным лавкам. Друзей-то у мужика нет. Сколько Мартина за ним ни ходила, ни разу ни с каким приятелем не видела. Ни на службе, ни вне ее. И тут…

Валентина сделала театральную паузу.

— И тут Марте повезло. Рабочий день закончился, Егор из института вышел, на автобусную остановку направился. Марта за ним. И расстроилась: ну вот, опять братец в свой любимый книжный магазин «Молодая гвардия» на Полянке собрался. Там литература на любой вкус, а цены низкие, проторчит Столов у стеллажей до закрытия. Снова день пройдет впустую, не узнает она ничего интересного. Вдруг к Егору подбежала женщина и схватила его за руку. Марта пряталась за ларьком с газетами и приблизиться побоялась, поэтому разговор не слышала, но видела, что беседа была напряженной. Тетка руками размахивала, Егор что-то ей отвечал. Подошел автобус, Столов тетку оттолкнул, та упала на тротуар, заплакала, а преподаватель уехал. Мартина к бабе подскочила, помогла ей подняться, предложила: «Вон там кафе, давайте угощу вас пирожным. Знаете того, кто вас сейчас обидел? На него можно заявление в полицию написать». Тетка снова разрыдалась. А сидя за столиком, рассказала, что у нее была подруга очень близкая, прямо роднее сестры. На свою беду девушка встретилась с Егором, полюбила его, а тот к наркотикам ее приучил и заставил принадлежавшую ей трехкомнатную квартиру на двушку и однушку поделить, в двухкомнатной он прописался, а однокомнатную оставил обожавшей его молодой женщине. А потом Егор и вовсе любовницу отравил, сам же ухитрился безнаказанным остаться. И вот теперь эта женщина в годовщину смерти подруги всегда подходит к Егору и спрашивает: «Как тебе живется, подонок, счастливо? Не мешают спать воспоминания о…»

Валентина на секунду замолкла, потом продолжила:

— Мартина мне имя-фамилию сказала, но они из головы моей выскочили. Вроде Бабочкина или Комарова… Как-то так.

— Полина Мотылькова? — подсказала я.

— Точно! Так вы эту историю знаете? — удивилась собеседница. — Мартина, помню, обрадовалась — Егор, оказывается, убийца, уголовное преступление еще круче, чем диабет. Сказала, что и за молчание об этом можно требовать с брата деньги, надо только получше выяснить, что и как там было с той девушкой. Фонд Джонса никогда грант преступнику не даст, пусть тот хоть сто раз сам диабетик, с диабетиком живет и от диабетика родился.

Юферева дернула шеей.

— Но ничего у нее не получилось. Марта хотела, чтобы та женщина ей все на бумаге написала, свои данные там указала и ей отдала. Но во время разговора в кафе вбежал парень и давай шуметь: «Мама, ты опять глупость затеяла? Снова из дома убежала! Хорошо, что я тебя через телефон отследить могу». Мартине юноша объяснил: «У матери очень с нервами плохо. Если она вам рассказала про мерзавца, который ее подругу жизни лишил, то это правда. Девушка действительно умерла, а любовника не наказали, не посадили. Мама из-за той истории заболела, лечится теперь у психиатра. Спасибо, что потратили на нее время, благодаря вашей доброте я сегодня за ней по всему городу не бегал». Столовой стало ясно, что рассказом не совсем нормальной тетки Егора не напугать. Если его за преступление не привлекли, то на все ее угрозы брат скажет: «Сумасшедшая еще не то заявит, например, что я пешком до Луны ходил». Марта расстроилась: ну везде облом, хоть плачь! С диабетом, с убийством Полины… И тут ее осенило. Надо Егору любовницу подсунуть, чтобы та фото, как он булки жрет, сделала. А еще лучше будет, если брат попытается ее отравить, как ту девушку. Вона чего Мартине от жадности в голову взбрело! И решила она роль подсадной утки поручить своей подруге. Мне, то есть.

Юферева повертела пальцем у виска.

— Совсем с ума съехала. У меня от негодования голос пропал, а Марта без умолку чушь несла. Она, мол, все придумала: купит мне абонемент на занятия каллиграфией, я должна понравиться Егору, замутить с ним роман… Выслушала я сценарий пьесы, который Мартина вдохновенно сочинила, и твердо ответила: «Никогда». Уж она меня упрашивала, уламывала, большой процент от выручки пообещала. Но я же не дура! Что если мошенник и правда меня, как эту Полину, отравит? Мне тогда деньги уже не понадобятся. Мартина обиделась и ушла. Но на следующий день вернулась, извинилась: «Прости, Валюша, не следовало тебя втягивать, я сама справлюсь. Только спрячь пока у себя папку с ксерокопиями документов на грант. Домой к себе Егора приглашу, вдруг случайно материалы, на него собранные, увидит». Я забеспокоилась: «Что еще ты придумала?» Марта засмеялась: «Сама с Егором шурики-мурики затею. Уж я-то из него веревки совью. Он или на жрачке запрещенной спалится, или мое убийство затеет».

Юферева потянулась к телефону.

— Татьяна, есть хотите?

Я покосилась на чашку, в которой хозяйка квартиры принесла мне противный кофе.

— Спасибо, я не голодна.

Моя визави принялась стучать пальцем по экрану айфона последней модели.

— Уверены? Холодильник в связи с переездом я уже отключила, дома еды никакой. Пиццу закажу. Может, присоединитесь? Я в одном итальянском кафе пасусь, тут неподалеку. У них вкусно и недорого.

— Благодарю вас, но нет, — снова вежливо отказалась я.

— Алло, — заговорила в трубку Валентина, — примите заказ. Моя фамилия Юферева, я ваша постоянная клиентка. Как всегда, большую «Четыре сыра». И пусть доставщик пошевелится — я переезжаю, вещи сложены, СВЧ-печка упакована, разогреть пиццу негде.

— Мартина собралась стать любовницей брата? — уточнила я.

Валентина отложила телефон.

— Жуть, да? На работе все ее Тиной звали, Егор понятия не имел, что Тина, которая у него калиграфией занимается, его сестра. Крутая задумка! Мало кому в голову такое придет. Я обомлела, когда услышала, попыталась ее отговорить, сказала: «Инцест отвратителен. Не все можно из-за денег делать». Она рассмеялась: «В койку я не лягу. Подинамлю дурака пару месяцев, спою песню, что обет невинности дала, мол, до брака ни-ни. Он тогда озвереет и меня отравить решит». Я прямо обомлела, спросила: «Про Анфису ты подумала?» Она в ответ: «Что за проблема? Определю ее в городской санаторий, туда детей можно на три месяца бесплатно отправить. Я так уже делала. За девяносто дней много чего успею».

Валентина встала и задернула занавески.

— Совсем у Марты крышу снесло. Спорить с ней бесполезно было, моих доводов она не воспринимала, будто вовсе не слышала. Меня ее план покоробил… В общем, омерзительная задумка. Егор ведь мог рано или поздно догадаться, что перед ним родная сестра. И я уверена, слова про обет невинности она придумала, чтобы сгладить впечатление, которое на меня ее идея произвела. Мартина ради денег без колебаний бы с братом в койку легла. Я ее несколько часов убеждала отказаться от этой затеи. Нет, не получилось. Она уехала и долго мне не звонила. В конце концов я сама набрала ее номер. Считаю, если люди поссорились, то первый шаг навстречу должен делать тот, кто умнее. Но Мартина трубку не взяла, эсэмэску прислала: «Завтра приду, расскажу. Полная удача. Получилось шикарно. Анфиска в городском санатории, Егор ко мне в гости часто ходит». Мне очень тревожно стало. И противно. Значит, план Столовой удался, она подловила Егора в момент поедания булок. Или Марта захомутала его, спит с братом. Жуть! Я даже пожалела, что отношения с ней наладить решила. Вот совсем расхотелось с ней беседовать! И на следующий день я телефон выключила, решила им не пользоваться. К трем приехала на работу, а там телик, как всегда, орет. Делаю клиентке ногти, она на экран пялится. Начались криминальные новости. Слышу голос диктора: «Очередное самоубийство в столице. Мартина Столова, лаборантка…» Я голову повернула, вижу — знакомый двор, подъезд, из него выносят носилки с черным мешком… Мне на голову словно кастрюлю надели и бейсбольной битой по ней треснули. Бууум! — и занавес, ничего больше не помню. Очнулась от мерзкого запаха — кто-то под нос нашатырь сунул. Клиентка на ресепшен бесится: «Мастер мне руку поранила!» Ей говорят: «Извините, Вале плохо стало, сейчас вас другой мастер за счет заведения обслужит». А баба ногами топает: «Хочу, чтобы мне за моральный и физический ущерб заплатили!» Царапина у скандалистки ерундовая, и я же не нарочно. Но из-за крикливой дуры меня уволили, теперь новое место ищу. Значит, права я оказалась, Егор Мартину убил и преступление под суицид замаскировал. Один раз ему это сошло с рук, и во второй раз прокатит. Ой, ну когда же поесть принесут…

Завершив беседу с Валентиной, я пошла к машине и столкнулась в подъезде с щуплым невысоким парнем, одетым в ярко-красный комбинезон. На нем белел слоган: «Пицца, просто пицца». Увидев меня, юноша посторонился и прижался к стене. На голове у него была бейсболка, козырек которой парень опустил почти до носа. Скорее всего, это был студент-первокурсник, вынужденный зарабатывать себе на пропитание. На ногах у разносчика пиццы были ботинки на высокой платформе. Не самая подходящая обувь для теплого июня, но пареньку, похоже, хочется стать выше ростом, поэтому он и приобрел такие. А еще парнишка явно хочет выглядеть постарше и ради этого отрастил жидкую бороденку с такими же усиками.

— Проходите, — улыбнулась я, тоже отходя к стене, — у вас груз. Я вас пропускаю.

Юноша шмыгнул к лифту, а я чихнула — доставщик слишком обильно надушился одеколоном с сильным ароматом специй.