30
СОЗДАВАЯ ЛУЧШИЕ МИРЫ
ДАТА: 5 ИЮЛЯ 2179 ГОДА
Каждый день на Стыковочной станции проходил как в тумане.
Каждый день она была никем, занималась ничем и довольствовалась тем малым, что у нее было. Каждый день она скорбела о своей давно умершей дочери – и о девочке, которую она оставила, и о взрослой женщине, которая росла, любила, жила и умирала совершенно без ведома Рипли.
«Я обещала, что вернусь к ее дню рождения», – снова и снова думала она, каждый раз засыпая и просыпаясь с этой мыслью. Чувство вины было таким сильным и глубоким, что не ослабевало даже с течением времени.
И все дни сливались воедино, образуя недели, месяцы…
Она спала. Бодрствовала. Работала. Возвращалась в свою комнату. Ела, мылась, пила, курила, наблюдала, как ее сигарета превращается в пепел и развеивается, как годы ее жизни, в безвестности и не вызывая ни у кого сожаления. Жизнь без смысла едва ли вообще можно было считать жизнью.
Вот и сегодняшний день не отличался от остальных. Был лишь одним из многих, тянулся так же, как все.
До тех пор, пока ей не позвонили в дверь.
Это вырвало Рипли из ее печальных размышлений, и несколько секунд ей не удавалось понять, что это было. Она даже едва слышала этот шум. К ней домой никто не приходил, у нее не было друзей. Она существовала вне времени, и если с ней кто-то заговаривал – в загрузочных доках, посреди царившего там хаоса, – ей всегда казалось, что на нее смотрят не как на настоящего человека, а как на какую-то диковинку. Экспонат из прошлого.
Она встала и подошла к двери, думая, кто это мог быть. Но когда открыла дверь и увидела Бёрка, сердце у нее оборвалось.
Он пришел не один.
– Привет, Рипли, – поздоровался он. – Это лейтенант Горман из Колониальной морской…
Она закрыла дверь обратно. Бёрк, несмотря на все свои попытки втереться в доверие, никогда не производил иного впечатления, кроме как мерзавца, ведущего свою игру. Он притворялся, будто ему не все равно, и ей иногда казалось, что это было искренне. В нем также присутствовали черты, которые делали его непостижимым, хотя были и слабые места. Пожалуй, из-за этого он должен был нравиться Рипли больше, но он представлялся ей слабаком.
Что же до мужчины, который пришел с ним, тот выглядел как робот.
Она отвернулась от двери, но голос Бёрка донесся из коридора:
– Рипли, нам нужно поговорить. Мы потеряли связь с колонией на LV-426.
Она замерла, сердце нарушило свой привычный ритм. Тяжелая тьма, таившаяся у нее внутри, словно запульсировала, и она медленно повернулась к двери. Снова открыла ее.
«На чем? – не поняла она. – Что это я снова втягиваю в свою жизнь?» Она несколько секунд молча смотрела на Бёрка и морпеха. Бёрку стало неуютно. Морпех смотрел на нее. Затем она их впустила.
Джонси мурлыкнул и спрыгнул с табуретки. Рипли медленно села. Бёрку и Горману сесть не предложила.
– И? – спросила она.
– Прошло уже порядочно времени, – рассказал Бёрк. – Последний выход на связь был совершенно обычным. Колонисты отправили несколько сообщений и запросили кое-какое оборудование со следующим снабжающим кораблем. С тех пор ни ответов на запросы Компании, ни на научные, ни на частные сообщения. Ничего.
– Технический сбой, – предположила Рипли, но сама похолодела.
– Вероятность имеется, – отчеканил Горман.
«Черт, – подумала Рипли, – он даже говорит, как робот».
Бёрк поднял бровь.
– Что? – спросила Рипли. У нее было дурное предчувствие на этот счет. После всего, что он ей причинил, когда она рассказала ему свою историю, а потом за это поплатилась, зачем Бёрку было проделывать весь этот путь в самый грязный квартирный отсек на Стыковочной станции?
Еще и в компании с военным.
– Мы организуем спасательную миссию, – заявил Бёрк. – И хотим, чтобы ты тоже участвовала.
У Рипли сердце ушло в пятки. Хлынула волна воспоминаний – последний ужин Кейна, «Ностромо», чудовище, смерти, которые она видела своими глазами и которые не видела. Даллас, который когда-то был ее любовником.
Она вскочила с табуретки, оттолкнув ее так сильно, что та отлетела от койки и упала на пол. Джонси зашипел и убежал прочь, скрывшись из поля зрения. Ей очень хотелось сделать то же самое.
Она вышла на кухню и налила им кофе. Не потому что хотела, чтобы они остались, но потому что ей казалось, будто, если не занять чем-то руки и голову, она лишится рассудка.
«Он действительно меня об этом попросил?»
– Поверить не могу, – сказала она. – Сначала вы меня вышвыриваете, а теперь просите вернуться? Забудьте об этом. Это не моя проблема.
Она передала Бёрку чашку, переборов искушение плеснуть кофе в лицо этому самодовольному ублюдку.
– Можно я закончу? – сказал он.
– Нет, исключено.
Она вручила напиток Горману, и тот словно очнулся.
– Рипли, участвовать в боевых действиях вам не придется. Ваша безопасность гарантирована.
«Оказывается, он может даже говорить не односложными фразами».
– Колониальные морпехи – серьезные ребята, – сообщил Бёрк.
Она повернулась к нему спиной и налила себе чашку. Воспоминания становились все живее, а сердце продолжало бешено колотиться.
– Они оснащены ультрасовременным вооружением и могут справиться с чем угодно, – продолжил Бёрк. – Верно, лейтенант?
– Это так. Нас готовили к подобным ситуациям.
– Тогда зачем им я? – сказала Рипли. – Я же не солдат.
У нее предательски дрогнул голос, но страх был слишком глубок и силен. Скрыть его ей было не под силу. Может даже, не стоило и пытаться.
– Да, но мы не знаем точно, что там происходит, – объяснил Бёрк. – Может, просто передатчик вышел из строя и ладно, но если нет, я хотел бы, чтобы ты была рядом в качестве консультанта. Вот и все.
Рипли встала и приблизилась к Бёрку. Он был работником Компании, служил в «Вейланд-Ютани», сам не раз ей об этом говорил.
– А тебе какой в этом интерес? Сам зачем летишь?
– Корпорация участвовала в финансировании этой колонии, вместе с колониальной администрацией. Мы сейчас много занимаемся терраформированием, строим лучшие миры…
– Ну да, ну да, я видела рекламу, – перебила Рипли. – Послушайте, у меня нет на это времени. Пора собираться на работу.
– Да, я слышал, ты работаешь в погрузочных доках.
– Так и есть.
– Управляешь погрузчиками и подъемниками, все такое…
– И?
– Думаю, это прекрасно, что у тебя есть работа, хоть она и единственная, на которую ты можешь устроиться. Но ничего дурного в этом нет.
«Сукин сын», – подумала Рипли. Ему все-таки удалось достать ее, и это злило ее еще сильнее.
– А что ты ответишь, если я скажу, что тебя восстановят в офицерской должности? – спросил он. – Компания согласна подписать с тобой контракт.
Она быстро посмотрела на Гормана – тот молча стоял с невозмутимым видом, – затем снова перевела взгляд на Бёрка.
– Если я соглашусь, – проговорила она.
Он кивнул.
– Да, если согласишься. Давай, это твой второй шанс, детка! И лично я думаю, что для тебя самым лучшим вариантом будет слетать туда и со всем разобраться. Снова сесть в седло…
– Оставь меня, Бёрк, я только в этом месяце проходила психологическое оценивание.
– Я знаю, – сказал он, вставая и близко подступая к ней. – Я его читал. Ты просыпаешься каждую ночь, влажные простыни…
Он напомнил ей о ее кошмарах, о темных уголках, где ее преследовало чудовище, и о тех еще более темных, внутри нее, где по-прежнему таилась тяжесть постоянно, когда она не спала.
– Черт возьми, Бёрк! – она закричала ему в лицо. – Я сказала нет, и я серьезно! А сейчас прошу уйти. Я не вернусь, и я… – она сглотнула комок в горле, восстановила дыхание. – От меня не было бы никакой пользы, даже если бы я согласилась.
– Ладно, – неожиданно тихо проговорил Бёрк, словно общался с ребенком.
Рипли трясущимися руками зажгла очередную сигарету и услышала, как Бёрк положил что-то ей на стол. Контактную карту, догадалась она.
«К черту его. К черту за то, что он привел меня в такое состояние».
– Сделай мне одолжение, – сказал он. – Просто подумай над этим.
– Спасибо за кофе, – добавил Горман. Он провел рукой по своим коротко стриженным волосам, надел фуражку и вышел из комнаты. Бёрк проследовал за ним и мягко прикрыл дверь.
Рипли трясло и явно не потому, что она выпила слишком много кофе. Она опустилась на колени и погладила кота, задумавшись, случались ли кошмары и у него.
ДАТА: 6 ИЮЛЯ 2179 ГОДА
Они гнались за ней. Уже не один, теперь тварей было множество, а коридоры были просторнее, чем на темном корабле. Она отскочила от неотесанного камня, покрытого вязким слоем, который заставил отшатнуться от него подальше. Споткнулась о какие-то витые штуки, напоминавшие людские внутренности. Попыталась закричать.
«Я должна их предупредить. Они идут, они знают, что мы здесь, и я должна предупредить остальных!»
Она не знала, кто это – «остальные». Не Даллас, не Ламберт, не Кейн – они все были давно мертвы, – но те другие, из какого-то другого места, где-то глубоко в тех темных, тяжелых воспоминаниях, что так часто грозили вырваться наружу и открыться ей.
И она бежала, не останавливаясь. Чудовища гнались следом, и она совершенно точно знала, что они догонят ее и разорвут на кусочки прежде, чем она снова найдет друзей.
Рипли начала просыпаться, с криками, в поту. Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что за ней больше никто не гонится и она, на самом деле, находится в безопасности, как и всегда.
Почти.
Если не считать постоянных кошмаров. Они преследовали ее, и как бы она ни отказывалась признавать результаты своего освидетельствования, как бы ни стремилась доказать их ложность – Рипли знала, что ее психика была повреждена. Ее разум больше не принадлежал ей. Эта тяжелая тьма, что гнездилась внутри нее, медленно, но неумолимо склоняла ее к своей воле.
Она плеснула водой себе в лицо и на шею, смыв пот, выступивший от кошмаров, но не ощущение этих кошмаров. Потом посмотрела в зеркало и точно осознала, что нужно сделать.
Контактная карта Бёрка лежала там же, где он ее оставил. Рипли вставила ее в модуль и позвонила ему. Он ответил, но выглядел сонным и растерянным. Ему понадобилось несколько секунд, прежде чем заговорить.
– Рипли? – он оглянулся на часы и понял, что было еще очень рано. – У тебя все хорошо?
– Скажи мне одну вещь, Бёрк, – сказала она. – Вы собираетесь их уничтожить, да? Не изучать. Не привозить с собой. Просто истребить.
– Именно. Даю честное слово.
Она помолчала мгновение, и ее судьба в этот момент оказалась на распутье. Оставить все как есть – и рано или поздно она придет к краху. Столкнуться со своими страхами, лицом к лицу встретить эти кошмары – и когда-нибудь она, возможно, сможет жить дальше.
– Хорошо, – проговорила она. – Я полечу.
Бёрк собирался что-то ответить, но она оборвала связь и откинулась в кресле.
Рипли стало легче – она почувствовала себя иначе. Тяжесть внутри, эта темная звезда… она пропала. Что бы это ни было, оно покинуло ее. И хотя она пришла в замешательство, жалеть об этом вовсе не хотелось. Какие бы воспоминания ни приходилось ей переживать в тех кошмарах, глубоких и мрачных, с ними было навсегда покончено, и она была этому лишь рада.
Она посмотрела на Джонси – тот по-прежнему сидел у нее в ногах.
– А ты, маленький говнюк, остаешься здесь.
Джонси это полностью устраивало.
