Глава 39

Роза обождала минуту-другую в соседнем проулке, чтобы войти на склад последней. Собравшиеся, как и прежде, прятали лица под масками. Толпа слегка поредела, зато праздных зевак не осталось. Сегодня на встречу явились только те, кто готов был пойти дальше простой болтовни.

Хотя масок никто не снимал, Роза уже знала собравшихся по именам. Они, в свою очередь, думали, что знают ее.

Через несколько дней после первой встречи каждый из заговорщиков получил от Петры письмо с указаниями. Как и ожидалось, это отпугнуло искателей острых ощущений, падких на модные веяния, и любителей почесать языками, слишком трусливых для настоящего дела. Остальные были исполнены решимости вернуть власть над страной.

Почти две недели цветочная лавка в Торговом квартале испытывала небывалый наплыв посетителей – сплошь богатых землевладельцев, купцов и великосветских особ. В придачу к букетам они получали от знакомой на вид хозяйки сведения о том, сколько драссийцев им нужно нанять и где их следует разместить.

До сих пор все шло гладко, однако Роза по опыту знала, что успокаиваться нельзя.

Проходя сквозь толпу, она чувствовала, как взгляды мужчин исходят знакомым жаром. Возможно, у кого-то из них были особые причины остаться, но их ждет жестокое разочарование. А отказываться уже поздно. Теперь они все повязаны. Всякому, кто пойдет на попятный, придется ради безопасности навсегда заткнуть рот. Впрочем, драссийских наемников в городе собралось уже столько, что даже самый тупой шпион должен заподозрить неладное.

– Настало время вернуть себе нашу страну, – начала Роза без предисловий. – Как мы и планировали, в городе уже пять сотен драссийцев. Еще четыре тысячи ждут неподалеку. – Она кивком указала на группу богато одетых мужчин, прятавших лица под золотыми масками.

У некоторых заговорщиков были загородные поместья, пустовавшие почти круглый год, покуда на их хозяев не находила блажь пожить как крестьяне. То есть, конечно, крестьяне, которые купаются в роскоши и имеют собственных слуг. Теперь их ухоженные сады и пестрые клумбы были истоптаны сапогами расквартированных драссийцев. Из этих поместий наемники могли добраться до Перицци одним марш-броском – меньше чем за полдня. Они составляли резерв на случай непредвиденных обстоятельств. Пятисот солдат, уже попавших за городские стены, было достаточно, чтобы совладать с фанатиками Тэйкона, однако Гундер боялся: вдруг Избранные ведут подпольную вербовку?..

– Когда? – выкрикнул кто-то из толпы. – Когда нужно будет сражаться?

– Очень скоро, – пообещала Роза. – Идут последние приготовления. У меня есть для вас новые инструкции.

Роза делала вид, что старательно выбирает для каждого получателя его личный конверт, хотя все они содержали один и тот же приказ. Заговорщики быстро прятали письма за пазуху или в карман, чтобы прочесть их наедине. Это была последняя встреча. Освобождение Йерскании начнется через три дня.

– Скоро пробьет наш час, – сказала Роза, вернувшись на трибуну. – Наступление западной армии захлебнулось. Альянс трещит по швам. Моррины дерутся друг с другом, а зекорранцы перегрызлись и хотят свергнуть Тэйкона. Даже в Шаэле люди восстали против поработителей.

К счастью, подкрепление из Зекоррии отправилось к Севелдрому прямиком через южное ущелье. Загляни они по дороге в Йерсканию, и столица утонула бы в крови. Первосвященник Филбин оказался очень выгодным союзником. Он повел за собой людей, публично выступил против мятежников и осудил самого Тэйкона.

Тем временем моррины оставили Шаэль и отплыли на север, к родному дому. Роза каждый день слышала о новых трагедиях и жестокостях экстремистов. Моррины сражались за свободу своей страны – до других им не было дела. Учитывая, что основные войска альянса сосредоточились в Севелдроме, время для удара было самое подходящее. События наконец-то приняли желаемый оборот. Задуманное в Йерскании должно было стать поворотной точкой.

– Йерскания будет свободной! – пообещала Роза.

Раздались короткие крики радости, кое-где плеснули аплодисменты, и толпа начала расходиться. Здание покидали группами по несколько человек, чтобы не возбуждать подозрений. Роза заметила, что Гундер встал подальше от выхода, пропуская людей вперед. Оставшись с ним наедине, она на всякий случай обошла склад и заперла дверь.

– Все ушли, можешь выкладывать правду, – рявкнул Гундер. Роза вскинула бровь – обычно он держал себя в руках.

– Уже выложила. Мы готовы. У тебя что нового?

– Дозор осторожничает. Я сделал все, что мог. Остальное за мятежниками, – ухмыльнулся он.

– Как это понимать?

– Либо городская стража поддержит мятеж, либо ты позаботишься, чтобы они не мешали. Что Избранные, что местные – драссийцам все едино. Пока контракт не истек, они убьют любого, на кого ты покажешь.

Роза покачала головой.

– Мне это не нравится.

– Нельзя допустить огласки. Убей любого, кто будет путаться под ногами, даже если он из Дозора.

Что-то растревожило Гундера: Роза никогда его таким не видела. Быть может, он слишком много времени провел в игре.

– Что стряслось? – спросила она, но Гундер, словно не услышав ее, повернулся к выходу. Роза коснулась его плеча. – Поговори со мной.

На секунду из-под маски обрюзгшего разодетого купца сверкнул глазами мясник Регори. Под его взглядом Роза отдернула руку, будто ошпаренная.

– Ты слышала приказ.

Вновь натянув улыбку, он зашагал прочь.

Гундер, не раздумывая, выбрал окружной путь к дому и запетлял по городским улицам. Отойдя немного от склада, он сдернул маску с фазаньими перьями и швырнул ее в проулок. Не пройдет и часа, как красные отметины на лице бесследно исчезнут. Интересно, сколько уйдет времени, чтобы сбросить с себя личину толстого купца, когда он перестанет быть нужен…

Гундер запутывал следы, несколько раз переходил по мостам через реку и внимательно следил за каждой тенью. Лишь поравнявшись с таверной «Благословение Владыки», он понял, что за ним увязалась слежка. Спустя несколько минут стало ясно: следит человек неопытный. Несмотря на его попытки приглушить шаги, было слышно шарканье туфель. Шпион к тому же шел слишком близко – краем глаза Гундер дважды уловил движение.

Он нырнул в узкий проулок, проходящий за рядами торговых лавок, и припустил вперед, перепрыгивая через разбитые ящики с гнилыми фруктами. Под подошвами башмаков что-то хлюпало, но он не оглядывался. Проулок вывел на улицу. Людей в этот час на ней не было. Вместо того чтобы бежать дальше, Гундер нырнул в дверной проем рядом с аркой и прижался к стене, слившись с тенью.

Через минуту стало слышно, как кто-то бежит вдогонку. На такой скорости он промчится мимо, а когда поймет, что к чему, Гундера и след простынет. Вечер выдался долгий, и уйти от погони было заманчиво, но очень уж просто. В прошлом, до того, как приехать в Перицци, он бы так не поступил.

Когда преследователь поравнялся с ним, Гундер выскочил из засады и прижал его к стене, едва успев разглядеть маленькую фигурку в диковинном бело-синем мундире. Не дав времени опомниться, Гундер ударил коротышку ногой, целя в живот. Тот взвыл от боли, слишком пронзительно для взрослого мужчины.

Гундер встряхнул незнакомца, подтолкнул к дальней стене – и изумленно попятился, когда свет от уличного фонаря высветил знакомое лицо.

– Сабу?

Мальчишка хрипло дышал и держался за грудь. Больше всего Гундера поразила его одежда. Она напоминала мундиры Избранных, только с нашивками, которых он раньше не видел. Три красные полоски украшали правый рукав, две – левый. Посреди каждой был свой особый символ, означавший какое-то достижение.

– Зачем ты так вырядился? Чем ты занят? – тихо спросил Гундер, не спуская глаз с улицы.

– Я выполняю гражданский долг – защищаю гражданские свободы народа, – отбарабанил Сабу, явно повторяя чужие слова.

– Ты хоть знаешь, что это значит?

– Я выполняю долг.

Гундер поднял бровь.

– Как?

– Нахожу предателей. Я уже помог арестовать пятерых. – Он указал на красные нашивки.

– Кому ты служишь?

Гундер знал ответ, но хотел услышать его.

– Его Святейшеству императору Тэйкону, Повелителю Запада.

У Гундера еще сильнее засосало под ложечкой.

– Дурак! Ты даже не понимаешь, во что ввязался.

Сабу грустно покачал головой, будто это Гундер ничего не понимал.

– Я-то знаю, что к чему.

Мальчишка рванул было к улице, однако Гундер схватил его за шею и втолкнул в проулок. Сабу приземлился на кучу гнили, потревожив рой жирных мух. Судя по всему, грязь на мундире ужаснула его больше, чем положение, в котором он оказался. Сабу попробовал отчистить пятно, но лишь сильнее размазал его по штанам.

– Зачем ты следил за мной?

– Вы предатель, – сказал Сабу. – Как и другой.

Он оглянулся через плечо в ту сторону, откуда пришел, и Гундер на всякий случай схватил его за руку.

– Какой другой?

– Зекорранский ювелир. Я видел, как он ночью пробрался в ваш дом.

По иронии судьбы, в тот раз Золл пришел лишь потому, что не хотел пить в одиночестве. Что ж, если Сабу выдал Избранным их имена, неудивительно, что к Гундеру нагрянули с обыском. Ювелир не появлялся уже несколько дней, а значит, либо сидел в тюрьме, либо прятался, а скорее всего уже отплыл на север.

– Ты сказал Избранным, что я предатель?

Мальчишка заерзал и скривил лицо, будто съел лимон.

– Хотел, но доказать было нечем. В прошлый раз я ошибся, так мне за это дали плетей.

Гундер вздохнул с облегчением. Конечно, Сабу еще мог выдать мятежников, но при должных мерах предосторожности этого можно было не опасаться.

– Зачем ты… – начал Гундер и вдруг, замолчав, опустил глаза. Из его живота торчала рукоятка кинжала. Простой выделки, с именем мальчишки и надписью – «Приступим».

Сабу в ужасе уставился на содеянное. Он хотел убежать, но Гундер крепко держал его за руку. Впрочем, скоро паника на лице предателя уступила место сомнению. Сабу присмотрелся к ране.

– Крови нет, – сказал он.

Лезвие, едва длиннее пальца, вошло в мягкую подушку, при помощи которой Гундер выдавал себя за толстяка. Обычный кинжал прошел бы ее насквозь, но этот ножичек даже не поцарапал кожу.

– Зря ты это сделал, – покачал головой Гундер. Он тряхнул рукавом, и другой, собственный его кинжал прыгнул в свободную руку. Сабу отчаянно задергался.

– Я никому не скажу, обещаю! – плаксиво залепетал он, но Гундер уже затолкал его глубже в проулок. Поняв, что слезами тут не поможешь, Сабу забился и хотел закричать. Кинжал сверкнул у самого горла, и вместо крика оттуда вырвалось бульканье. Шею обволокло красным. Сабу, захрипев, опустился на землю. Гундер дождался, пока мальчишка перестал дышать, обтер кинжал о его запачканный мундир и зашагал прочь.