Глава 19

Балфрусс падал с ног от усталости. Прошлой ночью он спал всего несколько часов, а долгая поездка верхом отняла последние силы. Ему отчаянно не хватало сна, однако прежде нужно было устроить дела с боевыми магами.

Следующие три ночи Балфруссу предстояло провести во дворце, охраняя сон королевской семьи. После этого маги решили сменять друг друга. Сила Балфрусса и умение управлять ею были необходимы на поле боя, но остальные могли справиться с Осколками и без него. Всем, кроме Финна, хватало и знаний, и опыта. Через три дня Балфрусса сменит его Кровный брат, а вслед за ним – Элоиза.

Хотя никто не сказал этого вслух, Финна решили не вызывать во дворец. Несмотря на всю его мощь, из кузнеца не вышел бы хороший защитник, а рисковать никто не хотел. Судя по всему, неловкое объяснение оставили на совести Балфрусса. Что ж, об этом он подумает в другой раз.

Необходимость сменять друг друга могла исчезнуть сама собой, если бы враг подошел к городским стенам. Впрочем, ход войны от Балфрусса не зависел, а потому он решил сосредоточить внимание на более насущных проблемах.

Хотя во дворце его разместили в богатых и просторных покоях, осматривать их не было сил: он не видел ничего, кроме постели. Перед бессонной ночью стоило хорошенько выспаться. Уже близился вечер, когда Балфрусса разбудили и позвали ужинать с королевской семьей.

Еще за дверями столовой он услышал громкие голоса. Судя по всему, генералы принесли с передовой какую-то ужасную новость. Граэгор орал на Вэннока, а Тиас и Таландра без особого успеха пытались их успокоить.

– Твой приказ был ошибкой! – кричал Граэгор.

– Пожалуйста, сядьте, – сказал Тиас, но генералы его не услышали.

Вэннок сердито тряхнул головой.

– Лучше было устроить резню?

– Резню? – насмешливо переспросил Граэгор. – Не преувеличивай и не наводи панику!

На лбу Вэннока вздулась вена. Казалось, еще секунда, и он ударит седовласого генерала по лицу. Балфрусс преградил ему дорогу.

– Узнаю этот взгляд. Отступи, Вэнн.

– А ты не вмешивайся, – прорычал Граэгор. – Тебя это не касается.

– Еще как касается, – ответил Балфрусс, пристально глядя на генерала. – Я каждый день сражаюсь на войне.

– Что ты знаешь о войне, мальчишка, – фыркнул Граэгор.

Балфрусс горько усмехнулся.

– А вы когда-нибудь бывали в чужих краях? Хоть знаете, как там люди живут?

– Это еще к чему?

– К тому, что мир больше, чем ваша страна и ваши войны. Вы всматриваетесь в горизонт, а думаете только о Севелдроме. Дальше своего носа не видите.

– Давайте все спокойно обсудим, – предложил Тиас, но куда там…

– Что ты сказал? – прорычал генерал.

– Граэгор! – закричала Таландра. Ее голос эхом отразился от стен. Принцесса терпеливо дождалась, пока генерал посмотрит в ее сторону. – Вы знали моего отца раньше, чем я появилась на свет. Я понимаю, что вам больно, но если мы все перегрыземся, это не сделает чести тому, чего он добился. Нам нужна ваша мудрость и сила. Больше, чем когда-либо.

Балфрусс взял себя в руки. Он только сейчас понял: генерал потерял старого друга, и ярость от утраты искала выход. Граэгор не умел выразить чувства иначе как через гнев.

– Давайте поговорим после ужина, – сказал Тиас. Возражений не последовало.

Столовая была не такой просторной, как огромные банкетные залы для приема важных гостей, однако десяток человек свободно в ней разместились. Дети Маттиаса унаследовали отцовскую умеренность: в сравнении с пирами, которые Балфрусс повидал на своем веку, трапеза оказалась скромной. Вся еда состояла из жареной говядины с юга, приготовленной с местными овощами. Простоту нарушали только необычные для Севелдрома приправы. Балфруссу, который долгие годы пробавлялся козлятиной и бараниной, пища показалась божественной. Кусочками рассыпчатой лепешки он собирал густой соус с тарелки. Сладкая зелень, ломтики картофеля и крыжовник были невероятно сытными, а приправы пощипывали язык.

Ужинали молча, единогласно решив не прерывать трапезу разговорами о войне. Когда все было съедено, тишина до того накалилась, что у Балфрусса зазвенело в ушах.

– Пожалуй, стоит начать сначала, – сказала Таландра, заметив, что остальные беспокойно заерзали. – На этот раз спокойнее. – Она сделала Вэнноку знак говорить.

– Мы выполняли приказ короля, – начал Вэннок. – Дожидались, пока враг атакует и пойдет на пехоту, тогда наши лучники и всадники смогли бы ударить с флангов. Все шло по плану, пока мы не увидели их солдат.

– Нельзя было менять приказ, – сказал Граэгор, но Таландра мягко положила руку ему на плечо.

– Что пошло не так? – спросил Балфрусс. Пусть лучше глядят на него, чем спорят друг с другом.

– Поначалу я решил, что это какая-то магическая уловка, новый мираж, вроде того чудища. Но нет… – Вэннок с трудом сглотнул и печально покачал головой. Он еще не поел толком, однако теперь оттолкнул тарелку. – Они привели пленников, Балфрусс. Узников из Шаэля. Вооружили их чем попало и гнали вперед кнутами.

Граэгор снова хотел что-то сказать. Таландра подняла руку, и генерал закрыл рот.

– Голодные и грязные, бедняги едва могли идти, не то что сражаться. Должно быть, их послали вперед, чтобы изнурить наших людей. Как на них нападать?! Это была бы настоящая бойня. В их рядах шли мужчины и женщины, но ты бы не отличил одних от других – до того все отощали. Я не мог приказать их убить…

– У морринов тоже сражаются женщины, – упрямо возразил Граэгор. – И у воргов.

Гнев Вэннока, похоже, окончательно испарился. Он ответил тихо и встревоженно:

– Шаэльцы – народ ученых и моряков. Вам это известно, Граэгор.

Балфрусс впервые услышал, чтобы его друг обратился к старому воину по имени, которое вряд ли часто использовал, заодно и напомнил, что, несмотря на разницу в возрасте, оба они генералы. Ход был хороший. Граэгор, как ни странно, кивнул в знак согласия.

– Да, черт побери, как ни тяжело признавать, – пробормотал он сквозь зубы, обращаясь к принцу, – мы словно не знаем, что делаем. Это хуже всего. Словно лишь ваш отец умел воевать. Их сегодняшняя победа ненастоящая, враг продвинулся только потому, что мы сдали назад. И все же сегодня они впервые ушли с поля боя непобежденными. Это их воодушевит.

– Во всяком случае, больше они этой тактикой не воспользуются, – сказал Тиас, и Таландра кивнула. – Не смогут.

Балфрусс явно что-то пропустил.

– А что случилось?

– Один из ваших, тот верзила, – он все уладил, – сказал Граэгор, и Балфрусс понял, что речь о Финне. – Он поставил что-то вроде стены, так что шаэльцы не могли нас атаковать, пока мы… сдавали назад. – Граэгор ни в какую не хотел произносить слово «отступление».

– Люди говорят, он был как Титан из старых легенд, – добавил Тиас с тенью изумления в голосе. – Один человек удерживал целую армию. Пленников пытались толкать вперед, но никто не мог сдвинуться с места. Стрелы не пробивали стену и не могли ее перелететь. Я слышал от двух человек, что маг в какой-то момент загорелся.

Лицо Балфрусса дрогнуло.

– Он опустил щит, когда враги покинули поле боя, бросив шаэльцев, – сказал Вэннок.

– Мы поставили лагерь для беженцев в Тормандане, к востоку от столицы. Переход будет долгий, но здесь им оставаться нельзя, – добавил Тиас.

– Почему? – спросил Балфрусс.

– Чарас подготовился к осаде, мы уже выслали в деревни столько людей, сколько могли, – объяснила Таландра. – Джонкравиш все приготовил на случай, если войско оттеснят к городу. Если оставить беженцев здесь, осада не продлится и трех дней. Мы все умрем с голоду.

– Сколько их? – спросил Балфрусс, прикидывая, слышит ли Туле их разговор. – Сколько людей привели из Шаэля?

Генералы переглянулись, и Вэннок кивнул Граэгору.

– Тысяч пять, – ответил тот. – Их выкинули, будто объедки.

Они еще поговорили о войне, однако вопрос, которого все избегали, откладывать было нельзя. Когда в беседе наступило затишье, Тиас сказал:

– Будут устроены официальные похороны. Новость не скрыть.

Балфрусс хотел спросить, когда Тиас взойдет на престол, но передумал. Все равно это случится не раньше, чем король Маттиас упокоится в пламени, как предписано в книге Создателя.

Граэгор и Вэннок собирались утром вернуться на передовую, в то время как Тиаса ждали дела в столице. Принц Хирам, не имея сил или желания принять смерть отца, предпочел остаться с солдатами. Ходили слухи, что он лично выходил на поле боя.

К дозору у королевских покоев Балфрусса вызвали рано. Прошлой ночью никто не спал, и теперь все были крайне истощены. Они без всякого снотворного зелья заснут крепким сном – и станут всего уязвимее.

Сначала Балфрусс мерил шагами коридоры, потом заскучал, сел и открыл книгу, взятую в дворцовой библиотеке. Для него оставили широкое кресло, чрезвычайно жесткое и неудобное – наверное, чтобы не заснул ненароком, – но добрая служанка положила рядом несколько мягких подушек. Балфрусс подложил их под спину, чтобы та не занемела от долгого ночного бдения. Книга содержала историю современных религий, написанную непредвзятым ученым. Иной автор превратил бы предмет в невероятно сухое и скучное чтиво, наполненное именами и датами, но этот умело поддерживал читательский интерес остроумными замечаниями. Балфрусс провел на востоке какое-то время и видел, как далеко распространились тамошние верования, поэтому ему не терпелось узнать о корнях современных религий, проникших в Севелдром. Еще триста лет назад о Владыке и Владычице Святого Света здесь не слышал ни один человек; откуда брала начало их церковь, никто не знал. Балфрусс не любил загадки, и вот у него впервые за долгие месяцы появилось время, чтобы найти ответ.

Что-то легко коснулось его разума. Балфрусс тут же сосредоточил волю и зачерпнул силу из Источника. Уронив книгу на пол, он поднялся, обострив все чувства и пытаясь определить, кто к нему приближается. Его с треском обступил энергетический щит – голубая раковина, от которой гудело в ушах. Знакомая сила приблизилась. Балфрусс узнал гостя еще до того, как увидел.

Ему навстречу, примирительно подняв руки, медленно шел Чернокнижник.

– Я пришел поговорить.

– Что тебе нужно? – спросил Балфрусс, не опуская щит.

– Сказать, что я ужасно сожалею.

– Сожалеешь?

– О том, что случилось с королем. – Торвал печально покачал головой. – Я знаю, он был великим человеком. Я не хотел… Увы, приказ есть приказ.

– Ни о чем ты не жалеешь. Уверен, ты наслаждался, потому что никогда не делал такого раньше. Все думали, что грезохождение невозможно. Люди много веков назад забыли его секрет. Сомневаюсь, что даже члены Серого Совета на такое способны. – Балфрусс тряхнул головой. – Нет, ты гордишься своим успехом. Убийство короля – всего лишь побочный эффект твоего опыта.

Торвал долго смотрел на него непроницаемым взглядом. Стояла мертвая тишина – Балфрусс слышал быстрое биение своего сердца. Пот выступил у него на лбу и заструился по лицу.

Губы Торвала медленно растянулись в улыбке.

– Я же говорил! – восторженно засмеялся он. – Мы с тобой одного поля ягоды. Ты так хорошо меня понимаешь! Это было великолепно! Каково достижение!

– У нас с тобой нет ничего общего, – холодно ответил Балфрусс.

Продолжая улыбаться, Торвал покачал головой. Балфрусс едва сдержался, чтобы не наброситься на него – так хотелось стереть самодовольную ухмылку с его лица.

– Однажды они и тебя станут бояться. Попросят тебя уйти – им так будет легче.

– Ну уж нет. Я здесь нужен.

– Надолго ли? – Торвал склонил голову набок. – Поразмысли. Если ты выиграешь войну, если вдруг одолеешь меня и армию Тэйкона – что тогда? Думаешь, тебя с радостью примут? Попросят остаться и защищать их?

– Это моя родина. Людям незачем бояться меня или отсылать прочь.

– Не будь глупцом! – отрезал Торвал. Его благодушие улетучилось в мгновение ока. – Разговаривай так со своими солдатами и генералами, но не со мной! Они черви. Личинки на гниющем трупе. Я их всех смахну, если захочу, вот так! – Торвал беззвучно хлопнул в ладоши. Его глаза лихорадочно блестели, лицо горело отчаянной страстью. – Мы новые боги этого мира! Забудь о церквях и безликих каменных идолах. В нашу честь будут строить храмы. Мы можем сделать все, что захотим. Нас ограничивает только наше воображение. Но я вижу, ты мне не веришь? – Торвал разошелся, глаза сверкали белками. Не доверяя своему голосу, Балфрусс помотал головой. – Тогда ответь на простой вопрос. Тебя ведь учили в Красной башне? Скоро ли ты понял, что учителя тебе лгут?

Балфрусс задумался.

– Меня и других наставляли, как могли. Учителя никогда нас не обманывали.

Чернокнижник поджал губы и вскинул бровь.

– Неужели? – Его настроение снова переменилось, и на лице внезапно появилась улыбка. – По-моему, ты скромничаешь. Наверняка мальчишкой ты играл в общей спальне в те же игры, что и я. А, вижу, что играл! – рассмеялся Чернокнижник.

Хотя это было запрещено, ученики Красной башни, когда их никто не видел, пробовали свои силы в поединках друг против друга – как солдаты проверяют себя в учебных боях. Ходили слухи о тех, кто сжег всю свою силу в запрещенных дуэлях, но Балфрусс за время учебы ни разу не слышал, чтобы такое случалось.

– Ты заметил это во время боев в общей спальне, верно? Да или нет? – прокричал Торвал, брызжа слюной.

Два мага впились друг в друга взглядами. Охранники в конце коридора не могли не услышать крики, и все же никто не явился. Чернокнижник каким-то способом приглушал все звуки или даже обеззвучил весь коридор, так что разговор не достигал чужих ушей.

– Я заметил это через три месяца, – наконец произнес Балфрусс. – Сперва решил, что ошибся. Они учителя, а я всего лишь мальчишка. У меня не было их опыта, поэтому я им доверял.

Торвал ободряюще кивнул и улыбнулся.

– И ты задал прямой вопрос, верно?

Балфрусс мысленно вернулся в прошлое, к тем временам, когда учился в Красной башне.

– Они сказали, что я ошибаюсь. Будто бы я в первый раз недостаточно сосредоточился.

– Это главнейший принцип, который вдалбливают всем ученикам со дня прибытия. – Теперь ярость Чернокнижника обратилась на учителей, пропавших без вести, может быть, давно умерших. – Все мы разные. Все мы особенные, – гнусаво передразнил он одного из наставников. – У всех свой уровень.

– И сила боевого мага со временем не меняется, – закончил Балфрусс.

– Именно! – воскликнул Торвал, ткнув в него пальцем. – Это и есть их самая большая ложь.

Боевой маг действительно мог углубляться в Источник, расширяя пределы возможностей, но это было смертельно опасно и для него самого, и для любого, кто оказался бы рядом. Стоило перестараться или отвлечься, и сила накрыла бы мага с головой. Его разум и тело, его способность прикасаться к Источнику – все поглотил бы огонь.

Однако если двигаться постепенно, если достаточно долго идти по краю, можно было раз за разом черпать все глубже. По струйке, по капельке… Со временем эти капли складывались вместе, и если практиковаться ежедневно в течение нескольких месяцев или даже лет, можно было достичь огромных успехов.

В первый год обучения Балфрусс дрался на дуэли с второкурсником по имени Пайсон. Тот бросил его через всю спальню и прижал к стене. Синяки от побоев не сходили несколько недель. Тогда противник был слишком силен, однако спустя полгода Балфрусс намного превзошел его и с большим удовольствием поколотил. Сейчас, сам не зная зачем, он рассказал эту историю Торвалу.

– То же случилось и со мной.

– Зачем ты служишь Тэйкону? – спросил Балфрусс. Он опустил щит – если бы Торвал хотел убить его, то давно бы это сделал. – Ты же видишь, что он безумен?

– Безумен, – подтвердил Торвал, – но всегда возвращается из-за черты. Хотя последний раз задержался. В этом есть и моя вина.

– Он что, очередной эксперимент вроде Осколков?

Чернокнижник сидел на подоконнике и как ни в чем не бывало смотрел в ночное небо. Балфрусс подумал, нельзя ли застать его врасплох и убить, однако внутренний голос подсказал, что сделать этого он не успеет.

– В некотором смысле эксперимент, – признал Торвал. – Я дал ему артефакт, чтобы помочь объединить запад. Зекорранцам и морринам непременно была нужна какая-нибудь побрякушка, чтобы поверить, будто он их пророк. – Он рассмеялся. – Я и не ожидал, что болван ее проглотит. Он еще безумнее, чем я думал.

– А теперь?

– Артефакт его изменил, – сказал Торвал с искренним изумлением – в кои-то веки он чего-то не знал. – И я обратил это себе на пользу. Мы оба получаем выгоду из нашего соглашения.

– Зачем ты здесь? – спросил Балфрусс, утомленный его болтовней и резкими переменами настроения. – Чего ты хочешь?

Торвал улыбнулся во весь рот.

– Я хочу, чтобы ты понял: другие ничего не значат. Я хочу, чтобы ты признал: мы лучше их всех. Мы – выше.

Балфрусс тряхнул головой.

– Я такой же человек, как любой другой.

– Цепляйся за свою ложную скромность, – сказал Торвал, спрыгнув с подоконника. – Это ненадолго. Придет день, и ты поймешь, как высоко мы поднялись над простыми смертными. Тогда я встречу тебя на поле боя, и мы сотрясем основы мироздания. Небеса разверзнутся, горы рухнут в море. Мы подчиним мир нашей воле и покажем, на что способны. – Глаза Торвала опять зажглись лихорадочным блеском. – И даже если ты победишь, тебя будут ненавидеть и бояться, как никого другого в истории. Потому что глубоко в душе все будут знать, что среди них живут боги.

Торвал отправился прочь, становясь с каждым шагом все призрачнее, будто мираж. Не дойдя до конца коридора, он исчез.