Мэтту нравится Микки. Она похожа на него в детстве. Такая же нетерпеливая, стремящаяся поскорее вырасти, непоседливая.

Они вместе тренируются. Она приходит после школы, а он – после многочасового корпения над бумагами и выявления нарушений норм корпоративного права. Он учит ее, как учил его Стик, но не всему, а только основам, чтобы она могла выжить на улице, если понадобится. На остальное не хватает времени.

Дни сливаются в недели, жизнь превращается в рутину: встать до рассвета, чтобы пробежаться, отработать девять часов, и наконец, встретиться в зале с Микки.

Конечно, могло бы быть и хуже.

И вот однажды, сбежав из офиса перекусить, Мэтт слышит знакомый голос.

– Двойной жареный сандвич из белого хлеба с маринованной говядиной и сыром, и побольше майонеза, пожалуйста!

– Что-что?

– Двойной жареный сандвич из белого хлеба с…

– Парень, да поняла я. Просто поверить не могу, что ты это заказываешь, да еще и с майонезом. Мне кажется, должен быть закон, который это запрещает.

– Нет такого закона, – говорит не кто иной как Фогги Нельсон. – Поверьте, уж я-то знаю. Я юрист.

– Дешевый костюм и одеколон выдают тебя с потрохами! – кричит ему Мэтт.

Фогги оборачивается, оглядывает закусочную и замечает его.

– Мэтт? Мэтт Мёрдок?

– Собственной персоной. Как дела, Фогги?

Фогги подсаживается за столик Мэтта и пожимает ему руку.

– Неплохо, а у тебя?

Мэтт пожимает плечами.

– Да вот, целыми днями ищу белые пятна в налоговых декларациях сомнительных компаний. Признаюсь, не об этом я мечтал, поступая в Колумбийский.

– Вижу, ты не слишком доволен.

– Будешь тут доволен, – признается Мэтт. – Я всегда хотел работать с людьми. Бороться за правое дело, знаешь ли. А вся эта корпоративная чепуха мне претит.

– В работе с людьми нет ничего хорошего, уж поверь. Люди – гадкие создания. Все без исключения. Вот смотри, сейчас я веду дело против хозяина аварийного жилья, который решил выгнать всех жильцов, чтобы все снести. Он меня до нервного срыва доведет.

На стол бесцеремонно шлепается бутерброд Фогги. Он тут же вгрызается в него, жадно, будто неделю вообще ничего не ел. Мэтт усмехается. Некоторые вещи никогда не меняются.

– Эй, – бормочет Фогги с набитым ртом, – раз уж тебе так хочется работать с людьми, может, протянешь мне руку помощи? Не в моих правилах просить об услуге, но этим людям некуда деваться. Если я проиграю, все они окажутся на улице. Может, взглянешь?

– Конечно, – без раздумий отвечает Мэтт.

– Правда?

– Как я могу отказать старому приятелю?

После работы они встречаются в тесной квартирке Фогги и изучают документы по делу, показания и строительные нормы.

– Хозяина зовут Корнелиус Дрексель, – говорит Фогги. – В его собственности куча зданий, нуждающихся в капитальном ремонте, но он и палец о палец не желает ударить. А городские власти, вместо того, чтобы дать ему распоряжение все отремонтировать, соглашаются на снос.

– Кто подписал документы о выселении жильцов? – спрашивает Мэтт.

– Чувак по имени Уильям Бойд. Советник Департамента городского планирования. Раньше был полицейским, но ходят слухи, что он повязан с мафией. Так что для него это нормально.

– Удалось найти какие-то документальные свидетельства?

– Никаких. Бойд старается не пачкать руки.

«Разумеется, – думает Мэтт. – Такие люди по-другому не действуют».

За ночь они успевают разобрать все дело целиком. Они спорят, выдвигают версии, снова спорят и едва замечают, что солнце уже встало и им пора на работу. Выйдя на улицу в этот зимний солнечный день, Мэтт с удивлением отмечает, что усталости нет и в помине. Он чувствует себя свежим, будто заново родившимся.

Этой ночью он вспомнил, зачем хотел стать юристом.

Чтобы бороться за справедливость.

Чтобы дать отпор хулиганам.

Работа над коллективным иском Фогги напоминает Мэтту о Микки. Ее семью ведь тоже выселили. Вечером, когда они встречаются в зале, Мэтт рассказывает ей об этом деле.

– Ага, мои родители тоже подписали этот иск, – отвечает Микки, уклоняясь от левого хука и отвечая ударом по корпусу.

Мэтт отступает, и ее руки в перчатках находят лишь воздух.

– Неплохо, – говорит он. – Ты стала быстрее.

– Этот Дрексель – мерзкий мужик, как и его фамилия. Кретин. Он владеет кучей зданий на Сорок восьмой. Район, конечно, беспокойный, но это наш дом.

– Понимаю.

Мэтт пробивает «двойку», чем застает Микки врасплох, и та шлепается на пятую точку.

– Эй, – возмущается она, – мы же разговаривали!

Мэтт лишь пожимает плечами.

– Всегда сохраняй концентрацию, – говорит он. – Никогда не знаешь, откуда придет следующий удар.

Микки поднимается и атакует его. Мэтт блокирует все ее удары, чуть приседает и проводит апперкот. Удар приходится по защите, и Микки лишь спотыкается, и тут же переходит в яростную атаку, беспорядочно молотя руками и ногами. Мэтт вновь не пропускает ни одного удара и, дождавшись, пока ярость девочки спадет, снова ударяет ее по шлему.

– Не нужно злиться, – говорит он, вспоминая, как много лет назад сам слышал эти слова от Стика. – Гнев затуманивает разум. Сохраняй спокойствие.

– Да ну тебя к черту.

Мэтт смеется, и Микки пользуется моментом, чтобы больно ударить его в солнечное сплетение – так, что у Мэтта перехватывает дыхание и он падает на колени.

– Всегда сохраняй концентрацию, – передразнивает его Микки. – Никогда не знаешь, откуда придет следующий удар.