Глава 4
Мы едва не забыли мою сумку, но буквально в дверях нам в спину кашлянул Свен, и, когда Григ обернулся, минотавр пальцем указал на аксессуар. В коридоре вновь произошла небольшая заминка, но на этот раз – уже технического характера. Григ стукнул когтем в админскую и зычно гаркнул:
– Дик, документы на леди Оверъяр!
Их нам выдали спустя несколько секунд. Тот самый паренек, который впустил меня в обитель иных, сунул себеку самый обычный конверт. Если бы не жуткая слабость, я бы даже не подумала прижиматься к мужчине, который выглядел как двуногий крокодил, но сил было так мало, что я наплевала на внешность и даже не шапочное знакомство. Я пострадавшая. Он опер. Ничего личного.
Не представляю, что думал об этом сам Григ, но вел он себя очень сдержанно и корректно. Молча нес меня, сумку и документы так непринужденно, словно занимался этим практически ежедневно. И только на улице, где уже давно стемнело, меня всего на несколько секунд опустили на асфальт, но лишь для того, чтобы снять с сигнализации авто и помочь мне устроиться на заднем сиденье.
– Как самочувствие? – с искренним участием поинтересовался Григ, пока я с удивлением и некоторой завистью осматривала огромный черный внедорожник с невероятно вкусно пахнущими кожаными сиденьями. – Воды, витаминок?
– Витаминок?
– Да, есть у нас особые… – загадочно проговорил себек, сел на водительское сиденье и принялся рыться в бардачке. – Вот. На вкус – как обычные аскорбинки, но бодрят получше энергетиков. Как раз на случай резкого упадка сил.
– Не откажусь, спасибо.
Мне выдали несколько витаминок, бутылку с питьевой водой, и только после того, как я все съела и запила, Григ посоветовал мне пристегнуться и завел авто.
– Ну как? – спустя несколько минут поинтересовался почти добровольный сопровождающий, ловя мой взгляд в зеркале.
– Уже лучше… – хотела вновь поблагодарить я, но тут поняла, что что-то не так.
Черт возьми, да все не так!
Сморгнула, но картинка не изменилась. Перевела обескураженный взгляд с отражения на самого Грига… Затем снова – на его отражение… И сморгнула опять.
Невероятно, но в зеркале отражались человеческие глаза и часть лица! Человеческого!
– Что-то не так, Екатерина Александровна? – напряженно уточнил опер.
– Нет-нет… – Я поторопилась убедить дружелюбного представителя иных, что все в порядке. – Витаминки действительно помогают, спасибо. Чувствую себя намного лучше. И если вас не затруднит, то можно просто Катя.
– Договорились, – явно повеселел крокодил и тоже пошел навстречу: – Тогда и я – просто Гриша.
– А мы едем… – немного запоздало переполошилась я.
– Домой. К тебе. Адрес я подсмотрел, не переживай. Доставлю в лучшем виде, – и залихватски подмигнул своим человеческим отражением. Затем с сожалением вздохнул и с явно напускным страданием добавил: – Жаль, что ты иллюзии не видишь…
– Почему? – Я пришла в себя настолько, что уже могла на равных участвовать в диалоге.
А с учетом того, что мне хотелось расспросить Грига о тысяче вещей, которые, как оказалось, окружали меня всегда, это невероятно радовало.
– Я б с тобой замутил, – тоном заправского Казановы промурлыкал… крокодил.
– Мм… – Я даже опешила на несколько секунд. Но затем взяла себя в руки и весьма скептично заметила: – Я, конечно, признаю, что порой бываю неотразима, но ты… Прости, но ты крокодил.
– Себек! – поправили меня с обидой.
– Непринципиально, – заупрямилась я. – Выглядишь как крокодил. Неужели у нас в городе нет дам твоей расы?
– Нет, – уныло выдохнул Григ. – Нас вообще мало. Не местные мы, да еще и древние, как… – явно сдержавшись, чтобы не выдать что-то не слишком цензурное, Григ вздохнул снова. – В общем, мало. Эволюция, мутация, вырождение… Может, и подамся когда-нибудь на историческую родину, когда совсем уж припечет…
Григ говорил так проникновенно, с такой искренней тоской, что на мгновение мне стало его так жаль, что даже в носу защипало. Но не успела я подобрать нужных слов поддержки, как опер встрепенулся и совсем другим тоном добавил:
– Но пока не припекло и кроме тебя никто мою истинную сущность не видит, я очень даже пользуюсь успехом у хорошеньких дам среди людей.
Верю. Судя по тому, что мне видно в зеркале, – иллюзия как минимум Аполлона. Вот бы на него в большое зеркало посмотреть!
Хм…
– Вот и ваш замок, мадемуазель, – лихо заруливая в мой двор, провозгласил Григ. – Как самочувствие?
– Практически идеальное, – поблагодарила я спутника искренней улыбкой. – Спасибо за доставку и витаминки… Может, чаю?
– Чаю? – заинтересованно переспросил опер и обернулся ко мне, сияя всеми своими двумястами крокодильими клыками. – Тогда, может, забежим за печеньем или тортом? Одна живешь?
Одним взглядом я постаралась выразить все то возмущение, которое меня охватило. Ну почему некоторые индивиды мужского пола думают, что приглашение на чай – это лишь завуалированное приглашение в постель? В моем понимании чай – это чай!
– Понял. Осознал. Исправлюсь.
А он не безнадежен.
Я сухо ответила на его вопросы:
– В магазин не стоит, к чаю у нас что-нибудь точно найдется. А живу не одна, с братом. Измайлов Павел Александрович. Знакомо имя?
– А… – В голосе себека послышалось искреннее разочарование. – Мозгоправ? Как же. Знаю. Одного не пойму – как вы можете быть родственниками? Он же зануда! А ты…
И восхищенно закатил глаза.
– Родители постарались, – тихо хмыкнула я, и мы отправились ко мне домой.
И вновь, если бы не крокодилья внешность моего спутника, я бы в полной мере почувствовала себя самой-самой. Григ, проявляя редкую в наше время галантность, сначала открыл передо мной дверь авто и подал руку. Затем аккуратно придержал за талию, когда я неуверенно пошатнулась. Следом открыл дверь подъезда и все время, пока мы поднимались по лестнице на третий этаж, бдительно следил, чтобы я не оступилась.
Но лишь перед дверью квартиры я вспомнила еще кое о ком.
– Григ, а как ты относишься к собакам?
– А кто у нас собака? – деловито уточнил опер.
– Тузик.
И мило улыбнулась.
– Вообще – лажу, – уверенно и очень серьезно кивнул себек. – Но опять же многое зависит от собаки. Пес большой? Вредный?
– Ласковый… – стараясь не рассмеяться, иронично прищурилась я и наконец открыла дверь. – Паш, я дома! С гостем. Тузик, фу!
Наша квартира не могла похвастать большой прихожей, так что когда внутрь прошел настороженный Григ, не сводящий взгляда с припавшего к полу Тузика, я поторопилась в свою комнату, чтобы переодеться, буквально на ходу раздавая указания.
– Тапки там. Кухня там. Тузик очень добрый, но Тур ему не понравился, так что будь аккуратнее.
– Разберемся, – со знанием дела усмехнулся опер и присел перед псом на корточки.
Чем они занялись дальше, я уже не видела, закрыв за собой дверь спальни и буквально рухнув в кресло. Господи… Какой длинный был день!
Но увы, он еще не закончен.
Выдохнула, собрала волю в кулак, скинула туфли на пол, а сумку и пиджак – на кровать. Колготки полетели туда же, а я отправилась обратно.
– Как успехи? – поинтересовалась я прежде всего у Грига, который так и сидел перед Тузиком.
– Надеюсь, положительные… – не очень уверенно отозвался опер, на что мой пес заинтересованно наклонил голову. – Твой питомец невероятно умен и, судя по всему, тоже видит сквозь иллюзии. В принципе это не редкость, но и не обыденность. Животные вообще иногда вызывают у меня закономерный вопрос: питомцы ли они наши или, может, истинные хозяева планеты.
Мое скептичное хмыканье совпало с появлением Пашки в дверях его комнаты. Немного заспанный, словно уже лег, Павел свет Александрович, одетый в домашние брюки и видавшую виды мятую футболку, неприязненно поприветствовал моего гостя едва заметным кивком.
– Григ…
– О, Павел Александрович! Вечер добрый! – В отличие от Пашки опер фонтанировал жизнерадостностью. Торопливо поднялся, вытянулся в струнку и отчитался: – Вот, доставил вашу сестренку в целости и сохранности. Прямым рейсом без остановок, от порога до порога, так сказать.
– Доставил – это хорошо… – тихо процедил Пашка, пугая меня несвойственным для него поведением. – А теперь разворот – и марш отсюда. И чтобы ноги твоей здесь больше не было! Мы с тобой о чем договаривались?
– Па-а-авел Александрович! Как вы могли подумать?! – искренне возмутился Григ и приложил когтистые лапы к мощной груди. – Да я когда узнал, что Екатерина Александровна ваша сестра, так сразу себе и сказал: «Григ, эта девушка не про тебя, даже не смей!»
В этот момент стоящий напротив него хмурый, но тонкокостный Пашка показался мне таким щупленьким и маленьким, что моментально захотелось встать между ними.
Что я и сделала, но пока лишь на словах.
– Эй, ребята! А ну прекращайте прожигать друг в друге дырки! Что за дела? Гриша, Паша?
– Гриша? – язвительно уточнил братишка и очень выразительно приподнял бровь, смотря на себека холодно и неприязненно. – Катя, прощайся с товарищем, ему пора. И чтобы рядом с тобой я его больше не видел.
– А вот это уже не тебе решать, – рассердилась я. – Если у тебя к Григу личная неприязнь, то это не значит, что она тут же передастся мне воздушно-капельным путем. Или ты сейчас же объясняешь, в чем причина твоего враждебного поведения, или…
– Екатерина Александровна, – торопливо прервал меня Григ, – только не ругайтесь. Все дело в том, что я пациент Павла Александровича. А еще я жуткий бабник, и он, судя по всему, думает, что вы моя новая цель. – Тут его наичестнейший взгляд устремился на хмурого Пашку, и себек вновь с чувством приложил лапы к груди. – Но это не так! Я всего лишь выполнял поручение начальства, клянусь! Да и сама Екатерина Александровна никогда не падет жертвой моего безграничного обаяния, потому что видит мое истинное лицо.
Проникновенно. Почти поверила.
Но Пашка в отличие от тихо хмыкнувшей меня вынес лишь одно, причем явно до этой минуты ему неизвестное.
– Ты под личиной? – и прищурился, словно это могло ему помочь рассмотреть правду.
– Немного, – откровенно смутился опер.
Тут я не удержалась. Засмеялась так, что на глазах выступили слезы, а эти двое посмотрели на меня как на дурочку. Правда, в глазах Грига я, кажется, увидела легкую обиду…
– Так, ребят, давайте чай пить, а? Я еще не ужинала, между прочим.
– А давайте! – явно воодушевленный сменой темы радостно хлопнул в ладоши опер. – Где, говорите, у вас кухня?
– Сначала – в ванную! – Я категорично указала на нужную дверь.
– Кать, да что тут мыть-то? – усмехнулся на это Григ и предъявил мне свои огромные ладони, покрытые мелкой темно-зеленой, с серыми прожилками чешуей. А заодно – весьма внушительные когти.
– Руки, – повторила я, и себек, страдальчески вздохнув, поплелся в ванную.
– Командирша, – фыркнул на это Пашка и первым свернул на кухню, при этом явно собираясь устроить мне допрос. Что и произошло, как только он плюхнулся за стол и многозначительно подпер подбородок кулаком. – Рассказывай.
– Тебе с какого места? – лишь небрежно уточнила я, по ходу дела включая чайник и заныривая в холодильник.
– Желательно все и подробно. Но начать можешь с личины. Кто он под ней?
– Не поверишь. Крокодил! – хохотнула я и начала расставлять на кухонном столе колбасу, сыр, паштет и прочие вкусности, из которых можно было быстренько соорудить кучу бутербродов.
– Се-бек! – недовольно отчеканили от дверей. – Я себек!
– Ой, да ладно! – Я чувствовала, что это не та обида, после которой расстаются врагами, а просто небольшое недовольство. – Паша-то не знает, как выглядят себеки, так что ему твое уточнение ничего не скажет. Ну, сам посуди. Мор… Мм, лицо у тебя как у крокодила. Шкура – серо-зеленая чешуя, как у крокодила. Руки… таким рукам крокодил вообще обзавидуется. Разве что умен и харизматичен совсем не как крокодил, плюс разговариваешь, ходишь на двух ногах, да и хвоста… Кстати есть хвост?
– Нет, – торопливо открестился от лишнего добра опер.
– Вот! – Я нравоучительно подняла палец, не прекращая сооружать сразу кучу бутербродов, потому что, судя по голодному блеску в глазах севшего за стол Грига, делиться придется не только с Пашкой. – И хвоста нет. А в остальном – классический крокодил себячьей внешности.
– Вот за себячью, как ты выразилась, внешность – почти обидно. – Судя по тону, Григ пытался надуть губы.
Но все это моментально прошло, когда на стол были водружены сразу три тарелки с бутербродами, кружки с чаем, сахарница и сливочник.
– Богиня!
Несколько минут за столом стояла почти идеальная умиротворенная тишина, прерывающаяся лишь едва уловимыми звуками отхлебывания, откусывания и пережевывания. На кухню опустилось сытое счастье…
Бутерброды сменились вафлями, по кружкам вновь был разлит чай, и мой любопытный братишка решил, что вновь пора поднять вопрос о том, что произошло за этот вечер без него.
– Так что? Зарегистрировали тебя?
– Ага. Я теперь окончательно и бесповоротно темная леди Оверъяр, – ответила я без особого энтузиазма. – Ладно хоть больше не невеста, спасибо Гришиному начальнику. Заодно выяснили, что магией не владею, но умею видеть сквозь иллюзии и теперь должна отделу три услуги данного характера.
– Ты уверена, что оно того стоило? – недовольно нахмурился мой родственник-перестраховщик.
– Абсолютно.
– Павел Александрович… – вдруг непривычно робко подал голос Григ, расправившись с десятой (нет-нет, я не считала!) вафлей. – А можно я… это… Ну… За Екатериной Александровной немного поухаживаю?
Тон Грига был таким умоляющим, а ответный взгляд Пашки – таким негодующим, что меня моментально разобрал неуместный смех, но я сумела сдержаться.
– А ничего, что я тоже тут?
– Сидите-сидите, – широко улыбнулся мне невероятно настойчивый в своих притязаниях крокодил и снова устремил умоляющий взгляд на Пашку.
Прямо как Тузик, которому колбасы не перепало…
Кстати, о нем!
– Паш, ты Тузика выгулял?
– Да, сразу как приехал, – отмахнулся братишка и еще сильнее нахмурился, явно собираясь пересмотреть Грига. Мальчишки, ей-богу!
Но чай уже допит, и я не прочь отправиться в кровать, поэтому…
– Григ, я не буду с тобой встречаться.
– Почему? Мордой не вышел? – На меня посмотрели самые несчастные крокодильи глаза на свете.
– Расой, Гришенька. – Я с сочувствием погладила опера по когтистой лапище. – Ну и мордой в том числе, если уж быть честной до конца. Мне и люди-то далеко не все нравятся, а тут ты… Нет, ты просто душка, и я буду очень рада с тобой дружить, но даже мысленно не могу представить, как с тобой можно целоваться. Не хмыкай. Уверена, ты легко сможешь найти себе девушку посговорчивее и посимпатичнее. Архангельск, конечно, не Москва, но и у нас есть красавицы, достойные твоего внимания.
– Ты разбиваешь мне сердце, – тоскливо вздохнул себек и ловко стянул с тарелки последнюю вафлю. Задумчиво прожевал, допил остатки чая и после этого так же тоскливо обратился к Пашке: – Павел Александрович, а у вас найдется завтра для меня пара свободных часов? Кажется, у меня депрессия. Меня только что бросила девушка моей мечты.
– Паяц, – фыркнула я и покачала головой. – Давай на других свое обаяние растрачивай. Я же вижу, что ты блефуешь.
– Екатерина Александровна, и почему ты такая умная, а? А еще волосы русые… и длинные… – Страдальчески закатив глаза, себек вздохнул последний раз, а потом резко перешел на серьезный тон: – А если честно, то ты права. Кажется, я немного увлекся. Прошу прощения. Надеюсь, не обидел?
– Ничуть. Поверь, всего несколько дней назад мне признавался в любви призрачный ящер. Это было незабываемо… – Хмыкнув, поняла, что проговорилась, и прикусила язык, но было поздно.
– Кать, мне кажется, тебе тоже нужна консультация психиатра… – задумчиво отметил братишка.
– Обязательно. Как-нибудь на днях, – быстро-быстро закивала я, глянула на часы и преувеличенно бодрым тоном поинтересовалась: – Поели-попили? Пора и честь знать. Кое-кому еще Тузика перед сном выгуливать и завтра на работу.
– Я провожу. – Григ тут же поторопился встать из-за стола и застыл в позе на изготовку. – Нечего темным леди одним по ночам шататься.
– Это уже перебор. Я уже год как Тузика выгуливаю, и еще никто…
– Пока никто.
– Не каркай.
– Себеки не каркают, – улыбнувшись так, что стало понятно – себеки молча съедают всех провинившихся, Григ сурово закончил: – Тур сказал – проводить и убедиться, что ты в порядке. А если снова слабость накатит и ты упадешь на улице? Кто будет виноват?
Я задумалась и поняла, что в чем-то он прав. Чем черт не шутит. Район у нас спокойный, но что-то в последнее время мне с новыми знакомыми не везет. То Оверъяры, то Туры, то себеки…
Кстати!
– Григ, иди сюда. – Я обошла опера и направилась в гостиную, где включила свет и приблизилась к зеркальной горке. – Встань рядом, хочу кое-что проверить.
Григ слегка удивился, но послушно проследовал за мной, подошел и вопросительно приподнял бровь, встретившись со мной взглядом в отражении.
– Так? И что?
– Ого! – только и смогла выдохнуть я, когда проморгалась от удивления и оценила все то, что было дано видеть остальным.
Это было что-то! Самый красивый русоволосый и голубоглазый опер из всех, кого я когда-либо видела. Лет тридцать, не больше. Шальная челка набок, сексапильные ямочки на щеках, чувственные губы с соблазнительным изгибом, длинные густые ресницы и просто божественное телосложение, которое так и манило выяснить, есть ли под этой темно-зеленой рубашкой вожделенные кубики пресса…
А затем я посмотрела направо.
Это был шах, мат… и крокодил.
– Катя? – немного опасливо позвал меня Григ. – С тобой все в порядке?
– Да. В полном.
– Тогда что с лицом?
– Я увидела иллюзию в отражении, – настал мой черед вздыхать тоскливо. – И это несправедливо.
В глазах себека сначала зажглись огоньки понимания, а затем – и азарта.
– Тогда, может… – И Гришаня многозначительно поиграл чешуйчатыми бровями.
– Не может, – с грустью покачала я головой. – Иллюзию я вижу только в отражении. А глядя на тебя, вижу кро… себека. Прости. Только друзья. Если, конечно, сам хочешь.
– Эх, не прокатило, – чуть поморщился опер, но с явной самоиронией. – Придется все-таки искать утешения в объятиях менее разборчивых красавиц. Ладно. Гулять-то идем, подруга?
Погуляли мы отлично. Пусть внешне Григ был крокодил крокодилом (себеком!), но собеседником и просто приятелем он оказался превосходным. Постоянно шутил, рассказывал невероятные захватывающие истории из оперских будней и с ностальгией вспоминал курьезные случаи с девушками, которые порой так настойчиво вешались ему на шею, что ему приходилось покидать место свиданий чуть ли не с боем. На мое справедливое замечание, что можно было бы и поневзрачнее иллюзию наложить, Григ лишь возмущенно округлил глаза, и больше мы эту тему не поднимали.
Гуляли мы практически до одиннадцати, и за это время я много чего узнала. О личности шефа Гришаня рассказывал неохотно, обмолвившись, что он не простой волк-оборотень, как остальные, а какой-то очень могущественный оборотень и вообще не волк. Кроме того, меня собирались при случае познакомить с остальными операми, которых я не застала в офисе, и пообещали, что я очень удивлюсь, когда их увижу. Заодно Григ рассказал, что в выданных документах есть ссылка на сайт иных и мой пароль. Именно на этом сайте я смогу не только ознакомиться с правилами поведения, дабы не влипнуть в нехорошую историю по неведению, но и стать участницей местных форумов и чатов. Там можно пообщаться с другими нелюдями и просто теми, кто в курсе жизни нечеловеческого населения нашей планеты.
В итоге спать я легла уже в двенадцатом часу, выгулянная настолько, что сил у меня хватило только на чистку зубов. Клятвенно заверила себя, что завтра же займусь штудированием правил и законов иных. На работе. Но уже завтра. Все завтра…
