Книга: Любовь Полищук. Одна, но пламенная, страсть
Назад: Смерть актрисы
Дальше: Цветы жизни

Диета как причина смерти?

Артист – это донор. Именно донор, который отдает себя, не требуя вознаграждения.
Сергей Довлатов
После кончины Любови Григорьевны появился странный слух, будто бы Полищук сгубила диета. Уж больно хорошо она всегда выглядела, явно здесь какие-нибудь жутко вредные заграничные таблетки, а то и опасные операции со стволовыми клетками.
«В последние годы жизни Полищук действительно часто сидела на разных диетах, – признают коллеги по творческому цеху. – “Я должна хорошо выглядеть”, – говорила Полищук, и мужественно брала в столовой витаминный салатик, отказывая себе в полноценном обеде».
«Я не из ленивых, – рассказывала Любовь Полищук корреспонденту газеты «Москвичка» Ларисе Ровнянской. – Раньше много бегала, каталась на велике. Сейчас стараюсь хоть пару раз в неделю поплавать в бассейне. Борюсь с желанием съесть что-нибудь вкусненькое и очень калорийное. И оказываю неустанное внимание лицу. Актрисе это совершенно необходимо. Да и любой женщине тоже».

 

«Да какая там стройность? Постоянно борюсь с собой. Стоит съесть кусок пирога или сгрызть стакан семечек, как они тут же откладываются на боках. Жизнь – постоянные самоограничения и борьба с чревоугодием».
(Любовь Полищук)

 

А вот еще одно свидетельство от Л. Полищук: «Думаю, что меня держит в форме моя работа. А потом, у меня хорошая наследственность: папа мой худощавый, мама всегда выглядела молодо. Вот сейчас я ездила отдыхать – набрала шесть килограммов…» («Любовь Полищук. Лицо несоветской женщины»). Когда же корреспондентки поинтересовались, согласилась бы она на пластическую хирургию, наша героиня ответила: «Нет проблем, если понадобится, легко на это пойду. Но пока я могу себе позволить обходиться без этого. Я знаю, что некоторые женщины с тридцати лет становятся постоянными пациентками пластических хирургов, у меня есть знакомая, которая уже все подтянула: начиная с лица, заканчивая грудью. … Люблю “почистить перышки”, когда выдается свободный день: побаловать лицо маской, полежать в душистой ванной, подкормить волосы. Нередко использую для этого натуральные продукты: оливковое масло, яичный желток, фрукты, овсяные хлопья, лед – бабушкины рецепты. Из кремов отдаю предпочтение жирным – все-таки от грима кожа лица очень высушивается и требует внимания и покоя. Какой-то особой диеты у меня нет, да и никаким фитнесом я не занимаюсь. Как я уже говорила, работа – мой главный тренажер: сейчас помимо съемок в сериале, у меня работа в четырех антрепризных спектаклях – чем не гимнастика?»
«Да какая там стройность? Постоянно борюсь с собой, – отвечает Л. Полищук на вопрос Елизаветы Троян о том, как она держит себя в форме (статья «Женщина должна быть слабой, а работать мало и в охотку»). – Стоит съесть кусок пирога или сгрызть стакан семечек, как они тут же откладываются на боках. Жизнь – постоянные самоограничения и борьба с чревоугодием. Наследственность? Не думаю. Мама – сейчас довольно крупная женщина, а папа всегда был стройным и даже в последние годы жизни оставался сухопарым и подтянутым. Мне хочется верить, что я в папу. То есть стать совсем толстой я не могу. Но у меня не очень крепкое сердце, и я плохо переношу любой лишний килограмм, я его чувствую. Мне не нравится, когда что-то жмет в одежде, в костюме. Потому-то постоянно и думаю о том, что могу себе позволить, а что нет». Когда же Елизавета напрямик спрашивает ее о таблетках для снижения веса, Любовь Григорьевна отвечает: «Вы имеете в виду всякие пилюли из рекламных трюков? Нет, нет и нет. Сама никогда не пробовала и другим не советую. Я не знаю, что намешено в этих капсулах. Не знаю и не верю. Гораздо лучше придерживаться здорового образа жизни. Есть все, но в меру, думая, когда ешь и сколько».

 

В салоне красоты

 

Расслабиться себе она позволяла, только когда приезжала к маме в Омск, где с большим удовольствием ела и холодец, и борщ, и голубцы. «Пару дней ела от пуза, а после заявляла: “Мама, все, на мне брюки не сойдутся”. После чего остальные дни сидела на огурцах и кефире, – рассказывает Ольга Пантелеевна».
«Люба не любила сборищ, – делится воспоминаниями подруга Любови Полищук Галина Харитонова. – Она очень уставала на работе. Когда приезжала в Омск, звонила мне: “Галка! Я приехала к тебе”. И очень просила, чтоб я больше никого не звала. Но все равно подтягивались гости – ее очень любили мои домашние, соседи. Принимали всех. И тут уж Люба блистала. Равной ей не было – она хохотала, пела, веселила всех. Хотя потом признавалась, что хотела бы просто тихо отдохнуть. Все говорила мне: “Галка, ну давай съездим на нашу танцплощадку, ну пожалуйста!” Я говорю: “Любонька, 40 лет прошло, нету уже никакой танцплощадки, все там разрушено, застроено”. Обещала я ее туда свозить, но так и не успела…» (интервью брала Мария Сарычева 21.05.2009, www.kp.ru)
«Смертельный недуг Люба от меня скрывала. Узнала, что дочка умирает, лишь когда к ней приехала. Она лежит – косточки, кожей обтянутые. Я в слезы: “Доченька, почему ты не в больнице?” “А я там уже не нужна, доктора все, что могли, сделали”. Последние часы очень страдала от болей – вскрикивала и плакала… Врач прибежит, укол ей сделает, и она уходила в забытье… Так, во сне, на моих руках и умерла».

 

Алексей Макаров с бабушкой Ольгой Пантелеевной.
«В свое время я задавал бабушке много вопросов, которые уже не мог адресовать маме: “кто мы такие?”, “откуда наш род пошел?”. В какой-то момент хочется узнать о своих корнях…»
(Алексей Макаров)

 

«К сожалению, театру уже 18 лет, и уходят самые талантливые, как говорят у Чехова в “Трех сестрах”, “уходят наши, некоторые ушли навсегда”. К сожалению, у нас в театре есть такая стена, где висят портреты великих, которые ушли навсегда, и Достоевского, и Чехова, и Толстого. Там же есть и те, кто выходил на эту сцену: и игравшая здесь до последних дней Мария Миронова, и Булат Окуджава, и Женя Дворжецкий, погибший в автокатастрофе. И я сегодня зашел к нашей заведующей труппой, которая всех нас знает и любит, как своих детей, вижу, у нее слезы на глазах, и она долго ничего не произносила, молчала, молчала, а потом сказала: “Надо еще один портрет повесить…” (Режиссер театра «Школа современной пьесы» Иосиф Райхельгауз для КМ.RU»).

 

Иосиф Леонидович Райхельгауз – советский и российский театральный режиссер, педагог; народный артист Российской Федерации (1999), профессор Российского института театрального искусства (ГИТИС), создатель и художественный руководитель московского театра «Школа современной пьесы». Член Общественного совета Российского еврейского конгресса
Назад: Смерть актрисы
Дальше: Цветы жизни