Изворотливый Абдулов, или Топор в руках ревнивца

Как мы помним, в конце семидесятых в театрально-киношной среде ходили слухи о том, что Ирину Алферову кто-то протежирует на самом «верху» – то ли киношном, то ли государственном. После ее участия в сериале «ТАСС уполномочен заявить», который снимался по прямому указанию председателя КГБ Юрия Андропова, эти слухи вновь возникли. Однако отметим, что не меньшим успехом в «верхах» пользовался и супруг Алферовой – Александр Абдулов. Например, в середине восьмидесятых его стали активно приглашать в качестве исполнителя на различные официальные мероприятия, что явно указывало на определенное отношение к нему властей предержащих (ненадежных актеров на такие действа обычно не звали). Правда, сам актер не слишком охотно шел на такие мероприятия, а иной раз и вовсе старался от них откреститься. Вот его собственные слова на этот счет:

«В мае 1985 года я должен был принимать участие в концерте, посвященном сорокалетию Победы. Мы тогда подготовили номер: я читаю стихи протеста, Лариса Долина поет песню протеста, а артисты ансамбля Игоря Моисеева пляшут танец протеста вокруг нас. Шла репетиция. Пришел министр культуры Демичев. Артисты сидят в первых рядах большого темного зала, мандражируют. Он – на самой верхотуре, молча наблюдает. Вдруг голос: „А почему нет Лещенко и Кобзона?“. Моисеев (постановщик действа) не смог ответить. Тогда было велено, чтобы они вместо нас с Долиной исполняли песню „Ядерному взрыву – нет!“. Перед нами извинились, и мы пошли к выходу. Когда проходили мимо Олега Борисова, который ждал своей очереди, он прошипел: „О, счастливцы“.

А в феврале 1986 года я отказался читать стихи В. Фирсова на концерте для делегатов XXVII съезда партии. Дело было так.

Стихи принесли в театр, директору. Они назывались „Мы державно идем в коммунизм“. Я не знал, что делать. Мы тогда репетировали „Диктатуру совести“, и в зале сидел Михаил Шатров. Он мне и насоветовал отказаться. Я позвонил в Идеологический отдел ЦК КПСС, долго извинялся, ссылался на слабоумие. А потом, черт меня дернул, спросил, читали ли они сами эти стихи. Мне вежливо сказали, что нет, не читали. Я взял и брякнул: „Почитайте. Это за гранью добра и зла“. Мне так же вежливо ответили, что обязательно последуют моему совету.

Через полчаса из кабинета выскочил перепуганный директор с криком: „Ты никогда не получишь звание заслуженного!“. Оказывается, ему позвонили и сказали: „Мы долго решали, кому поручить столь ответственное дело – Лановому или Абдулову. Предпочли Абдулова. Так вот, передайте ему, что нам тоже нравится не все, что он делает. И еще ему передайте, что стихи, одобренные Идеологическим отделом ЦК КПСС, не могут быть за гранью добра и зла“. И повесили трубку. Театр лихорадило, думали, что за этим последует приказ уволить меня и т. д. Но все обошлось…»

В последнем Абдулов прав – действительно все обошлось. Более того: именно в том самом 1986 году ему было присвоено… звание заслуженного артиста РСФСР. Судя по всему, свое дело сделала природная изворотливость Змеи – Абдулов родился именно в ее год (1953). Причем эта изворотливость выручала его и в других сложных ситуациях. Вспомним, как он успел увернуться от ревнивой фанатки, которая намеревалась облить его кислотой. Или случай, когда он избежал гибели в авиакатастрофе в 1976 году, покинув роковой самолет буквально за несколько минут до взлета. Однако это далеко не все случаи, когда Абдулову откровенно везло, когда он проявлял чудеса изворотливости, причем в прямом смысле этого слова. Например, однажды его едва не убил ревнивый муж, который приревновал к нему свою молодую супругу. Об этой истории рассказывает мама актера – Людмила Дмитриевна Абдулова:

Александр Абдулов и Ирина Алферова с дочерью Ксенией

«Однажды с Севера заявился мужчина, от которого ушла жена с ребенком. Он почему-то вбил себе в голову, что произошло это из-за Саши! Приехал в Москву, вскрыл их с Ирой квартиру (интересно, от кого он узнал их адрес, ведь в „Мосгорсправке“ адреса известных актеров никому не давали? – Ф. Р.) и спрятался там. А когда Саша вернулся домой, бросился на него, размахивая топором и крича „Верни мне сына и жену!“. Саша стал сопротивляться, он мог за себя постоять, но и мужик оказался не слабым и все-таки ударил топором сына по плечу. Он долго ходил потом с перевязанной рукой. Друзья звали его „Леннон недобитый“…»